Павел Корнев - Лед. Чистильщик
– Хрена, – поморщился я. – Он через Смирнова денег караульным заслал, мне всего-то надо было к нужной башне выйти и дождаться, пока они в наряд заступят.
И все равно – жутко. Снег, ночь, прожектора. Заметят с соседних постов – хана. Да и мины…
– А я-то гадал, чего эту лавочку прикрыли! – шлепнул себя по ноге Датчанин. – А это Ян Карлович с комендантом не поделился!
– Ну ты, Лед, партизан, – покачал головой Денис. – Никому ведь ни слова…
– Проехали. – Я подул на чай, отпил и шумно выдохнул. – Давайте, рассказывайте лучше, как там и чего нового!
– Чего рассказывать-то? – обреченно вздохнул Гамлет и потер крючковатый нос. – Ничего нового, все по-старому.
– Рассказывайте, рассказывайте, мне все интересно.
– Денис, он нас так точно изнасилует за ночь. – Датчанин поднялся с лавки и отправился в парилку. – Держи оборону, я за подмогой!
– Беги, трус, беги! – Селин кинул в спину приятеля полотенцем и сграбастал чайник и чистую кружку. – А я тоже чайку выпью.
– Денис, ты Шурика Ермолова знаешь?
– Кто ж его не знает! – фыркнул парень. – Большим человеком стал твой Шурик.
– Серьезно?
– Вся разведка теперь под ним. Последний раз к нам заходил новоселье справлять. Он особняк на «Поляне» выстроил. Небольшой такой, метров на четыреста всего.
– Силен! – порадовался я за приятеля. – Не женился?
– Женился. Сыну года два уже, наверное.
– А Напалм как?
– Напалм совсем плохой стал, – вздохнул Селин, отпив чаю. – Он и раньше не злоупотреблял, а теперь к нам и вовсе только с женой заходит. Подкаблучник, каких свет не видывал.
– И курить бросил?
– Не, это у него святое. Держится пока.
– А… – Я запнулся, решая, про кого еще спросить, и вдруг понял, что давно уже не испытывал подобного интереса к судьбам знакомых по реальному миру.
– Подавился?
– Да нет. Помнишь, как там у Гарика Сукачева? – Я уставился в потолок и тихонько пропел:
Только в этих портах и на станциях тех
У меня никого почему-то,
Может быть, потому, что все мои в тех далеких местах.
– Тянет обратно? Так давай с нами, – предложил Селин.
– Типун тебе на язык! – выругался я. – Не, меня и здесь неплохо кормят.
Тут из парилки подтянулись парни, и Яровой начал разливать водку, а Городовский потянулся за чайником.
– Не тронь, – легонько хлопнул его по руке Денис. – Это наш чай, и мы его пьем.
– Ну ты, Селин, ваще!
– Пусть еще принесут, – усмехнулся я.
– Нет, ну что ты за человек такой, Лед? – только и вздохнул Гамлет. – Сидели нормально, обычная пьянка была. А теперь не пойми что и сбоку бантик!
– А что такое?
– Сейчас мы чай пить будем! В сауне!
– Да не, нормально, – шумно выдохнул Филипп, осушив отвоеванную у Дениса чашку. – Мы ж не пьянствуем, просто нервы успокаиваем.
– Ладно, – махнул рукой Датчанин. – Пусть чай несут. Я тоже буду.
Борис Яровой демонстративно опрокинул в себя рюмку водки и запил ее апельсиновым соком.
– А чего вы на меня уставились? – оглядел он нас, дожевывая балык. – Как принесут, тоже чай буду. А пока – зачем продукту пропадать?
– Давайте по последней, – предложил Гамлет.
Я с кружкой в руке перебрался на диван и покачал головой:
– Без меня.
Так дальше и сидели – пили чай, ходили париться, остывали в бассейне. Трепались обо всем сразу и ни о чем одновременно. А потом я только на минутку прикрыл глаза, и тут же меня потряс за плечо невесть когда успевший одеться Селин.
– Нам пора, – объявил он.
– Сколько сейчас? – помотал я головой, усаживаясь на диване.
– Полшестого.
– Рано вы.
– Нормально, – зевнул Денис и вдруг спросил: – Ты мне ничего рассказать не хочешь?
– По поводу? – насторожился я.
– А сам как думаешь? Что за фотографию ты у своего куратора подрезал? Кого мы грохнуть должны были? Или грохнули?
– Не грохнули, к сожалению. – Я распахнул дверцу шкафа, достал из нагрудного кармана куртки фотокарточку и протянул ее здоровяку. – Только не ругайся, и так голова болит.
Селин поначалу недоуменно уставился на снимок, потом прищурился и перевел взгляд на меня:
– Это тот, кто я думаю?
– Ага.
– … – Денис выдохнул одно-единственное нехорошее слово, и таков уж великий и могучий русский язык, что пять букв в полной мере сумели выразить всю гамму обуревавших его эмоций. – Ну ты вообще! Предупредить не мог?!
– А вы бы подписались? – прямо спросил я.
Селин задумался и отрицательно помотал головой.
– Не-а.
– Вот видишь.
– Скользкий, какой же ты, сука, скользкий! Вломить бы тебе разок…
– Обошлось ведь?
– А если б нет?
– Тогда бы мне с ним сегодня вечером встречаться не пришлось.
– Оно тебе надо?
– А куда деваться?
– Давай лучше с нами, а? – на полном серьезе предложил Денис. – Там шансы выжить повыше будут.
– Спасибо, не вариант.
– Была бы честь предложена. И это, на будущее: давай без таких подстав обойдемся.
– Договорились.
– Вот и ладушки.
Селин отправился в зал ожидания, я в простыне и в шлепанцах потащился следом.
Парни были уже в сборе, ждали только Дениса.
– О Лед! – немедленно сграбастал меня Гамлет. – Не пропадай тут без нас!
– Да уж постараюсь! – Я с трудом вырвался из его объятий, пожал руку Филиппу, кивнул Борису.
– Может, все же с нами уйдешь? – понизив голос, предложил Денис.
– Все нормально будет. Да и не пропустят.
– Это решаемо.
– Не стоит.
– Ну как знаешь, – пожал плечами Селин и громогласно поинтересовался: – Все трусы свинцовые надели? – Выслушал, куда ему стоит засунуть свои шуточки, и невозмутимо хмыкнул: – А я надел.
– Серьезно? – с недоверием уставился я на него. – Вы туда радиоактивные материалы тащите?
– За холодным синтезом, брат, будущее, – то ли пошутил, то ли на полном серьезе объявил парень, и тут Борис Яровой указал на часы:
– Денис, Гамлет, вас ждем! – заторопился он. – Нам еще груз проверять!
– Да идем мы, идем! – крикнул Селин и ткнул Гамлету пальцем в живот. – Помнишь, как я с ним познакомился? Тощий, морда разбитая, куртка порезана, синтепон торчит, а сейчас…
– Да иди ты! – отмахнулся я. – Не так все было.
– Именно так, просто не помнишь уже, – заулыбался Датчанин и неожиданно спросил: – Ты, кстати, тех отморозков потом нашел?
Я только усмехнулся:
– Они сами меня нашли. – И добавил: – Зря.
Гамлет отстраненно хмыкнул и покачал головой:
– Слушай, Скользкий, напомни мне при следующей встрече, чтоб судьбой твоих врагов не интересовался. Ага?
– Валите уже! А то Боря инфаркт заработает.
– Не пропадай!
– Счастливо! – Я помахал парням и отправился одеваться.
В институт валить надо. Может, еще поспать получится.
Не получилось. Нет, доставили меня в НИИ в лучшем виде, просто сон как рукой сняло. Только в машине подремать и получилось.
Из-за дремоты, кстати, все и началось. Из-за дремоты да разбередившего прошлое вопроса. Еще водитель закурил, и запах табака усилил частенько снившийся последние годы сон. Кошмар, где я ни черта не помню и просто отбываю свой номер от и до. От первого слова, до последнего выстрела.
Ничего не помню – но только не сегодня.
Питейное заведение затянуло серое марево, стены терялись в густом дыму, а силуэты завсегдатаев расплывались, и до меня доносился лишь монотонный гул голосов.
Ничего удивительного: выкушал пива я в тот раз изрядно.
По какому поводу, уже и не помню, если честно. А скорее всего, и вовсе без повода – просто не было причин оставаться трезвым, вот и все.
На третий месяц пребывания в Форте я опустился едва ли не на самое дно. Ни работы, ни денег, ни друзей, ни перспектив. Случайные заработки, случайные собутыльники. И водка. Водка, которой заливал оставшуюся после ухода Кати пустоту.
Но, как ни странно, в разрыве бывшую подругу я нисколько не винил – после того, как нас вышибли из Гимназии, ей пришлось устраивать свою жизнь, а от меня толку было немного. Точнее, не было вовсе.
Обычный человек мог устроиться хотя бы чистить снег. Идиота, избившего восходящую звезду Гимназии, не брали даже дворником. Да что там чистить снег! Даже самые мутные личности не хотели связываться со столь неуравновешенным персонажем.
И правильно – как можно рассчитывать на того, кого со дня на день найдут утром в сугробе? Все знали, что рано или поздно Миша Стрельцов отквитается за свои сломанные ребра. И скорее рано, чем поздно. Это дело принципа. Престижа, если угодно. Репутации.
А раз так – почему не выпить?
Человек слаб, человеку надо хоть как-то расслабляться…
Тот вечер я коротал в «Цапле». Днем удалось неплохо подкалымить, поэтому в кои-то веки не пришлось накачиваться дешевым самогоном в одной из безымянных рюмашечных, где надо было быстро глотать отраву и освобождать место следующему страждущему.
Здесь можно было посидеть в тепле, отдохнуть. Почувствовать себя не отбросом, а нормальным человеком. Правда, лишь до тех пор, пока на кармане звенела монета. А у меня с этим был напряг.
