Владимир Маягин - Три Меченосца
– Итак, от недобрых глаз и ушей мы скрылись.
– Ты о чем, Ихтор? – недоуменно вопросил Тэлеск. – О каких глазах и ушах ты говоришь? Что это за место вообще?
– Нашел случайно, честно говоря. Усаживайся поближе к огню. Я заранее развел его. Сейчас все разъясню.
Они сели друг напротив друга у костра и оба какое-то время молчали.
– Не по нраву мне сия затея, Тэлеск, – молвил Ихтор.
– Не знаю, о чем ты говоришь, но вот эта затея с костром в какой-то неизвестной пещере, мне уж точно не нравится!
– Я о Хаге. Зря мы связались с ним.
– Что? Чем он тебе так не угодил? – удивился Тэлеск. – Он обыкновенный старый гальпинг из простого народа.
– Обыкновенные старые гальпинги живут в Хилте, Тэлеск, а не разъезжают по диким ничейным землям на западной стороне от Хребта! Но хорошо, поведай мне, как и когда ты его впервые встретил?
Тэлеск поначалу молчал и лишь с непониманием смотрел в глаза Ихтора. Но он рассказал ему про тот памятный день, когда он вышел из Дворца-На-Холме, чтобы посмотреть город и как увидел старика, который просил милостыню.
– С той поры я видел Хага еще только один раз, спустя две недели после знакомства, – закончил юноша.
– Интересное дело, – усмехнулся Ихтор. – Милостыню, говоришь, просил? С каждым часом, Тэлеск, мое недоверие к нему растет все больше.
– И что же стало причиной? Расскажи, раз такое дело. Я готов выслушать все.
Гальпинг медлил. Пламя костра озаряло его печальный и в то же время грозный лик. Снаружи не доносилось ни единого звука, лишь изредка поскрипывали деревья.
– В первый раз я начал сомневаться в нем, – начал Ихтор, – когда он обмолвился про Ведьмин Перевал. Хотя вскоре я уразумел, что слова о том, что он прошел той дорогой, вполне могли бы быть правдой, и это, несомненно, так. Он там прошел. Вопрос – как?
– Так же как и мы.
– Но не от вас ли я слышал, Меченосцы, что моста на том перевале больше нет. По вашим словам, каменный великан рухнул в пропасть и утянул его с собой. Что теперь скажешь?
– Скажу, что, возможно, где-то есть иная дорога.
– В мое время ее не было. Конечно же, можно предположить, что кто-то проложил ее за столько столетий. Но кому это было надо, когда перевал пребывал под властью Ведьмы? Нет, Тэлеск, без чародейства здесь не обошлось.
– Без чародейства? – переспросил Тэлеск и невольно усмехнулся. – Это Хаг-то чародей? Ну ты скажешь! Вообще не вижу смысла гадать, как он прошел Ведьминым Перевалом. Какая разница? Это совсем не повод, чтобы подозревать немощного старика в дурных замыслах.
– Не знаю, Тэлеск, – вздохнул гальпинг. – А конь, на котором он едет? Не странный ли?
– А что конь? Подумаешь, черный, и что теперь? Неужто не бывает таких?
– Но куда он столь внезапно подевался? У костра его не видно.
– Мне почем знать?
– Но это и хорошо, что он пропал, – сказал Ихтор. – А то возлег у края оврага и глаз с нас не спускал. Стоило мне шевельнуться – и я чуял сверлящий взор.
– Хочешь, сказать, что за нами следит лошадь?
– Истинно, – ответил Ихтор. – А ведь его давно уже нет. Когда он исчез, я отправился надежное место для нашего разговора искать. Вот и набрел на пещеру. Здесь, как видишь, я костер развел, а потом за тобой пошел.
– Почему именно за мной?
– А кто из вас троих больше знает о Хаге?
– Ладно, – Тэлеск сделал глубокий вдох. – Давай возвратимся к началу разговора. Какие еще у тебя подозрения?
– Погубить он нас хочет. Вот мои подозрения!
– Да что ты такое мелешь?! – не выдержал Тэлеск. – Ты вообще здоров?
Юноша встал. Он сделал несколько шагов по пещере и бросил взор в сторону входа, за которым была темнота. Вскоре он снова сел напротив Ихтора. Гальпинг развел руками и сказал:
– Я лишь пытаюсь поведать тебе о своих мыслях и доводах, Тэлеск.
– Нелепы твои доводы!
– Нелепы? Возможно. Но желаешь ли слушать меня дальше?
Тэлеск посмотрел на него и произнес:
– Прости, но не могу верить в эту чушь. И вряд ли поверю когда-нибудь.
– Разумею… Будь я на твоем месте, я, наверное, тоже поверил бы в подобное не сразу.
– Ладно, – отмахнулся Тэлеск. – Что ты еще хотел сказать?
– Мнится мне, что появление нетопыря в небесах и появление Хага тесно связаны между собой. Нетопырь недаром кружил над нами, покуда мы его не спугнули. Он указал Хагу, где мы. Наша встреча была намеренной, а вовсе не случайной.
– Ерунда какая-то, – пробормотал Тэлеск, потирая виски.
– Припомни, что изрек он еще до того, как увидел нас. Помнишь ли?
– Что-то на языке гальпингов, – дал ответ Тэлеск и вопросительно взглянул Ихтору в глаза.
– Воистину! «Харпэх глоиш»! «Глупый крылач»! Кого как не того нетопыря он проклинал? Видно он счел, что крылатая тварь ошиблась, когда указала на нас. Старик искал Избранных, а показать, где они есть, должен был нетопырь; и последний исполнил то, что от него требовалось.
– Но все могло обстоять и по-иному, – возразил Тэлеск. – Хаг увидел нетопыря и решил посмотреть, над чем он кружит…
– Возможно. Но опять же, зачем он скакал на юг? Коли дорога его пролегает в другую сторону?
– На то могли быть, любые причины, – проговорил Тэлеск.
– Огласи же хоть одну.
– Причины эти известны только Хагу. И нас это вообще не касается!
– И для чего Хаг скакал по Светлодолью? Он мог спокойно ехать по дороге.
– Спокойно? Ты сам говорил, Ихтор, что передвигаться по дороге опасно.
– Хорошо, Тэлеск. Как он добрался до этих мест – неважно! Но куда он ведет нас? В какую такую глушь, ежели ни дорог, ни троп не вьется под ногами?
На время он замолчал. Безмолвствовал и Тэлеск. Юноша глядел в огонь костра, который уже почти догорел.
– И последнее, – вновь заговорил Ихтор. – Я предчувствовал нападение троллей, если помнишь. И предчувствие мое не солгало. Ныне у меня недоброе предчувствие в отношении Хага. Не доверяй слепо никому. Помни, что под чистым покровом снега всегда может оказаться лед, и главное – не поскользнуться.
Тэлеск встал и проговорил:
– Я хочу спать, Ихтор. Завтрашний день будет не легче прошедшего. И если ты все сказал, что хотел, то я пойду.
– Ступай, Тэлеск. Прости, что разбудил тебя. И не рассказывай никому о нашем разговоре.
Тэлеск сделал два шага в сторону выхода из пещеры и обернулся.
– Ты как, идешь? – спросил он.
– Нет, я еще побуду здесь, наедине с собственными думами, – отозвался Ихтор.
Тэлеск отвернулся и неспешным шагом покинул каменные своды.
Глава пятнадцатая
Началось строительство плотины. Острые секиры гномов были здесь как нельзя кстати. Магия Тригорья и чудесные способности русалов Алубехира тоже пригодились. Но, тем не менее, у реки была своя воля, и она подчинилась не сразу. Создание плотины отняло у защитников Брода восемь тяжелых дней и бессонных ночей. Неукротимая река была все-таки покорена, и деревянная запруда принялась за свое дело. Оннар начала мало-помалу расширяться в берегах.
И вновь настало нестерпимое время ожидания. День за днем тянулись в напряженном безмолвии. Все взоры устремлялись на дальний берег реки, который был теперь еще дальше, потому что на месте недавнего брода образовалась широкая заводь. С противоположного берега еще не дышал холодный ветер, вестник угрозы, но тревога, как и ранее, таилась в сердце каждого воина. И каждый понимал, что рано или поздно враг придет, и что, как бы внезапно это ни произошло, нужно быть готовым – и телом, и духом.
Дни постепенно становились все холоднее. Созданный защитниками Брода пруд уже покрывался тонкой коркой серебристого льда. Поначалу мороз схватывал только у берега, но затем стал понемногу пробираться к середине реки.
Время шло. Тянулись хмурые однотонные дни, взметенные снегами, охваченные морозами, и в беспокойных снах пролетали темные ночи. Наступил январь, и морозы заковали реку в толстые ледяные оковы. Уже за середину перевалили дни второго месяца зимы, когда случилось небольшое событие, благодаря которому разорвалась бесконечно долгая последовательность неотличимых друг от друга дней. В то прохладное пасмурное утро Фокрэл, как обычно, стоял на стене в глубоких раздумьях и бросал мимолетные взгляды за реку. Внезапно он услышал переполох в лагере.
Военачальник Хилта немедленно спустился с укреплений и в скором времени уже шел между шатров в сторону нарастающего шума. Вокруг Главного Капитана Гавани собиралась толпа. Акиткер в силу своего немалого роста возвышался над всеми остальными. И Фокрэл увидел ворона на его вытянутой руке. Когда-то его черное оперение красиво блестело, но теперь бедняга был взъерошен и растрепан, и, по всей видимости, немало перьев он потерял.
– Агдар возвратился! – радостно хохотал Акиткер. – Как же я волновался за тебя, дружище. Ты едва живой? Что же такое приключилось с тобой?
