Виктор Костин - Люди и Нелюди
– Он понимает лучше. – Марти тоже упрямится и настаивает на своем.
– Марти, вот смотри, у тебя отец продает.
– Да, конечно, – кивает.
– Когда он продает, он дешево продает.
– Ну, нет, прирост же должен быть.
– Вот и с договором так же, ты его прирост, и он тебе объяснит не твою выгоду, понимаешь, а свою.
– Но как же, он же мой отец, – она удивленно.
– Да, он отец, но если у нас будет мальчик, то твой отец его заберет себе, понимаешь?
– Но договор же.
– Но это, если что, наш ребенок, а, или тебе все равно? – Достала уже.
Она надолго замолчала.
– Вот представь: кто-то заберет твоего ребенка, а?
– Но папа, – Марти никак понять не может.
– А какая разница? Если ребенка ты не увидишь.
– Но! – Марти опять вскидывается.
– Вот и думай.
Она опять впала в задумчивость.
– Это получается, что нельзя доверять никому, но как же тогда быть?
– Почему никому? Ты же не думаешь, что отец у тебя украдет вещи или что в школе пропадет твоя сумка с учебниками или в раздевалке пальто, куртка?
– Да, это правда.
– Вот и с этого и суди. Что есть вещи, которые можно доверять всем или почти всем, – я поправляюсь. – Есть те, которые только родителям, есть – вот только семье, а есть – только себе, личные только, – поняла?
– А вот только себе – это как?
– Ну как тебе сказать, ну вот ты в туалет ходишь.
Блин, аж самому неудобно, но как-то надо ей все объяснить, пусть и на таком примере.
– И что ты там делаешь, это никому не надо говорить и рассказывать, понятно?
То что она покраснела, потом еще, а потом засмеялась.
– Я поняла.
– И что смешного я сказал?
– Ну у нас раз дворник животом заболел и не успел добежать, очень смешно было вот. Ой, я ничего, а?
– Нет, все нормально, это и правда смешно, наверное.
– Особенно, – про себя думаю, – когда со стороны на это смотришь. – Что будем делать? Пошли к тебе домой или в аптеку сначала?
– Пошли, папа обрадуется.
– Сегодня где будем ночевать?
– А где хочешь?
– Ну здесь точно не хочу.
– Значит не будем.
– Давай у меня, – Марти предлагает, с великой надеждой.
– Давай, я только вещи не брал.
– А паровичка возьмем и привезем.
– Хорошо, хорошо.
– Ура-ра-ра, – она аж в ладоши захлопала.
Вот ее пробрало.
В аптеке была уже другая продавец, и мы молча прошли. Секретаря не было, все же был выходной, Кастело сидел, глянул на нас хмуро, но махнул рукой: садитесь.
Сели.
– Что сказать хотели? – Кастело все еще хмурится.
Тут Марти вылезла, и то хорошо, не все же мне тянуть этот семейный воз проблем, устал я что-то.
– Папа, мы сегодня дома ночевать будем, а то там ничего нет, ни мебели, ничего совсем, и надо все завезти и ремонт сделать, вот.
Да, умеет, когда надо, и по делу тарахтеть.
Кастело аж поморщился.
– Хорошо, доча, а что вам в голову пришло, не понравилось у Вилесс? – На меня поглядывает.
– Почему? – стушевалась Марти.
– Ну вы на квартиру перешли, значит не понравилось.
– Пап, ну мы хотим все сами… вот. – Марти заводится.
– Сами – это хорошо, но ведь придется самим готовить, ты это не умеешь.
– Пап, я все придумала, я найму людей.
– И где ты найдешь?
– Я вот на… Папа, ну найду потом вот.
А, молодец, не стала все выкладывать. Я уже думал, сейчас весь расклад даст, нет, одумалась. Видно уже, что-то соображает, пока это не страшно, тайн у нас нет, но со временем кто знает, как оно будет.
Кастело под напором дочери сдался и пообещал выделить и мебель, и продуктов подкинуть и, когда узнал, что сегодня к ним ночевать идем, в общем расчувствовался и денег даже пообещал, живем пока.
Поэтому, не задерживаясь больше, пошли домой.
– Ой, ничего? Я правильно говорила? Только вот про Валери чуть не сказала, вот, но я привыкну, я раньше все-все дома рассказывала, и мне даже за это иногда попадало, но мне говорили, что все равно надо говорить, а сейчас вот и не надо. Это странно как-то, и я такая взрослая, да. Правда?
Пришлось обнять, поцеловать и похвалить.
Она: – Люди же смотрят.
– И что? – я удивленно на нее смотрю.
– А мы вот. Ой, нам же можно сейчас, да, я забыла, как здорово, еще хочу, – губы подставляет. Полезла сама, стоим целуемся. Ребенок, совсем ребенок. Потом идем к ней домой.
– Надо что-то купить, – произношу задумчиво.
– А зачем? – спрашивает удивленно.
– В гости же идем, – я уточняю.
– Э, в гости, мы же домой идем. Э, да, поняла.
– Что мама любит?
– Мама любит? А вот печенье и любит, давай возьмем немного.
Идет проговаривает про себя. – Домой – в гости, взять печенье – прямо странно.
– Бывает, привыкнешь.
Заходим в лавку сладостей, долго выбираем, что, идем. Дома встречает мать Марти Иветт Кастело, всплескивает руками: «Марточка, ты пришла!». Потом: «Здравствуй, Витоли. Как у вас? Хорошо все? Где были? Откуда?». Эти извечные женские разговоры. Марти под моим взглядом начинает чуть медленнее, чем обычно, рассказывать, что мы вот хотим снять квартиру или скорее уже сняли. Да, я вот так отойду, постою, я не при делах, как же оно вот рвется пуповина, если сам Видэл Сезови хмурился, представляю его жену и ее состояние. Как же, ее кровиночку.
Жалко даже ее немного, но это жизнь, они ведь тоже уперлись в ребенка – и что, поэтому кто кого. В конце концов обе женщины соображают, что получается, нас в дом не пускают, и они начинают пространственно извиняться, причем обе.
Заходим после известия, что сегодня мы ночуем здесь, чувствую, вечером будет атака всем семейством, ох, как же все это выдержать? Когда на чуть-чуть остаюсь с Марти, обрисовываю ситуацию ей и говорю, что делать. Она соглашается и жалуется:
– Знаешь, как тяжело?
Объясняю:
– Мы же будем рядом, здесь же хода (ход – местное название километра, буду далее «километры» говорить) не будет.
– Все равно страшно, но инте-ере-есно! – она тянет слова.
Вечером действительно пришлось пережить немало трудных минут, а в разгар я решил: дело дурное, – и попросил свозить меня домой за учебниками и одеждой на завтра да и новости рассказать, а то дома не знают, волнуются за меня, наверное.
Глава 40
21.03.101 г. Понедельник
Часть 1. Витоли-Сергей
Проснулся, на новом месте непривычно, но терпимо. Вчера такую бурю выдержал, причем и дома тоже, отец как-то все больше молчал. Вернее он попытался влезть, но огреб по полной от матери за мою поддержку и замолчал. А я выслушивал все, но потом ничего, сказали заходить, это как-то грустно, и я уехал. Водитель паровичка наябедничал. Мне запретили уезжать, даже если бы я захотел остаться, водитель дежурил бы всю ночь. Это, видимо, на мою совесть воздействие, если что.
Посмеялись.
Говорю: если отпустили на всю ночь, может, поедем на улицу мадам Роже – известная улица в городе, правда находится далеко, там, в первом круге, но на транспорте – полчаса делов.
Он сначала удивился, потом, потом повозмущался, потом посмеялись. Да, говорит, это мне можно с моей Лири, а молодому господину такой цветок, но потом понял, что шутка, посмеялись вместе снова.
Вечером уже посидели позанимались даже, я показал свои записи, она свои, у нее в отличие от Витоли с математикой все нормально было, чувствуется торговая жилка родителей. Показал, что пишу палочки. Она немножко поиздевалась, потом испугалась – как же на мужа, потом ничего, успокаивал поцелуями. Вроде, ничего, она все хочет туда и боится. Сказал: не бойся, будем в новом доме, в смысле на квартире когда, засияла, согласилась.
Вот сейчас едем в школу, что тут ехать – полкилометра не будет, но едем. Потому как я проспал, а меня будить боялись, это не моя мать. И что ты будешь делать.
В классе герой дня опять, как же, события – все поздравляют, что хорошо, не меня. Я там постольку поскольку.
Бригида поулыбалась немного сочувственно и все. Остальные ничего не сказали. «Как вы там? – чтобы не молчать, на общем фоне она спросила у Марти, – что делали?», видимо, надеясь на стандартный какой-нибудь ответ. «– Писали палочки», – и, под смешки одноклассниц, замолчала.
– Ну вот, выдала мою самую большую тайну, – пошутил я.
Урок просидели, она молчала и краснела. Когда он окончился, она потащила к окну и стала извиняться.
– Я не хотела, оно само… как-то вышло.
Я посмеялся: – Иди вон с Валери лучше поговори, болтушка, вышло оно…
– О, точно, я и забыла.
Больше стращать не стал – и как тут быть, ладно, будем привыкать жить вместе.
Всю физру были прыжки в длину, я прыгнул и больше ничего не делал. Смотрел, что делает Марти, не очень я и верю в результат. Она весь урок что-то втирала Валери, и, судя по кивкам, довольно успешно. Неужели пойдет к нам работать? Странно, я как-то считал, что дворяне не идут в услужение. Вернее идут, но это в общем, думал, не наш случай.
Пришла перемена и математика после, вот и Натали Сергеевна смотрит на меня задумчивым взглядом. Вот как теперь с ней разговаривать и главное когда?
