Шабаш Найтингейл - Стим Виолетта "ViolettSteam"
Деми сложила травы в корзинку и прошла чуть дальше, к фонтану, где недавно посадила белые лилии в память о погибшей подруге. Им еще было рано цвести, однако, не без поддержки чар, стебли уже вытянулись высоко вверх.
Присев возле них, Деметра провела ладонью по гладким зеленым листьям, наблюдая за тем, как они еще больше увеличиваются, а из крупных бутонов рождаются удивительные белоснежные цветы. Она уговаривала себя использовать магию как можно реже и не забывать о том, что значит быть человеком… И все равно никак не могла пока с ней наиграться, словно ребенок, дорвавшийся до особо желанного подарка.
Магический амулет в виде цепочки, которым она сейчас пользовалась, был снят с шеи одного из мертвых стражников, и это было неприятно. Деми хотела бы завести собственное украшение, сумевшее отразить ее характер, но времени на его поиски пока не хватало.
Она вскинула голову, заслышав мелкие шаги по тропинке, и поднялась, посмотрев на бегущего к ней маленького темноволосого мальчика с серыми глазами. Вслед за ним семенила пожилая служанка-няня.
– Леди с Авалона! – радостно воскликнул Делмар, протягивая к ней руки, и Деметра подхватила малыша так же, как это делала Ноэлин.
Она позаботилась о том, чтобы спрятать мальчика сразу после своего чудесного воскрешения, и Абатис Монтекью не смог найти его. Теперь будущему родоначальнику семьи Далгартов опасность уже не грозила.
– Вы можете вернуться в свои прежние покои, – сказала Деми служанке, когда та подошла ближе. – Я прослежу за тем, чтобы вас никто не беспокоил.
– Вы сущий ангел, миледи, – проговорила пожилая женщина. – Благодарю вас.
Солнце поднималось выше, и скоро Деметра была вынуждена покинуть малыша и его няню. Она вернулась в замок, передав корзинку с мятой на кухню, чтобы травяной чай успели приготовить к завтраку, и отправилась одеваться при помощи горничных в уже дневное, привычное и тяжелое, бархатное платье.
Еду подали не в главном холле, а в небольшом зале сразу за ним, где по приказу Деми была обустроена полноценная столовая с красивым дубовым столом и резными стульями. С некоторых пор ей не хотелось принимать пищу на виду у стражников и прислуги.
Остальные обитатели замка, впрочем, своих привычек не меняли, и в новой столовой собрались только Деметра, Дориан и… Абатис Монтекью.
Новый глава Верховного Ковена, магистр Абатис выглядел великолепно в своем роскошном алом наряде и в золотой короне в виде тонкого обруча, украшенного мелкими драгоценными камнями. Самоцветы причудливо переливались, когда на них попадали солнечные лучи, а длинные светлые волосы мужчины были уложены волосок к волоску. Несмотря на поистине королевский вид, выражение лица у главного правителя казалось крайне недовольным.
Деми поприветствовала его миловидной улыбкой и, сев рядом с Дорианом, приступила к завтраку. На этот раз подали пирог с ветчиной, мягкий сыр с орехами и медом и заварной крем с голубикой на десерт. Пирог особенно удался, а мятный чай и вправду был очень приятен на вкус, так что настроение у Деметры быстро стало отличным.
Дориан ее радости не разделял.
– У нас так и не получается склонить Тристана Найтингейла на свою сторону, – сказал он, доливая себе еще эля. – Сегодня я вновь разговаривал с ним – бедняга все так же намерен мстить. А Хэлл Рейвен и Элизабет Старлинг его поддерживают.
– А может, нам самим попробовать зачаровать эту сферу? – с улыбкой спросила Деми. – Пустая сфера и устройство с кристаллами у нас уже есть.
– Остроумно, – приподнял бровь Дориан. – Тринадцати Первым необходимо создать Нью-Авалон до того, как король Генрих доберется до острова. А значит, осталось всего несколько дней, как всегда.
– Тринадцати Первым, Дориан, – напомнила Деметра и сделала глоток чая. – А сейчас в Верховном Ковене всего одиннадцать человек, по вине нашего дорогого Абатиса.
Мужчина смерил ее яростным взглядом, но ответить ничего не смог.
– О, не надо на меня так смотреть, – усмехнулась Деми, заметив буравящие ее глаза магистра. – Вы хотели стать королем, и вы им стали. Вам не на что жаловаться. Будьте паинькой и продолжайте украшать своим величественным видом Верховный Ковен.
– Мы все равно не могли принять в Ковен ни Хэлла, ни Элизабет, ни Гордона. И тем более не могли пригласить Тристана, как бы ему этого ни хотелось. В финальном списке никого из них не было, – ответил Дориан и, тоже обратив внимание на Абатиса, перевел взгляд на Деметру. – Как долго ты намерена держать этого несчастного под контролем?
– Столько, сколько потребуется, – отрезала Деми. – Абатис должен на своем опыте понять, как это неприятно, когда тебя вечно пытаются использовать… и перевоспитаться. Теперь уж я прослежу за этим сама и не допущу повторения ситуации, как с Коулом Ларивьером.
Чары принуждения являлись одними из самых простых, поскольку чаще всего маги и волшебники накладывали их на обычных людей, которые не могли от них защититься. Крайне редко случалось такое, чтобы подобные чары были наложены на кого-то, способного творить чудеса, – внутренняя ментальная защита не позволяла им пробиться.
Однако магические способности Деметры оказались настолько сильны, что она легко могла манипулировать даже магами и волшебниками, поддерживая чары постоянно, не истратив при этом и десятой части своей энергии. Она могла бы заставить подчиниться и Тристана Найтингейла, но… не хотела использовать свой новый дар во зло.
Юноше и так досталось слишком много. С какой-то стороны его жизнь была похожа на ее собственную.
– Посланцы с Авалона так до сих пор и не явились… – задумчиво вспомнила Деми. – Нужно не забыть распорядиться отправить гонца к брату Гордона в Уэльс, чтобы пригласить его в Ковен. И… Абатис, когда вы позовете к нам свою сестру Деметру?
– Мою сестру, миледи? – переспросил Абатис и неожиданно ухмыльнулся. – У меня никогда не было такой сестры.
– А кто тогда, кузина? Дальняя родственница, чья-то воспитанница? – уточнила она. – Не морочьте нам головы, мы слышали, как вы говорили о своей сестре с бароном Эмброузом на приветственном пиру. Хотели выдать ее замуж за брата Гордона.
– Мою единственную кузину зовут Мэри, миледи, – вновь ухмыльнулся Абатис. – А имени, подобного вашему, я никогда раньше не слышал.
Смысл сказанного не сразу дошел до Деметры. Она медленно вернула глиняную кружку с чаем на стол и посмотрела на Дориана. Охотник тоже выглядел озадаченным.
– Так было, и так будет… – протянула Деми, ощущая вернувшуюся внутреннюю дрожь. – Эти слова говорили Вильгельмина Спирита и Юфемия Старлинг. Юфемия была воспитанницей Тристана Найтингейла… Конечно, она тоже могла знать…
– Знать что? О чем ты? – переспросил Дориан, не понимая.
Однако Деметра понимала… И все становилось на свои места.
– Я смогу убедить Тристана, Дориан, – прошептала она. – Теперь мне это ясно…
Всего несколькими минутами позже Деметра спустилась в подвал к темницам. В корзинке она несла с собой две книги – «Хроники Тринадцати Первых» и гримуар Тристана Найтингейла.
В подземном коридоре было темно. Пламя единственного факела подрагивало на сквозняке. Из щелей в каменной кладке тянуло сыростью, и слышалось, как где-то скоблили своими когтями крысы. Находиться здесь долго не имелось никакого желания, и страшно казалось даже подумать о том, чтобы провести в подобном месте хотя бы одну ночь. Воспоминания о заточении в катакомбах Ордена Монтеры все еще были свежи и неприятны.
Деми приказала стражнику отпереть деревянную дверь с квадратным решетчатым оконцем, ведущую в камеру шута. И когда это было сделано, вошла внутрь, прихватив с собой масляную лампу.
Стражник закрыл за ней дверь, и Деметра смогла осмотреться. В крошечном, чуть вытянутом помещении не было ни окна, ни кровати, ни стола, лишь вонючее корыто в углу и ворох несвежей соломы, заменявший постель. На этой соломе юноша и сидел, прислонившись к стене и опустив голову на грудь. Растрепанные и чуть волнистые серебряные волосы падали ему на глаза.
