Анна Мистунина - Проклятый
Жрец, бледный, как полотно, склонил голову.
– Я не стану отпираться, ваше величество, теперь это бессмысленно. То, что я делал, я делал ради блага Империи – так, как я понимал его. Нынешние события показали, что я ошибался.
– Продолжайте.
– Ваше величество, жрецы обладают некоторыми умениями, недоступными остальным. Это знания, доставшиеся нам со времен уничтожения колдунов. Мы сохраняем их. И тщательно оберегаем от посторонних.
– Вы говорите о колдовстве?
Жрец покачал головой.
– Нет. Не так. Мы не применяем колдовство, это запрещено. Мы изучаем его, как вы, ваше величество, стали бы изучать стратегию и тактику врага в случае войны. Мы учимся его распознавать и бороться с ним, потому что знаем: сколько не вырывай проклятие, придет день, и оно прорастет снова. Мы, служители Бога, поставлены на страже Империи в ожидании этого дня.
– И он пришел.
– Да, ваше величество. Я ошибался, думая, что брат-принц Карий – тот, кто принесет проклятие на землю. Я видел на нем тень, ваше величество, черное присутствие за его спиной. Он и сам об этом не знал, он был всего лишь ребенком, потом юношей, но тень росла вместе с ним. Ваш отец не желал ничего слышать. Он… простите, ваше величество. Вы знаете, как император Атуан относился к храмовым законам. Его решение заключить мир с еретиками было продиктовано желанием избавиться от власти храма. Следующим шагом стало бы прощение колдунов, император не скрывал этого. Страна осталась бы беззащитна перед проклятием. Поэтому я решил действовать.
– И вы убили его. А вину взвалили на Кара.
– Да. Я не оправдываюсь, ваше величество. Тогда это казалось правильным решением. Я ошибся. Беда пришла с другой стороны, а Карий… Карий пытался отвратить ее, судя по рассказу Атуана. Вам ни к чему пытать герцогиню, ваше величество, я не стану отрицать своей вины. Правда, перед лицом того, что грядет в Империю, казнь представляется мне побегом с поля битвы. Позволите ли вы мне рекомендовать надежного человека на пост Верховного жреца?
Эриан вздохнул.
– Вы не так уж и ошибались. Тень была. Кар не просто так стал братом-принцем, тут вы были правы. Но именно вы, ваше предательство толкнуло его на путь тьмы. Глава колдунов использовал вас, Верховного жреца Империи, чтобы обратить Кария против меня. Колдун почти достиг цели. Вот в чем ваша ошибка и ваше преступление. За это вы поистине достойны смерти. Как и за убийство моего отца.
– Я готов, ваше величество, – тихо сказал жрец.
Помолчав, Эриан заговорил о другом:
– Вы сказали, что жрецы умеют бороться с колдовством. Насколько хорошо?
– Не так, как хотелось бы, ваше величество. Обученный жрец может устоять перед наваждением, как вы убедились на примере Атуана. Как долго – зависит от его веры и самодисциплины. Но ни погасить колдовской огонь, ни устоять перед заклинанием смерти или спасти от него других, мы, к сожалению, не можем.
– Как мы убедились на примере Атуана, – откликнулся император, – и это немало. Возможно ли обучить тому же моих солдат?
– Сомневаюсь. Нет, ваше величество, – жрец поднял руку, предупреждая императорский вопрос, – дело не в храмовой тайне. Не только в ней. Дело в вере, в посвящении, отстраненности от мирских страстей. Этому не научишь запросто, как воины учатся фехтовать.
– Может быть, кто-то все же способен… на такую веру?
– Отобрать лучших, в ком сильна духовность, и научить хотя бы основам… – Верховный жрец задумался, затем кивнул: – Да, ваше величество. Попробовать можно. В нашем положении следует хвататься за любую надежду, даже мельчайшую. И, конечно, вы можете располагать жрецами храма так, как подсказывает вам мудрость.
В последних словах Эриан не уловил обычной насмешки. Жрец смотрел с уважением, и оно не было притворным. Не было оно и страхом перед грядущей казнью. Император кивнул.
– Благодарю вас.
– Жалин, один из жрецов высшей ступени – вы, должно быть, помните его, ваше величество, – достаточно разумен и гибок, чтобы занять пост Верховного жреца в это нелегкое время. Если позволите, сегодня…
– Нет.
– Ваше величество?
– Нет. Жалину придется еще подождать своей очереди. В это нелегкое время пост Верховного жреца будете занимать вы.
– Ничего не поделаешь, ваша святость, – продолжил Эриан, убедившись, что жрец не нарушит молчание первым. – Разумные люди оставляют раздоры перед лицом общего врага, только так можно надеяться на победу. Империи нужен храм, а храму нужна Империя. Нам придется научиться доверять друг другу.
Жрец молчал долго. Когда он наконец заговорил, голос его звучал словно через силу:
– Вам будет трудно, ваше величество. У вас много причин меня ненавидеть. Я лишил вас отца и брата – едва ли с таким можно примириться, даже сейчас. С другим жрецом…
– Нет, ваша святость, – губы императора скривила невеселая усмешка. – Я не позволю вам убежать с поля битвы.
– Благодарю, ваше величество.
Плечи Эриана расслабились – впервые за долгие годы он сбросил маску. Жрец смотрел внимательно, и Эриан не стал отводить взгляд.
– Я думал, что знаю вас, ваше величество, – сказал жрец. – Оказалось, я ошибался и в этом. Не слишком ли много ошибок?
– Боюсь, мы все совершим их еще немало, ваша святость.
– Увы, это так. Каковы ваши планы, мой император?
– Кроме того, чтобы разослать по всей Империи патрули вооруженных арбалетами жрецов? А как вы думаете?
– Вы знаете, где они скрываются?
Ладони императора накрыли участок карты на северной границе Империи.
– Примерно здесь. Точнее сказать не могу, карты у нас не было… к сожалению. Это долина в горах. Не знаю, сможет ли пробраться туда войско. Колдуны летают на грифонах.
Жрец медленно кивнул.
– Отчаянный план, ваше величество.
– Скажите лучше – безумный. Мне нужны солдаты, способные устоять против колдовства. Много солдат.
– Я сделаю, что смогу, ваше величество.
– Я рассчитываю на вас.
– Ваше величество… Где сейчас принц Карий? Его помощь была бы неоценима.
Эриан поднялся. Окна императорского кабинета выходили в сад. Сквозь открытые ставни долетал нежный сладкий запах: отцветала вишня. У фонтана возились садовники, оформляя маленькие цветочные клумбы. Невидяще глядя вниз, Эриан ответил:
– Не знаю. Он решился вызвать на поединок главного колдуна. Вот вам действительно безумный план. У колдунов странные законы, ваша святость. Власть достается тому, чья колдовская Сила больше, и один из способов доказать это – одолеть в поединке правителя.
– Так было у них и прежде, когда они владели Империей, – сказал за спиной жрец.
– Да. И Кар собрался… Тот, кто правит колдунами, прожил больше тысячи лет. Не Кару тягаться с ним.
– И все же принц решил попробовать?
– Да. Я спорил, но не смог его остановить. Боюсь… Боюсь, ваша святость, он бы вернулся уже, если бы… был жив.
– Он может быть ранен или в плену, – тихо сказал Верховный жрец. – Может быть, он еще придет. Не теряйте надежды, ваше величество.
– Постараюсь, – просто сказал Эриан. – Он нужен мне, ваша святость.
– Колдун, готовый сражаться на нашей стороне, нужен всей Империи.
Казалось невозможным слышать такое из уст Верховного жреца. Невозможным – говорить от сердца, стоять, безбоязненно повернувшись спиной. Эриан обернулся, встречая прямой взгляд собеседника. Отпуская из сердца застарелую ненависть.
– Тогда нам следует надеяться вместе.
– Да, ваше величество. Следует.
Но время шло, и надежда, такая живая и греющая вначале, гасла. Пришли сообщения с севера: город и четыре деревни накрыли заклятия колдунов. Жрецы уже ехали туда, готовые сражаться и духом, и оружием. Вел их горящий мрачной решимостью Атуан. Звание доверенного императорского советника пришлось ему точно впору.
Эриан боролся с собственными страхами и неуверенностью, одновременно изо всех сил внушая спокойствие подданным. Сколь бы ни терзался он в душе, долг императора отвечать рассудительностью панике и твердой верой – ужасу, что расползался подобно пожару, по столице и далее, поглощая все на своем пути.
Воинская повинность была объявлена по всей Империи, отовсюду к столице съезжались герцоги и бароны во главе больших и малых отрядов. Войсковые учения шли каждый день, и никого уже не удивляло, что проводят их жрецы храма, что арбалеты и копья лежат нетронутыми, что руки воинов сложены в молитве, а глаза закрыты. Что позже, когда солдаты расходятся по казармам, их место занимают жрецы – и до изнеможения упражняются с мечом, копьем и арбалетом. Привычные устои рушились, Империя волновалась, как возбужденное непогодой море. Эриан, бледный от недосыпания и гнетущей тревоги, с каждым днем все больше полагался на Верховного жреца. Теперь, отказавшись от борьбы и признав над собой императорскую власть, тот стал незаменимым помощником.
