Джордж Мартин - Игра престолов. Часть I
– Орлиное Гнездо, – услышала она потрясенный шепот Мариллиона.
Раздался резкий голос Тириона Ланнистера:
– Должно быть, Аррены не очень любят гостей. Если вы намереваетесь заставить нас подниматься на эту гору во тьме, я предпочту быть убитым на месте.
– Мы проведем ночь здесь и отправимся наверх утром, – сказал ему Бринден.
– Жду не дождусь, – ответил карлик. – А как мы туда попадем? Я не умею ездить на козах.
– На мулах, – ответил ему Бринден с улыбкой.
– В склон горы врезаны ступени, – сказала Кэтлин. Нед рассказывал ей о них, когда вспоминал о своей юности, проведенной здесь в обществе Роберта Баратеона и Джона Аррена.
Дядя кивнул:
– Сейчас слишком темно, чтобы заметить их, но ступени там есть. Они чересчур круты и узки для лошадей, но мулы осилят большую часть пути. Тропу охраняют три замка – Каменный, Снежный и Небесный. Мулы доставят нас до Небесного.
Тирион Ланнистер с сомнением посмотрел вверх:
– Ну а дальше?
Бринден улыбнулся:
– А дальше дорога становится слишком крутой даже для мулов. Оставшийся путь мы проделаем пешком, но желающий может подняться туда в корзине. Орлиное Гнездо находится на горе прямо над Небесным замком, и в его погребах устроены шесть воротов с длинными железными цепями, которые поднимают припасы наверх. Если милорду Ланнистеру будет так угодно, я могу распорядиться, чтобы его подняли вместе с хлебом, пивом и яблоками.
Карлик коротко хохотнул.
– Только в том случае, если бы я был тыквой, – отвечал он. – Но мой лорд-родитель, увы, будет самым горестным образом уязвлен, если его сын, истинный Ланнистер, отправится навстречу судьбе вместе с репкой. Если вы продолжите подъем на ногах, боюсь, мне придется составить вам компанию. Мы, Ланнистеры, люди гордые.
– Гордые? – переспросила Кэтлин. Насмешливая непринужденность пленника разгневала ее. – Наглые, по мнению многих. Наглые, жадные и рвущиеся к власти.
– Брат мой, вне сомнения, человек наглый, – заметил Тирион Ланнистер. – Отец мой – воплощенная жадность, а моя милая сестра Серсея рвется к власти всем своим существом. Я же невинен, словно маленький ягненок. Поблеять для вас? – он ухмыльнулся.
Подъемный мост заскрипел, опускаясь, и Кэтлин не успела ответить. Потом загремели смазанные цепи, потянувшие вверх решетку. Из ворот вышли вооруженные люди, чтобы факелами осветить им дорогу, и дядя повел их через ров. Нестор Ройс, верховный стюард Долины и Хранитель Лунных Врат, ожидал гостей во главе своих рыцарей во дворе, чтобы поприветствовать.
– Леди Старк, – проговорил он, кланяясь неловко, поскольку был слишком толст.
Кэтлин слезла с коня, чтобы стать перед ним. Она знала этого человека лишь понаслышке; двоюродный брат Бронзового Йона, из младшей ветви дома Ройсов, но все же, по праву, значительный лорд.
– Лорд Нестор, – сказала она, – мы проделали долгое, утомительное путешествие. Молю вас оказать нам гостеприимство на сегодняшнюю ночь, если это возможно.
– Мой кров принадлежит вам, миледи, – ответил лорд Нестор ворчливым тоном. – Но ваша сестра леди Лиза прислала сообщение из Орлиного Гнезда. Она хочет немедленно увидеть вас. Все остальные разместятся здесь, их пошлют наверх на рассвете.
Дядя Кэтлин соскочил с коня.
– Что за безумие? – резко спросил он. Бринден Талли никогда не сглаживал резкость своих слов. – Ночной подъем, и до полнолуния далеко, даже Лиза должна понимать, что так можно и шею сломать.
– Мулы знают дорогу, сир Бринден. – Возле лорда Нестора появилась сухощавая девица лет семнадцати или восемнадцати. Темноволосая и коротко стриженная, она была одета в кожаный костюм для верховой езды и легкую посеребренную кольчугу. Девчонка поклонилась Кэтлин с бо́льшим изяществом, чем ее господин. – Даю слово, миледи, с вами ничего не случится. Сопровождать вас наверх – честь для меня. Я поднималась ночью сотню раз. Майкел даже говорит, что отец мой, наверное, был горным козлом.
Самоуверенный голосок заставил Кэтлин улыбнуться.
– Как тебя зовут, дитя?
– Мия Стоун, если вам это угодно, миледи. – ответила девушка.
Кэтлин особой радости не испытывала и с трудом сохранила улыбку на своем лице. Стоунами звали бастардов в Долине, на севере их именовали Сноу, в Хайгардене они носили фамилию Флауэрс; в каждом из Семи Королевств обычай предусматривал особую фамилию для детей, рожденных без оной. Кэтлин не имела ничего против этой девушки, но Мия вдруг напомнила ей о бастарде Неда, отосланном на Стену, и мысль эта заставила ее почувствовать одновременно и гнев, и вину. Она попыталась найти слова для ответа.
Молчание заполнил лорд Нестор.
– Мия – девушка умная, и раз она клянется в том, что доставит вас к леди Лизе целой и невредимой, я ей верю. Она ни разу не подводила меня.
– Ну что ж, отдаюсь в твои руки, Мия Стоун, – улыбнулась наконец Кэтлин. – Лорд Нестор, прошу вас приглядеть за моим пленником.
– А я прошу наделить пленника чашей вина и жареным с корочкой каплуном, чтобы он не умер от голода, – проговорил Ланнистер. – Неплохо бы еще и девицу, но, полагаю, я прошу слишком многого.
Наемник Бронн громко расхохотался.
Лорд Нестор не обратил внимания на выходку.
– Как вам угодно, миледи, все будет сделано, – ответил он и только потом поглядел на карлика. – Проводите милорда Ланнистера в камеру в башне и принесите ему мяса и меда.
Пока Кэтлин прощалась с дядей и всеми прочими, Тириона Ланнистера увели. Наконец и она последовала за девушкой через замок. Оседланные мулы ожидали их во дворе. Мия помогла Кэтлин подняться в седло, а стражник в небесно-голубом плаще отворил узкие боковые ворота. За ними начинался густой лес, где сосны мешались с елями, черной стеной высилась гора, но ступеньки там были: глубоко врезанные в камень, они поднимались к небу.
– Некоторым людям легче, если они закрывают глаза, – проговорила Мия, выводя мулов через ворота в темный лес. – Если человек напугался или у него закружилась голова, он может слишком крепко вцепиться в животное. Мулы этого не любят.
– Я родилась в семье Талли и вышла замуж за Старка, – ответила Кэтлин. – Меня нелегко испугать. Ты зажжешь факел? – Ступеньки укрывал смоляной мрак.
Мия скривилась:
– Факелы слепят глаза. В такую ясную ночь довольно луны и звезд. Майкел говорит, что у меня глаза совы. – Она поднялась в седло и послала мула на первую ступеньку. Животное Кэтлин последовало за ним самостоятельно.
– Ты уже упоминала Майкела, – сказала Кэтлин. Мулы ступали ровно и неторопливо, что, безусловно, успокаивало.
– Майкел – это мой любимый, – объяснила Мия. – Майкел Редфорд. Он оруженосец сира Лина Корбрея. Мы поженимся, как только он станет рыцарем, – в следующем году или через год.
Она говорила, как Санса, такая радостная и невинная в своих мечтаниях. Кэтлин улыбнулась, но к улыбке ее подмешивалась печаль. Редфорды из Долины – род старинный; Кэтлин помнила, что в их жилах текла кровь первых людей. Вполне возможно, что этот Майкел любит ее. Однако никто из Редфордов никогда не вступал в брак с бастардами. Семья подыщет для него более подходящую пару – среди Корбреев, Уэйнвудов или Ройсов; быть может, найдется даже дочь еще более знатного рода за пределами Долины. Если Майкел Редфорд когда-нибудь и ляжет в постель с этой девицей, то никак не в законном браке.
Подъем оказался легче, чем предполагала Кэтлин. Деревья подступали близко, они наклонялись над тропой, образуя шелестящую зеленую кровлю, не пропускавшую сквозь себя даже лунный свет. Казалось, что они поднимаются по длинному черному коридору. Но мулы ступали верно и не знали усталости, а Мия Стоун и впрямь была наделена глазами зверя. Они поднимались, тропа вилась по склону горы, туда и сюда поворачивали ступени. Густой ковер из опавших иголок укрывал землю, и подковы мулов глухо постукивали по скале. Тишина убаюкивала ее, а от неспешного движения мулов Кэтлин покачивалась в седле. Вскоре она уже боролась со сном.
Должно быть, она все-таки ненадолго задремала, потому что перед ними вдруг возникли массивные, окованные железом ворота.
– Каменный замок, – радостно объявила Мия, слезая с мула.
Поверху каменные стены были усажены железными остриями, над ними возвышались две округлые приземистые башни. Ворота распахнулись на оклик Мии. Внутри грузный рыцарь, распоряжавшийся в замке, приветствовал Мию по имени и предложил им шпажки с жареным мясом и луковицами – горячие, прямо с вертела. Кэтлин и не догадывалась, насколько она голодна. Она поела, стоя во дворе, пока конюхи переносили седла на свежих мулов. Горячий сок стекал по подбородку, капал на плащ, но голод заставил ее забыть обо всем.
