Джордж Мартин - Игра престолов. Часть I
– Кланы набрались храбрости после смерти лорда Джона, – проговорил сир Доннел, крепкий юноша лет двадцати, с честным и открытым лицом, широким носом и взлохмаченной густой каштановой шевелюрой. – Если бы это зависело от меня, то я бы повел в горы сотню человек, выкурил бы горцев из их крепостей и проучил бы как следует, но ваша сестра мне это запретила. Она даже не разрешила своим рыцарям отправиться на турнир в честь десницы. Она хочет, чтобы все наши мечи оставались дома и могли защитить Долину… Но от кого – этого не знает никто. Кое-кто уже говорит – от теней. – Он тревожно поглядел на Кэтлин, как будто внезапно вспомнив, кто она такая. – Надеюсь, я не наговорил лишнего, миледи? Я не хотел вас обидеть.
– Откровенные речи не задевают меня, сир Доннел. – Кэтлин знала, кого боялась ее сестра. «Не теней, а Ланнистеров», – подумала она про себя, оглянувшись на карлика, ехавшего возле Бронна. После смерти Чиггена они стали не разлей вода. Карлик оказался много хитрее, чем ей хотелось бы. Когда они въехали в горы, он был ее пленником, связанным и беспомощным. Кем же он сделался теперь? Тирион оставался пленником, но тем не менее ехал с кинжалом у пояса и с топором, привязанным к седлу, в плаще из кошачьей шкуры, выигранном в кости у певца, и в кольчужном хауберке, которую Ланнистер снял с убитого Чиггена. Четыре десятка вооруженных людей окружили карлика и остаток ее потрепанного отряда – рыцари и воины, служащие ее сестре Лизе и юному сыну Джона Аррена, но Тирион не обнаруживал никаких признаков страха. «Неужели я ошиблась?» Уже не впервые Кэтлин задумалась, мог ли он быть невиновен в покушении на жизнь Брана, в смерти лорда Аррена и во всем остальном? Ну а если так, кем же тогда становится она? Чтобы привезти Беса сюда, свои жизни отдали шестеро мужчин.
Она решительно отогнала сомнения.
– Когда мы доберемся до вашей крепости, я буду рада, если вы немедленно пошлете за мэйстером Колмоном. Сира Родрика лихорадит, он ранен. – Она уже не однажды опасалась, что галантный старый рыцарь не выдержит путешествия. В последние дни он едва находил силы сидеть в седле, и Бронн уже предлагал ей предоставить старика собственной судьбе, но Кэтлин не желала даже слушать об этом. Кончилось тем, что сира Родрика привязали к седлу. Она велела Мариллиону приглядывать за ним.
Сир Доннел помедлил, прежде чем ответить.
– Леди Лиза приказала мэйстеру безотлучно находиться в Орлином Гнезде, возле лорда Роберта, – ответил он. – Здесь у ворот есть септон, приглядывающий за ранеными. Он может перевязать раны вашего человека.
Кэтлин больше доверяла знаниям мэйстера, чем молитвам септона. Она уже собиралась сказать это, когда заметила впереди зубчатую стену – длинные парапеты, врезанные прямо в скалу с обеих сторон ущелья. Там, где проход сужался так, что лишь четверо всадников могли проехать рядом, к скалистым склонам прижимались две сторожевые башни, соединенные крытым мостиком из выветрившегося серого камня, изгибавшимся над дорогой. Молчаливые лица замерли у бойниц в башне, на мостике и стенах. Когда они уже заканчивали подъем, навстречу им выехал рыцарь на сером коне и в серых же доспехах, а на плаще его играла красно-голубая волна Риверрана, и блестящая черная рыба из оправленного золотом обсидиана скалывала плащ на груди.
– Кто тут держит путь через Кровавые Ворота? – спросил он.
– Сир Доннел Уэйнвуд вместе с леди Кэтлин Старк и ее спутниками, – ответил молодой рыцарь. Хранитель ворот поднял забрало.
– То-то леди показалась мне знакомой. Далеко же ты заехала от дома, маленькая Кэт.
– И ты тоже, дядюшка, – ответила она улыбаясь, несмотря на все, через что ей пришлось пройти. Этот хриплый грубоватый голос разом возвратил ее на двадцать лет назад, ко дням ее детства.
– Мой дом у меня за спиной, – сказал он ворчливо.
– Твой дом в моем сердце, – ответила ему Кэтлин. – Сними шлем, я хотела бы вновь увидеть твое лицо.
– Увы, годы не пощадили его, – покачал головой Бринден Талли, но, когда он снял шлем, Кэтлин решила, что дядя солгал. Конечно, лицо его покрылось морщинами, время украло темно-рыжий цвет его волос, оставив лишь седину, но улыбка осталась прежней, кустистые брови напоминали раскормленных гусениц, а в глубине синих глаз прятался смех. – Лиза знает о твоем приезде?
– У меня не было времени посылать гонца, – сказала Кэтлин. Ее спутники догоняли ее. – Боюсь, что мы приехали перед бурей, дядя.
– Можно ли нам въехать в Долину? – спросил сир Доннел. Уэйнвуды всегда соблюдали обычаи.
– Именем Роберта Аррена, лорда Орлиного Гнезда, Защитника Долины, истинного Хранителя Востока, разрешаю вам свободный проход и обязываю соблюдать мир, – ответил сир Бринден. – Езжайте.
Так она въехала под сень Кровавых Ворот, у которых в Век героев погибла дюжина армий. За укреплениями горы расступались, открывая зеленые поля, синее небо и снежные вершины, от вида которых дыхание перехватывало в груди. Долина Аррен купалась в утреннем свете. Она раскинулась перед ними, уходя в туманные дали: спокойный край богатого чернозема, широких медленных рек и сотен небольших озер, зеркалами отражавших лучи солнца, со всех сторон огражденный грозными пиками. На этих высотах росли пшеница, кукуруза, ячмень, и даже в Хайгардене плоды были не слаще, а тыквы не больше здешних. Они находились в западном конце Долины, где высокогорная дорога, одолев последний перевал, начинала извилистый спуск к низинам в двух милях внизу. Долина здесь сужалась, – верхом ее можно было пересечь и за полдня, – и Северные горы казались настолько близкими, что Кэтлин могла почти дотянуться и дотронуться до них. Над горами возвышался зубчатый пик, называвшийся Копьем великана. Все прочие горы глядели на него снизу вверх, вершина его терялась среди ледяных туманов на высоте трех с половиной миль над долиной. С массивного западного отрога горы стекал призрачный поток Слез Алисы. Даже отсюда Кэтлин видела сверкающую полоску водопада – блестящую нитку на темном камне.
Заметив, что Кэтлин остановилась, дядя подъехал поближе и указал:
– Там, рядом со Слезами Алисы. Отсюда время от времени виден лишь белый отблеск – если хорошенько приглядеться и если солнечный свет падает прямо на стены.
«Семь башен, – говорил Нед, – семь белых кинжалов, вонзающихся в чрево небес, они такие высокие, что с парапетов можно увидеть облака, проплывающие под ногами».
– Долго ли туда ехать? – спросила она.
– Возле горы мы окажемся к вечеру, – объяснил дядя Бринден, – на подъем уйдет еще один день.
За спиной ее заговорил сир Родрик Кассель:
– Миледи, боюсь, что сегодня я не смогу ехать дальше. – Лицо его под неровными, лишь недавно отросшими бакенбардами осунулось; сир Родрик показался Кэтлин просто изможденным, она даже испугалась, что он упадет с коня.
– Вам этого не следует делать, – сказала она. – Вы уже выполнили всё, о чем я могла попросить вас, всё – и в сотню раз больше. Мой дядя проводит меня до Орлиного Гнезда. Ланнистер должен ехать со мной, но нет причин, которые могли бы воспретить вам и всем остальным отдохнуть здесь и набраться сил.
– Принимать таких гостей для нас честь, – проговорил сир Доннел с серьезной любезностью молодости. Если не считать сира Родрика, из отряда, что выехал с ней из гостиницы на перекрестке дорог, уцелели лишь Бронн, сир Уиллис Воуд и певец Мариллион.
– Миледи, – проговорил Мариллион, выезжая вперед. – Умоляю, разрешите мне проводить вас в Гнездо, чтобы я мог увидеть окончание повести, начало которой свершилось на моих глазах. – Голос мальчишки казался измученным, однако странно решительным, глаза его лихорадочно блестели.
Кэтлин не просила певца сопровождать их; решение принял он сам. Как Мариллион сумел уцелеть во время путешествия, когда много отважных воинов остались непогребенными позади, она понять не могла. Однако Мариллион находился сейчас перед ней, и тонкая бородка придавала ему почти взрослый вид. Быть может, она кое-что должна ему, раз он доехал так далеко.
– Очень хорошо, – сказала она.
– Я тоже поеду, – объявил Бронн.
Это предложение ей понравилось меньше. Без Бронна они не сумели бы пробиться в Долину, Кэтлин понимала это. Такого ярого бойца, как наемник, ей еще не приходилось видеть, а меч его помог им достичь безопасности. Но Кэтлин все-таки не нравился этот человек. Отваги ему было не занимать и силы хватало, однако она не видела в нем ни доброты, ни верности. Кроме того, он слишком часто оказывался возле Ланнистера, они постоянно переговаривались и смеялись над какими-то шутками. Она предпочла бы разлучить его с карликом именно здесь и сейчас, но согласившись на то, чтобы Мариллион продолжил дорогу в Орлиное Гнездо, она не могла вежливо отказать в этом праве и Бронну.
