Дело о фальшивых монетах из чистого золота (СИ) - Куницына Лариса

— Как скажете, капитан Ламбер, — усмехнулся Марк и подозвал хозяина, в нетерпении топтавшегося неподалёку.

Вскоре несколько столов были сдвинуты вместе, и граф пригласил за стол не только своих рыцарей, но и чиновников казначейства. Хозяин достал из погреба своё лучшее и довольно дорогое вино, а из комнатушки возле кухни вскоре появился заспанный менестрель со своей лютней.

Молодые воины, всё ещё смотревшие на своего сеньора с почтительной настороженностью, после третьей чаши расслабились и согласились рассказать о себе. Марк слушал каждого из них внимательно, стараясь понять, какие слабые и сильные стороны есть у каждого, чтоб позже использовать их с наибольшей пользой для дела. Тосты за короля, благородного графа де Лорма, его прекрасную супругу, почивших и живых друзей постепенно сменились воспоминаниями о былых подвигах и приключениях.

— А знаешь ли ты, друг мой, — наконец улыбнулся Клеман, взглянув на Марка, — что наш красавец де Лафлёр родом из Пуатье, и даже знаком с бароном де Вивьером.

— Правда? — Марк взглянул на молодого человека с тёмными глазами и длинными чуть вьющимися локонами. Хоть он и надел такую же военную куртку, как его друзья, но на его руках поблескивали два драгоценных перстня, причём один из них был украшен выточенной из золотистой яшмы гербовой печатью. — Что же вы раньше молчали, Лафлёр? Я не бывал в Пуату, и надеюсь, вы расскажете мне о том, что вам известно.

— Право же, мой сеньор, — улыбнулся молодой рыцарь, — я знаю не так много. Мой отец был капитаном у графа де Марля, того, что раньше занимал пост прево. Я часто видел барона де Вивьера в детстве, он тоже служил тогда де Марлю и был дружен с моим отцом, но эти воспоминания довольно расплывчаты. После того, как граф потерял свой пост, мой отец стал комендантом форта Лафрамбуаз, а меня отправил с письмом к своему другу кавалеру де Парре, чтобы он взял меня к себе оруженосцем. Мне было тогда четырнадцать лет, и с тех пор я лишь раз приезжал в Пуату на похороны отца. Тогда я и видел барона де Вивьера последний раз. Он посетил мою матушку с выражениями соболезнований и выделил сестре небольшое приданое, чтоб она могла удачно выйти замуж.

— И какое впечатление он на вас произвёл?

— Самое благоприятное! Он показался мне благородным человеком. Он невысок, но крепок, у него яркие чёрные глаза, широкое лицо, орлиный нос и небольшая борода. Для своих лет он ещё очень хорош собой, при этом у него приятные манеры и грамотная речь. Все, кто знали его, отзывались о нём с симпатией и говорили, что по сравнению с графом де Марлем он куда лучше ведёт дела в провинции, помирился с местными племенами и завёл с ними торговлю, отчего на дорогах стало не так опасно. К тому же он учредил за счёт магистратов приюты и ремесленные дома во всех крупных селениях, и теперь на улицах стало куда меньше нищих и калек. Сельское хозяйство, которое очень нелегко вести в наших краях, теперь процветает, поскольку он способствует завозу семян из центральных земель королевства.

— Какой замечательный человек, — кивнул Марк и Ламбер настороженно взглянул на него, уловив в его голосе сарказм. — Выходит, он мягок и добр со всеми?

— Вовсе нет. Он исправно ловит и вешает на деревьях разбойников, клеймит воров и беглых каторжников и отправляет их на рудники. Некоторые говорят, что его чиновники допускают злоупотребления, и он, выяснив это, отбирает в казну провинции их незаконные доходы.

— А что он делает с такими чиновниками? — поинтересовался ревизор Боден. — Они, откупившись от него, продолжают занимать свои должности?

— Вот этого я не знаю, — смутился молодой рыцарь. — Я тогда был не в Пуатье, а в Лафрамбуазе, провёл там лишь несколько дней и более был занят семейными делами, нежели состоянием дел в провинции.

— Конечно, это вопрос не к вам, — успокоил его Боден.

— Вы упомянули какие-то местные племена, — заметил Джин Хо. — Можете рассказать о них?

— Боюсь, немного, — ответил Лафлёр. — Я никогда не видел их, только слышал и в детстве очень боялся. Я знал, что они нападают на обозы и на небольшие селения, и думал, что, если они нападут на нас, то всех убьют. Самое многочисленное племя — это урагхи, они живут в лесах на востоке и юге от Пуатье. Внешне они похожи на нас, но у них свои боги и свой язык. Я слышал, что у них тоже есть селения, они охотятся, ловят рыбу в реках и выращивают овощи и лён. Севернее живут баренды, они родичи горных племён севера и поддерживают с ними тесную связь. Среди них встречаются опытные кузнецы и другие ремесленники, они разводят овец в предгорьях и редко подходят к городам Пуату. Ещё есть одолы, но они кочуют далеко на западе, на краю мёртвых земель, разводят оленей и собирают травы и коренья. Их мало кто видел и все боятся, потому что их боги живут с ними, а их магия очень опасна. К счастью, они тоже не приближаются к нашим поселениям. Так что основную опасность для нас всегда представляли урагхи. Граф де Марль пытался истребить их или изгнать из Пуату, но у него это не получилось. Они отличные охотники и метко стреляют. К тому же среди них много мечников и тех, кто охотится с копьём, а значит, умеет пользоваться им в бою. Мой отец в молодости участвовал в набегах на урагхов и как-то даже был ранен их отравленной стрелой. К счастью, он выжил, но это подкосило его здоровье и, возможно, раньше срока свело в могилу.

— А зачем было нападать на них? — поинтересовался Джин Хо. — Я так понял, что они ведут обособленный и вполне самодостаточный образ жизни. Кому они помешали? И не были ли их нападения на ваши форты ответом на вашу же агрессию?

— Возможно, вы правы, господин Хуан, — кивнул молодой человек. — Я сам как-то спросил об этом отца, и он сказал, что Пуату — это земли Сен-Марко и должны быть населены подданными нашего короля. Однако урагхи отказались присягнуть на верность короне и платить подати и потому не имеют право находиться на землях короля. Мой отец считал их коварными дикарями, которые являются довольно опасными соседями, и потому от них лучше поскорей избавиться.

— Но у барона де Вивьера другое мнение? — уточнил Марк.

— Это так. Я знаю, что он не раз пытался убедить графа де Марля в том, что с лесными дикарями можно жить в мире, не провоцируя их и не тратя силы, деньги и время на эту бесконечную войну. С отцом он тоже часто спорил об этом и, став прево, воплотил свои идеи в жизнь. Говорят, что у него довольно неплохие отношения с урагхами, а их вождь часто бывает в Пуатье и даже приезжает на пиры.

— Ну, что ж, это похвально, — кивнул Марк. — В конце концов, хоть это и земли Сен-Марко, урагхи живут там испокон веков, и идти им некуда. Никто же не заставляет приносить клятву верности обитающих там оленей, волков и медведей.

— Это племя живёт на земле своих предков в согласии с природой, — задумчиво кивнул Джин Хо. — И, полагаю, им нужна не ваша дружба, а просто, чтоб их никто не беспокоил.

— Вы ведь тоже из далёкого племени, господин Хуан? — обратился к нему Делаж.

Лис молча посмотрел на него и ничего не ответил.

— Что ж, — произнёс Марк, хлопнув ладонью по столу, — мы провели много часов в седле и неплохо попировали. А теперь не пора ли спать, господа? Впереди у нас тёмный день, и я использую его, чтоб посмотреть, на что вы способны с оружием в руках. Так что завтра устроим дружеский турнир.

— Отличная идея, ваше сиятельство, — одобрил Ламбер и поднялся. — Эй, хозяин, проводи господина графа в его покои и укажи остальным их комнаты!

Лис по своему обыкновению увязался за Марком в самую большую комнату и с удовольствием убедился, что там стоит широкая кровать с тёплым одеялом. Марк уже засыпал, когда почувствовал, как что-то пушистое и тёплое влезло к нему под одеяло и, прижавшись к нему мягким боком, свернулось в посапывающее кольцо.

Следующий день Марк и его рыцари провели на улице. Они нашли неподалёку от постоялого двора ровную площадку и оградили её горящими факелами, после чего разбились на пары. Марк предпочёл биться со своими друзьями, в силе и сноровке которых был уверен. Уже к обеду стало ясно, что самыми сильными мечниками среди новобранцев в отряде являются Алари и Лессар, и он выставил против них Клемана и Делажа, и если Клеман без особого труда справился с первым, то Делаж неожиданно уступил второму.