Таис Сотер - Простые вещи
– Сам министр, – восхищенно сказала она. – А он совсем не страшный и очень учтивый. Неужели он ваш клиент, фрейлейн София?
– Надеюсь, я больше его не увижу. У меня плохие предчувствия.
Кати удивленно на меня посмотрела.
– Никогда не слышала, чтобы вы полагались на предчувствия.
– Все меняется.
Первые несколько «уроков» с Рихтером прошли ужасно. Я чистила в его доме столовое серебро, мыла окна, выбивала от пыли ковры, готовила обеды и ужины… Все это и много что еще я делала, пока мой наставник преспокойно сидел у себя в гостиной с книжечкой и чашкой сваренного мною же кофе. Создавалось ощущение, что он хочет унизить меня, заставляя выполнять грязную работу. Не сразу я поняла, что почти любое его задание имело подвох. К примеру, Рихтер дал мне задание найти книгу в его библиотеке. Я перетряхнула все полки, но так и не обнаружила нужную. Нашла же я этот томик на кухне в корзине с грязным бельем, совершенно случайно опрокинув ее. Рихтер это случайностью не счел. Собственно, он сам и перепрятал книгу, желая проверить, смогу ли я найти ее в течение дня.
«Ты работаешь вдохновенно и интуитивно, отдавая всю себя, – сказал он мне, когда я пришла к нему, пыхтя от гнева. – Но если дело касается чего-то помимо твоей работы, то твой беспокойный ум мешает тебе. Я хочу научить тебя полагаться на свою интуицию и чувства».
Сначала я должна была найти книгу, потом отыскать давно «потерянное» кольцо, при этом «не ища его специально», затем меня «совершенно случайно» заперли в подвале, из которого я смогла вылезти спустя два часа, обнаружив в полной темноте скрытый лаз. Чего стоила привычка Рихтера подкрадываться ко мне со спины и довольно больно щипаться! Видите ли, я всегда должна быть настороже и чувствовать приближающуюся опасность. Мне приходилось читать о том, что у магов с сильным даром развивается хорошая интуиция, но я-то была всего лишь артефактором! Но чем сложнее были задания, тем более странным казалось то, что я все-таки с ними справлялась. А однажды я почему-то зашла в дом через черный ход и только потом узнала, что у входа меня ждал неприятный магический сюрприз, в итоге доставшийся Петеру. Закончилось все откапыванием друга из огромного сугроба, неведомо откуда обрушившегося на него в прихожей.
У Корбина Рихтера было чудовищное чувство юмора и весьма необычное представление о том, чему именно стоит учить. Но его уроки все же принесли свои плоды, потому что сейчас в сердце поселилась непонятная мне тревога.
– Проверю-ка я защитные чары вокруг дома.
Служанка закивала.
– Лучше перестраховаться – говорят, того потрошителя так и не поймали.
Я не стала говорить Кати, что есть угрозы гораздо более реалистичные, чем проникновение исчезнувшего мага в мой дом. Шефнер редко рассказывал о своих делах, но я видела, как постепенно менялась обстановка вокруг. После скандала с побегом целителя вновь заговорили о том, что магов нужно контролировать, а в университете шептались, что вот-вот боевых магов, обучающихся за пределами города, переведут в столицу. С учетом того, что военная академия находилась в ведомстве Гайне, то, что он подтягивал сюда боевую силу, было весьма тревожным признаком.
Людвиг Гайне попросил своего водителя высадить его за полквартала от министерства и с удовольствием прошелся до службы пешком, оставив трость в автомобиле. Давно он не чувствовал такой легкости при движении, не говоря уже про отсутствие боли. Магия, которая когда-то покалечила, сейчас сделала его почти полностью нормальным.
Чем ближе Гайне подходил к министерству, тем медленнее становился его шаг. Но он и так долго откладывал нависшую проблему. Сегодня он должен решить, сохранить ли Франциску жизнь или уничтожить его, как взбесившуюся собаку, и тем самым подписаться под тем, что проект ГЛМ-12 не имеет шансов на существование и никогда не воплотится жизнь.
– Как он? – спросил министр у менталиста, который отвечал за лечение важного для Гайне мага.
– Пришел в себя, – хмуро ответил тот. – Но я тут ни при чем. Этот ваш Франциск, кажется, отлично контролирует свое безумие.
– Я смогу с ним поговорить?
– Почему бы и нет? Но наручники я бы с него не снимал. Никогда.
Камеры для задержания в министерстве едва ли отличались удобством или были предназначены для долгого пребывания в них людей. Не считая одной. На полу этой камеры был постелен выцветший, но довольно теплый и мягкий ковер, а грубый деревянный стол был накрыт белоснежной скатертью. Да и мужчина, читающий за столом книгу, едва ли походил на преступника. Желто-русые волосы с проседью аккуратно расчесаны и уложены, умное худое лицо выбрито, осанка выдавала благородную породу. Из общей картины выбивались голые каменные стены и наручники на руках заключенного, блокировавшие магию.
– Людвиг, рад тебя видеть, – голос у мужчины был хрипловатым, будто сорванным.
– Франциск, – прохладно поприветствовал своего пленника Гайне.
– Франк, – поправил министра маг и указал на свободный стул. – Присядешь?
– Нет, разговор будет коротким.
– Правда? Жаль. Значит, ты здесь, чтобы убедиться, что я могу работать над ГЛМ.
– Так и есть, – с непроницаемым лицом ответил Гайне.
– Я готов. Мне скучно сидеть без дела.
– Могу я надеяться, что ты больше не сбежишь? Твои… приключения создали нам массу проблем, – тщательно скрывая отвращение, сказал министр. Вспоминать о жертвах целителя было неприятно.
Маг, называющий себя Франком, развел руками:
– Прости. Ты знаешь, на меня иногда накатывает… Но я уверен, что больше таких приступов не будет. Дай мне дело, Людвиг. Уверен, что найду способ сдвинуть проект с мертвой точки. А если бы ты смог договориться с мастером Вернером, мы уже давно бы получили результаты.
– Я говорил тебе, мастер Вернер умер.
Целитель растерянно потер лоб.
– Да, точно. Совсем забыл. Как быстро течет время. Но разве не он починил тебе протез? Я вижу, ты ходишь без трости. Или… – маг взволнованно вскочил, – ты сегодня виделся с Аби?!
– Абигейл тоже умерла, уже давно. Эпидемия многих тогда не пощадила.
– Умерла… а ведь у Аби осталась крошка-дочь, – прошептал маг. – Я потерял дочь и жену, а маленькая Софи свою мать. Как это несправедливо! Ты не знаешь, как она? Я хотел увидеть девочку Аби, но не успел.
Гайне содрогнулся, представив, что было бы, если Франциск успел бы найти Софию Вернер. Что бы увидел его больной, воспаленный разум в дочери той женщины, в которую он был когда-то влюблен?
– Она уже выросла и едва ли тебя помнит. Не думаю, что тебе стоило бы ее тревожить.
– Но ведь ты ходил к ней. Если старый Август умер и Аби уже нет, тогда только ее дочь могла восстановить твой протез. Я чувствую магию Вернеров, меня не обманешь. Подойди поближе, Людвиг, я хочу посмотреть, какие артефакты сейчас делает наследница мастера.
