Максим Алексеев - Марионетка
Вильгельм и Конрад уже встали — их места были пустыми. Кожа покрылась мурашками, но после жары джунглей эти краткие моменты утренней прохлады были для него ностальгически приятны.
Баронет намотал портянки, натянул сапоги, вылез из палатки и нос к носу столкнулся с Асанте.
— Привет! Я уже тебя будить хотела!
— Доброе утро, — Лоренц зевнул и пошел умываться.
— Рассекающий говорит, что мы через полчаса выдвигаемся, к вечеру будем в Сетхи.
— Хорошо… — протянул Лоренц, а потом резко развернулся, — Постой, до их столицы же еще лиг полсотни лиг если по прямой! Это неделя пути, как сказал Элам.
— А мы полетим, Лор! Представляешь, как здорово! Я всегда хотела покататься на пегасе, но это еще лучше! Гусары с лошадьми под присмотром кээра и без нас доберутся.
— Эммм… — Лоренца начало немного потряхивать — энтузиазма Асанте он ни капли не разделял. Высоты баронет боялся, меньше чем огня, но все же. — Вы летите, конечно, а я, пожалуй, лучше верхом.
— Юный вождь, ты зря беспокоишься за своих людей. Я клянусь небом, что с ними ничего не случится, — Рассекающий Небо подошел совершенно бесшумно.
Лоренц подавился своими возражениями. В самом деле, признаться, что он боится высоты, было невозможно. Как и оскорбить шамана отказом, который он мог принять за недоверие.
— Хорошо, — баронет сглотнул, — я готов.
Желание есть у него пропало.
Они подошли к причудливой плетеной конструкции. Летать на спинах гаруда даже сами дети Аамона избегали. Это было неудобно ни кээра, ни птицам, особенно в бою. Как правило, наездники пристегивались хитрой системой ремней под грудью или между ногами, оставляя руки свободными для стрельбы из лука, метания артефактов и колдовства. Впрочем, до этого доходило редко — мало кто из противников мог устоять перед молниями гигантских воронов.
Для перевозки же пассажиров использовалась особая конструкция, сплетенная из лозы с несколькими сиденьями внутри. От нее шло несколько толстых веревок с брусьями на концах, которые гаруда брали в свои лапы.
Все это рассказал ему Конрад, пока молчаливые птицелюди пристегивали их ремнями. Валадис, как и Асанте, был преисполнен энтузиазма. Вильгельма и Айрин, похоже, полет не очень интересовал, они оба были теми еще фаталистами. Некоторое понимание, откровенно начавший паниковать Лоренц поймал во взгляде Ирэн, но потом та затянула гимн Мардуку и успокоилась.
Асанте села рядом с Лоренцом. Она раздраженно обернулась на Ирэн.
— А что будет, если они отпустят веревки? Мы же упадем! — Лоренца передернуло.
— Ай, баро! Если они отпустят, то сыр не получат. А сыр гаруда любят!
Может любовь чудовищных воронов к сыру для Конрада и была достойной гарантией безопасности, но баронету, понимавшему, что при приземлении с высоты нескольких сотен метров «падение пера» его не спасет, этого было совершенно недостаточно.
— А если… — начал баронет, но тут топтавшиеся рядом птицы разом взмахнули крыльями. Лоренца обдало пылью и мусором, кресло дернуло вверх.
— Урааа! — закричала Асанте.
— Можно было и помягче, — раздалось брюзжание Вильгельма, пролившего на форму бренди из фляги.
Лоренц зажмурился и почти перестал дышать от страха, когда их люлька оторвалась от земли и начала раскачиваться в такт биению крыльев несущих ее птиц. Рука Асанте легла на его кисть.
— Лор! Посмотри, как здорово! Лоренц? Что с тобой?
— Мне страшно!
— Да ты посмотри, какая красота под нами! Лоренц, открой глаза!
— Нет, — просипел в ответ баронет, в горле стоял ком.
— Да, ты открой, сразу страх пройдет! — Асанте пристально уставилась на него, а потом наклонилась на ухо и прошептала, — я тебя поцелую, если ты посмотришь…
Лоренц открыл глаза и посмотрел вниз. Гаруда уже набрали высоту в полкилометра, поймали восходящий поток воздуха и планировали, вяло шевеля крыльями, чтобы выправить курс. Там внизу остались зеленые долины и каменистые осыпи. Блестели ленты мелких речушек, что позже принесут свои воды к полноводной Карни. Вдали поднимались покрытые девственными снегами величественные вершины нагорья Сагарматха. Ничего подобного нельзя было увидеть с земли. Где-то на краю зрения мир немного размывался и терял цвета. Гаруда не просто летели, они перемещались по самой границе Тени, не заходя в нее, как дроу или у-и-на-э-наг, но прикасаясь к ней, что бы зачерпнуть из нее силы.
Лицо баронета побледнело и стало совершенно омертвевшим.
— Здорово же, правда! — рука Асанте опять легла на ладонь Лоренца.
— Обер, ты же должен знать успокаивающие заклятья, — Вильгельм, раскачивая люльку, наклонился вперед и его голова оказалась между Асанте и Лоренцом, — что ты как маленький!
— В самом деле, лейтенант де Фризз… — прошелестел Лоренц, кладя руку себе на затылок, — У-уша на-…
— Эй, не также! — Успел только воскликнуть Вильгельм.
— … ну! — докончил «сон Энменнуна» Лоренц и провалился в темноту без сновидений.
* * *— … Ну не думала я, что он так среагирует! Правда, Вилли, не хотела я над ним издеваться. Вилли, он живой? — В голосе Асанте была слышна неподдельная тревога.
— Ну… Частично. Пульс двадцать, три дыхательных движения в минуту.
Лоренц лежал на чем-то мягком, сил открыть глаза у него не было. Звуки доносились словно издалека. Баронет сконцентрировался на дыхании. Сделать вдох было чудовищно тяжело. Лоренц напряг всю волю и открыл глаза.
— Очнулся наконец-то! — Вильгельм навис над ним, — шестнадцать часов. От души себя усыплял!
— Извините… — прохрипел Лоренц.
— Да лучше так, чем если бы ты орал и паниковал всю дорогу, — ответил Вильгельм.
Асанте наклонилась и чмокнула его в щеку.
— Мой герой, — со всем возможным ехидством произнесла она, — Ладно пойду я. Айрин уже заждалась.
Но Лоренца ее тон не расстроил. Он знал, что она искренне за него переживала. Когда Асанте вышла, Вильгельм подождал, пока стихнут шаги и затем, разразился длинной матерной тирадой, суть которой сводилась к тому, что баронет был категорически неправ, применяя против самого себя высшую некромантию.
Лоренц слушал молча. Он смотрел в украшенный резьбой деревянный потолок и вспоминал детство. Вильгельм выдохся, замолчал и махнул рукой.
— Да что я говорю, как об стену…
— Вильгельм, мне было пять тогда. Мы жили во флигеле поместья. Ночью, когда гувернантка засыпала, я с младшим братом и нашей единственной сестрой пробирался на чердак, и мы там играли. Тренировались, чтобы стать волшебниками магиерваффе. Хельга смогла как-то умыкнуть с кухни небольшой амулет-накопитель и спрятала там, своих у нас не было. Маленькими мы еще были, но талантливыми, на свою голову.
