Сергей Малицкий - Тень Лучезарного
– У него губы не отвалились, зацеловывая всю твою шайку? – прошипел Игнис.
– Ты можешь оскорблять меня… – побледнел Церритус, вытягивая из ножен меч, – но императора.
– Церритус, – предостерегающе окликнул его один из стражников. Незнакомый молодой воин со знакомым голосом. С очень знакомым голосом.
– Я помню, – сунул меч в ножны и поклонился стражнику Церритус. – Помню, мой друг. Мы властны творить добро и переворачивать его, поскольку зло и добро – две стороны одной и той же монеты, но мы не можем вредить тем, кому судьбой уготовано… – Церритус захихикал, – служить проводником воли императора. Даже если они об этом и не знают.
– Что ты затеял? – спросил Игнис. – Ты уничтожаешь собственное королевство.
– Собственное королевство? – задумался Церритус. – А ну-ка, разверните их вон туда!
Стражники зашевелились и сдвинули пленников лицом к востоку. Заснеженная узкая равнина была заполнена до горизонта, до начала склонов, живым потоком чужого воинства. И сэнмурвы кружились над ним тучей.
– Я спасаю свое королевство! – прошептал Церритус. – Спасаю! Вот она, его погибель. Сейчас я оставлю на этой стене, как было и на прошлых, десяток тысяч воинов, чтобы они продержались тут хотя бы день, надо же разгонять кровь войску Эрсет, а я тем временем буду спасать остальных. Я приведу их к великому императору. Сейчас они немного не в себе, но когда они познают его любовь…
– Я убью тебя, – скрипнула зубами Бибера.
– Можешь начинать хоть сейчас, – предложил Церритус. – А ну-ка, посадите-ка пленников к зубцам. Да прихватите их к камню, пусть немного остынут. А моя сестричка тем временем… – Церритус подошел к Бибере и провел ладонью по ее щеке, по груди, вздохнул, – тем временем примерит к себе такое же украшение, какое примерил и ее папенька. Вот!
Говорливый стражник поднял и встряхнул зажатые в руке стальные пружины.
– Всадник, – прошептала Туррис. – Я слышу всадника. Он уже близко. Спешивается. Сейчас. Ступени…
– Или нет, – задумался Церритус. – Зачем же портить такое чудесное личико и такое тонкое горлышко. Можно ведь поступить и как-нибудь бережнее? Порты! Снимайте с нее порты! И все путы прочь! Разденьте ее вовсе! Так! Вот так! Надеюсь, ты не замерзнешь, дорогая? Святые демоны, какая же красота пропадала на задворках дворца Ренисусов. Послушай, мне жалко все твои части… Даже не знаю…
– Церритус! – неожиданно прозвучал тихий, но ледяной голос: – Забавляешься?
– Да, моя дорогая сестричка, – рассмеялся Церритус. – Не хочешь умереть от ужаса, обращай ужас в забаву, будет не обидно умереть. Или хотя бы весело! Что ты забыла здесь?
Незнакомка шагнула вперед, и Игнис узнал Ашу. Маленькая сестра Биберы и Церритуса была чуть утомлена и словно огорчена чем-то. Ее одежда как будто не покидала ее тело несколько дней, волосы спутались, и хлыст постукивал по сапогу с явным желанием рассечь лицо собеседника.
– Или какие-то вести от великого Зелуса? – продолжил улыбаться Церритус. – Ты только скажи, мы все исполним. Или поручение от твоего папеньки? Так я знаю, кто твой папенька, знаю. А когда я узнал о нем еще больше, я преисполнился благоговения перед его именем. Перед его и перед твоим.
– А перед именем моего братца? – спросила Аша.
– Ты что? – укоризненно покачал головой Церритус. – Какие могут быть счеты между друзьями.
– Кто убил мою мать? – спросила Аша.
– Ах это? – скривился, словно от зубной боли, Церритус. – Какая в самом деле ерунда. Подумаешь. Я даже свою мать не пожалел, услышав с ее стороны оскорбление в адрес великого Зелуса. Да и не только ее, безродную мамашу Биберы выпотрошил, все в попытке очистить род Ренисусов. Понимаешь?
– Очистил? – спросила Аша, приближаясь и опуская ладонь на плечо Церритусу. – Знаешь, что твой помощник уже без тебя зарубил твоего прекраснодушного братца?
– Теперь знаю, – улыбнулся Церритус. – Кажется, я становлюсь наследником престола в общем порядке?
– Нет, – мотнула головой Аша. – Мою мать убил не ты. Собственно, я так и думала. К тому же непростая магия протянулась сюда от западных ворот. Узнаю руку своего братца. Где он?
– Аша, – укоризненно развел руками Церритус. – Как ты могла подумать?
– Или он думает, что одолженная ему власть над сэнмурвами делает его неуязвимым?
Она отпустила Церритуса и ударила бичом по камню. И дневной свет померк. На оголовок крепостной стены опустилась тьма. И в этой тьме, если что и можно было разглядеть, так это голую, брошенную на камень Биберу, трех прихваченных к стене пленников, замершего с растопыренными руками Церритуса, маленькую Ашу и того самого стражника с пружинами в руке. Им оказался Морбус.
– Зачем? – спросила Аша, начиная обходить брата вдоль зубцов стены.
– Так вышло, – развел тот руками, попятился, и в это мгновение Игнис подумал, что время остановилось. Для всех, кроме него и тех, кого он видел. Впрочем, Бибера и Церритус казались неподвижными куклами.
– Коснитесь меня, – прохрипела Туррис. – Не хватает сил, но я попробую. Коснитесь меня.
– Что ты делаешь? – не понял Игнис, коснулся руки Туррис, почувствовал, как слабость накатывает на него волной, повернул голову и увидел, что и Холдо тоже напряг скулы, стиснул зубы и покрылся бисеринками пота.
– Сэнмурвы, – выдохнула Туррис. – Их надо отогнать как можно дальше. В них сила этого парня. Он…
– Он сын Бенефециума, – прошептал Игнис.
– Да, сын акса, – кивнула Туррис. – Можно не убивать Церритуса, но пока жив этот Морбус, жители Бэдгалдингира и его воинство останутся зачарованными.
– Они что-то бормочут, – заметил Морбус. – Зачем ты их оставила? Разве мы не могли разобраться по-семейному?
– Я их не оставляла, они сами в порядке, – прошипела Аша. – Или ты думаешь, что никогда не ошибаешься и не мог пропустить настоящих магов?
– Недоучек, – скривился Морбус. – Если только – недоучек. Разве в них течет кровь акса?
– Дурак… – прошептала Аша. – В той, которая валяется на камне, в ней течет кровь бога. Или полубога. Разбавленная много раз, но все еще течет. Поверь мне. Униженного, растоптанного, слабого, но все еще бога.
– Брось, – поморщился Морбус. – Ты не можешь этого знать.
– А если мне сказал отец? – спросила Аша.
– Тогда почему он не сказал мне?! – закричал Морбус.
– Потому что ты его неудачный опыт! – закричала в ответ Аша. – Зачем ты убил мою мать?
– Мы должны быть равны! – заорал Морбус. – Моей матери нет в живых!
– Ты разорвал ее, когда рождался, – ответила Аша. – Ведь так было на самом деле? И то, что ее убил кто-то другой – это ведь шутки? Никто ее не убивал! Ты ведь был слишком мал.
– Неважно, – потемнел лицом Морбус. – Она мертва, смирись с этим. Что это?
Яркая вспышка на мгновение озарила ночь над крепостной стеной.
– Что там? – не понял Морбус. – Это где-то в Самсуме?
– Время движется, – улыбнулась Аша. – И иногда стальные набойки на его обуви наступают на что-то слишком твердое. Вот тогда и летят искры. Я никогда не прощу тебе убийства матери, Морбус.
Она ударила плеткой брата поперек лица. Охвостье оставило багровый след на щеке, обвило голову и выжгло Морбусу правый глаз.
– А вот так?! – фыркнул, не замечая боли, Морбус, и камень под ногами Аши закипел, вспучился, обжигая жаром даже пленников, и Аша провалилась в него по колена.
– Это не морок! – завыл Морбус.
– Знаю, – заскулила от боли Аша и снова стеганула плеткой, выбив брату второй глаз.
– А так?! – захохотал Морбус и вбил Ашу в камень уже почти по пояс. – Нравится? Хочешь ты или нет, но у нас почти одна кровь. Я просто заберу твои глаза и буду смотреть ими. Тебе они уже не понадобятся!
– Дурак, – хрипела Аша. – Дурак и безумец. Нет твоих сэнмурвов. И что ты можешь сделать без них? Ты еще не понял? Запомни, с кем бы ни смешивался человек – все равно получается человек. Только человек. И никто другой. А уж потом… Как повезет.
Она замерла. Зимняя ночь рассеялась. Морбус задрожал, зажал глазницы ладонями, но из-под его пальцев уже било кровавое месиво. И обнаженная Бибера мелькнула тенью только для того, чтобы подхватить свой клинок и снести голову начинающему хлопать глазами Церритусу. Морбус, чья голова уже расползалась между его пальцами студнем, упал, забился и затих. Игнис обернулся. Обнаженная Бибера резала путы на его руках и на руках потерявшего сознание Холдо. Туррис была мертва. В небе не было видно ни одного сэнмурва. Ардуусцы прижались в ужасе к стене бастиона. Умирающая Аша медленно повернула голову к Игнису.
– Почему так? – прошептал он, морщась от вони паленой плоти. – Почему ты с ними?
– Каждый сам за себя, – выдохнула она. – Я не с ними. Я сама с собой. Всегда. Только так.
И умерла.
Глава 25
Брита
У них отняли оружие, доспехи, перетряхнули одежду в поисках амулетов. Аменса увели. Бриту продержали несколько часов в тесной клетушке, где нельзя было даже присесть. Потом накинули на голову мешок, притащили куда-то и под громкий гогот раздели догола и привязали к столу. Когда мешок все-таки сорвали с головы, она поняла, что находится в одном из обиталищ инквизиторов. Все, кто ходил вокруг, ощупывая ее, забираясь пальцами в сокровенные места, все были одеты в зеленые балахоны. А она смотрела по сторонам и молчала, только запоминала лица. Придумывала каждому кличку и запоминала. Кривой. Рябой. Рыжий. Толстый. Беззубый. Вонючий. Одноглазый…
