Шабаш Найтингейл - Стим Виолетта "ViolettSteam"

Тристан Найтингейл выглядел потерявшим всякую надежду и казался еще бледнее, худее и младше своих лет.

– Слышала, ты ничего не ешь, – тихо начала Деми, опуская корзинку на пол. – И отказываешься переселиться наверх, в комнату с удобной кроватью и прочей мебелью.

– Мне ничего не нужно от вас, миледи, – храбро и с неприкрытой ненавистью выпалил юноша, не поднимая головы. – Вы предали меня. Пообещали помочь, победить Абатиса Монтекью… Втерлись к нам в доверие… А теперь желаете подкупить меня, чтобы я помог вам создать новый мир… Зачем же мне это делать?

– Если ты умеешь читать мысли, то прекрасно знаешь, зачем, – вздохнула Деметра. Она присела рядом с ним и осторожно поставила масляную лампу подальше от соломы. – Как знаешь и то, кто мы с Дорианом такие и откуда на самом деле прибыли.

– Из Нью-Авалона, – подтвердил Тристан, наконец глядя на нее. – Из того самого мира, который умер в точности так, как я и запланировал.

– То, что произошло с тобой, – ужасно несправедливо, – сказала Деми. – Но разве оно стоит десятков тысяч погубленных жизней? Ты мстишь не Абатису и не нам, поддержавшим его, а ни в чем не повинным людям, никак не причастным к твоим страданиям. Скоро король Генрих объявит в Англии настоящие гонения на всех, кто обладает магическими силами, и только Нью-Авалон станет для них единственным убежищем. Это будет чудесный мир с пятью островами, с деревнями и городами, и настолько красивой столицей, что ты даже и представить не можешь. Я бы хотела увидеть его таким… а не искаженным твоим проклятием.

– Однако я сам его все равно не увижу, поскольку вы прогоните меня, – упрямо выпалил юноша. – И во главе созданного мной мира будет стоять Абатис Монтекью! Я не могу пойти на это, миледи.

– Боюсь… тебе нужно будет пойти на нечто большее, – печально улыбнулась Деметра. – Ты должен выслушать меня.

Она принялась вспоминать всю свою жизнь, которой другие пытались манипулировать с самого начала. Как из нее пытались сделать избранную и спасительницу, покуда она вовсе этого не желала. И как они с друзьями долгие годы пытались понять, какие тайны скрывает в себе прошлое. Деми рассказала об Ортруне Рейвен и ее муже – графе Уильяме Далгарте, считавшем, будто именно он изобрел Воронов, о трагической истории любви Людвига и Антуанетты, о печальный сказке четырех сестер и о кознях Азурии и Юфемии Старлинг. О том, как остров Эйрин поднялся в небеса. О том, как умер Нью-Авалон…

Они говорили и говорили, много времени, так что даже масляная лампа начала гаснуть.

– Все ниточки ведут к тебе, Тристан, – протянула Деми наконец. – Так уж получилось, что судьба нескольких миров зависит только от тебя. И не мне суждено быть спасительницей. Меня направили сюда, чтобы помочь тебе спасти всех.

– Хотел бы я верить вам, миледи, – ответил юноша, совершенно ошеломленный.

– Все записано здесь, – сказала Деметра и достала из корзинки книги.

Чарами она вновь зажгла лампу и зачитала ему отрывок из «Хроник», в котором рассказывалось о шабаше, а затем вручила Тристану его собственный, заполненный до последней страницы, гримуар.

– Так было, и так будет – вот что говорили некоторые люди из моего времени. Но я не понимала, что это значило, до сегодняшнего утра, – с замиранием сердца проговорила Деми, пока он пролистывал гримуар. – Посланцы с Авалона так и не прибыли, а сестры по имени Деметра у Абатиса не было вовсе… И тогда я поняла, что мы с тобой уже говорили… когда-то.

– Говорили? – удивленно переспросил Тристан, отвлекаясь от книги.

– Да, – кивнула Деметра. – В тот раз я точно так же рассказала тебе обо всем, и ты меня выслушал. Но остался при своем мнении и обманул нас всех. Ты втайне поместил свое пророчество на сферу – душу Нью-Авалона, и я узнала об этом только тогда, когда природа начала умирать. Изменить что-то уже было нельзя. Я не в первый раз перемещаюсь в прошлое… Такое уже случалось.

– Так было, и так будет, – повторил юноша, раздумывая над ее словами. – И что вы намерены делать теперь?

– Я могла бы заставить тебя чарами, но не стану. Я доверюсь тебе еще раз, – ответила Деми. – Выбери добро, Тристан Найтингейл, раз и навсегда. Иначе мы так и будем ходить по кругу, снова и снова, пока я не сумею убедить тебя.

Юноша молчал, а Деметра продолжала:

– Ты станешь величайшим волшебником и главой собственного мира – Элизиума. А кроме того… останешься хорошим человеком. Разве этого мало?

– Нет, миледи, – сказал Тристан, захлопнув гримуар с глухим стуком. – Выходит… Я должен в точности повторять историю, как и вы. Совершать все поступки, что уже делал когда-то. Кроме одного, с пророчеством. Только так в будущем все наладится.

Деми кивнула. Юноша отложил книгу в сторону, сел поудобнее, даже как-то приосанился. И вдруг щелкнул пальцами.

Гримуар взлетел в воздух и загорелся ярким пламенем. Деметра вскрикнула, но не успела остановить чары. Спустя секунду на пол темницы опустились лишь сероватые хлопья пепла.

– Пусть история идет своим чередом, – объяснил Тристан. – И мне не понадобится помощь гримуара из будущего. Достаточно будет руны «метаморфоз», что выгравирована на вашем кольце, миледи.

– Ты хочешь, чтобы я отдала его тебе? – спросила Деми.

Она готова была пойти на это и уже начала снимать украшение с пальца, когда юноша остановил, накрыв ее ладонь своей.

– Не стоит. Я запомнил ее с того самого момента, как увидел, – покачал головой он. – Я точно знаю, чего хочу в своей жизни, миледи. Я представлял ее много и много раз, в моменты печали. И если судьбе угодно, чтобы я исправил свою ошибку и чтобы история могла бы двигаться дальше, по прямой, а не по кругу… То быть посему.

Тристан Найтингейл сжал ее руку и улыбнулся. Просто, искренне, радостно.

– Я помогу вам, Деметра, – сказал он. – А лорд Рейвен и леди Старлинг последуют за мной.

Несколько дней спустя, ранним утром, Деметра и Дориан сидели в бывшей спальне Ноэлин Эмброуз, ожидая, покуда их пригласят. Осмыслить открывшуюся правду было сложно и невероятно. Недавно никто из них не мог даже помыслить о подобном исходе. И тем не менее сейчас он казался реальнее всего.

– Мне придется вернуть свой настоящий светлый цвет волос, – сообщила Деми, вертя в руках прощальную открытку, подписанную всеми близкими на ее похоронах. – Надеюсь, ты не имеешь ничего против блондинок?

– Постараюсь привыкнуть к этому, – хмыкнул Дориан с дивана. – Как и к остальному. Сегодня Нью-Авалон будет спасен, и придется решать, что делать дальше.

– А что, есть предложения? – спросила Деметра, пряча открытку в одну из книг Ноэлин, стоявших на полке.

Она подошла к Дориану и села к нему на колени. Пышная юбка ее нового платья растеклась вокруг переливающимися голубыми волнами.

– Мой средний брат уже женатый, взрослый мужчина, младший нашел себе подружку, а ты помирилась с сестрой, – сказал охотник, обнимая ее за талию. – Мы можем годами ждать, пока изобретут чары, способные переместить нас обратно. А можем не ломать в очередной раз историю и просто довериться ей. Не считаешь, что нам пришло время пожить для себя?

– Учитывая, что посланниками из «Хроник» всегда были мы и все происходящее оказалось огромной временной петлей? – поинтересовалась Деми. – Когда я спросила Тристана о том, как такое возможно, он пустился в запутанные и долгие рассуждения о природе открываемых порталов, содержащие сложные формулы и вычисления… Я поняла одно: когда портал создается, то возникает и параллельный мир, одновременно и похожий на прежний, и нет. На свете существуют миллиарды разных миров. В каких-то из них Дрейк и Рубина умирают вместе с Нью-Авалоном, в каких-то магистром Верховного Ковена становится Тристан, а в каких-то мы побеждаем, и все существуют одновременно… Не знаю, кто начал этот круг и как он выглядел изначально, но…

– …Но суть одна. Тристан Найтингейл продолжал упорствовать, и мы не могли его убедить, проходило почти пятьсот лет, рождались новые мы и отправлялись в прошлое. У нас ничего не получалось, вновь проходило почти пятьсот лет, круг начинался заново… И будущее менялось в зависимости от наших действий, – продолжил Дориан. – Поэтому мы с тобой и были записаны в «Хрониках».