Олег Северюхин - Личный поверенный товарища Дзержинского. Книга 4. Гром победы
Через два дня пути мне сказали, что мы приехали. Мы стояли посредине огромной пустыни. Вокруг не было никого, кроме двух человек и трёх верблюдов. Меня встречали старик и мальчик. Откуда они узнали про меня и в какой город они меня повезут? Я распрощался с караван-баши и подошёл к ожидавшим меня арабам. Они оценивающе посмотрели на меня, жестом указали на одного из верблюдов, которому так же жестом приказали лечь. Я сел в седло, верблюд встал, и мы «закачались» в сторону от караванной тропы.
Часов через пять пути мы прибыли к назначенному городу, если можно назвать городом пяток кибиток и столько же натянутых пологов, кошару для овец, колодец и человек десять женщин и детей, то там, то тут появляющихся возле кибиток.
Мои попытки общения с моими новыми хозяевами положительного результат не дали. Ни один из известных мне языков им был не знаком, точно так же и мне не был известен их язык. Вот и получается, что стоят два человека, держатся за руки и между ними стена, которая не даёт им общаться.
Мне отвели место в одной из кибиток, где жили молодые юноши, как я понял по спартанской обстановке. Основная часть населения, порядка десятка человек была на работе, на выпасе отары и стада верблюдов. К вечеру они вернулись домой, и по количеству людей и животных стало видно, что эта семья достаточно зажиточная.
Старший сын хозяина учился в медресе и считался очень грамотным, раз ему поручили установить со мной связь посредством письма. Я взял листок и написал слово «Adam», указав на себя.
– А-а-а, – радостно сказал юноша и написал карандашом на бумаге какие письмена «׀د׀م» – Адам, – сказал он, – алиф, даль, алиф, мим.
Это стало введением в курс изучения мною арабского языка и его алфавита: алиф, бэ, пэ, тэ, сэ, син, шин, даль, заль… И каждому звуку соответствует буква-знак, которая имеет написание отдельно, в начале, в средине и в конце слова. Оказалось, что не так уж и сложно выучить алфавит писать справа налево. Левши пишут слева направо и ничего, а тут правше писать справа налево. Оказалось, что ничего сложного, зато как интересно выводить эти закорючки и, расставляя в них точки, оживлять неживые линии. Как в детской игре: точка, точка, два крючочка, носик ротик, огуречик вот и вышел человечек.
Арабская письменность сродни искусству, и хорошие каллиграфы ценятся на вест золота, потому что в сложных орнаментах читаются суры из Корана или изречения великих имамов.
Арабское предложение похоже на ромашку. Со всех сторон собираются лепестки слов, о чем хочется сказать, и последнее это глагол, объединяющий эти слова и обозначающее, зачем они здесь все собраны с указанием времени и отношением говорящего к действию. Возможно, что когда-нибудь глагол будет перенесён вперёд, чтобы любой араб сразу мог понять, о чем идёт речь, а не сидеть с отсутствующим видом во время всех речей и оживляться только тогда, когда речь доходит до глагола.
Как бы то ни было, но у меня оказался толковый учитель и я начал понемногу говорить, благо у меня есть опыт изучения иностранных языков. Главное – не бояться говорить и не бояться сделать ошибку и вызвать тем самым смех. Даже дети поначалу тоже говорят неправильно.
Вазир, сын хозяина, рассказал, что в медресе их заставляли наизусть со слуха учить суры Корана, а потом уже приступили к письменности. Зная содержание суры, любой человек может быстрее уловить тонкости арабского языка. Нерадивым ученикам доставалось линейкой по голове от строгого муаллима.
Хозяин, Али Мегмет, только цокал языком, глядя на то, как продвигается моё обучение. А меня в то время прорвало. Мне хотелось говорить обо всем, и я донимал всех обитателей посёлка, заставляя называть мне названия того или иного предмета и рассказывать, как по-арабски говорить о его применении.
Я стал потихоньку общаться с хозяином, с удивлением узнавая, что хозяин знает только о ключевых событиях международной жизни, так как только они влияют на его хозяйственную деятельность, получение прибыли для содержания своей семьи и поддержания всего рода. Понимая, что от хозяина я мало чего добьюсь, я попросил его заказывать для меня газеты с проходящими караванами.
Хозяина несколько удивила моя просьба, но он благосклонно кивнул головой и сказал, что вообще-то его просил один человек, чтобы обо мне никто не знал, но, если мне так угодно, он будет заказывать местные газеты.
В пустыне, да и вообще в арабском мире, идёт неспешная жизнь. Люди не торопятся жить. Куда торопиться, если пустыня велика, а жизнь коротка? Из штанов не выскочишь, пустыню в два прыжка не перепрыгнешь. Если начинается песчаная буря, то человек не думает о чем-то возвышенном, а старается укрыться от мириадов песчинок, одновременно поднявшихся в воздух и режущих на своём пути все металлические предметы. Сначала нужно все как следует обдумать, а потом уже приниматься за какое-то новое дело.
Вазир рассказывал мне о пустыне. Этот маленький муаллим впитывал все, что говорят взрослые и уже учил взрослых науке пустыни. В пустыне есть вода, в пустыне множество всяких животных и растений, которые можно употреблять в пищу, но в пустыне таится много опасностей. Пустыня как зверь годами и веками поджидает свою добычу и в тоже время кормит своих детей, поселившихся здесь. Со временем начинаешь понимать, что эта жизнь вдали от грохота цивилизации и есть та самая настоящая жизнь, которая создала и воспитала человека.
Я не заметил, как прошёл почти год с того времени, как я покинул тесную камеру замка Иф. Наконец, один из сыновей хозяина доставил нам арабскую газету. С какой жадностью я накинулся на неё и сидел как перед лакомством, разбирая арабскую вязь и используя Вазира как словарь арабских слов.
На первых страницах материалы суда над руководством гитлеровской Германии.
Глава 10
Чем больше я читал материалы, тем больше у меня создавалось мнение о том, что устроители процесса решили судить гитлеровский и коммунистический режимы как главных виновников развязывания новой мировой войны.
По линии разведки нам поступали данные о том, что инициатором суда над руководством Третьего рейха выступал Сталин. Он заявлял, что нужно по решению суда расстрелять не менее пятидесяти тысяч преступников. Рузвельт поддержал предложение Сталина о проведении международного суда и Черчилль, главный враг страны Советов во все времена, предложил Сталину поумерить свои кровожадные аппетиты и расстрелять только сорок девять тысяч человек. Сколько человек предложил бы расстрелять Гитлер, если бы Германия победила в войне?
