Виктор Костин - Люди и Нелюди
Почему с семьями? Понимаешь, чтобы дворянин обратно не уехал.
Без семьи – куда он уедет?
Вот те дворяне в отместку нам и назвались все двести человек по имени Сереги – это их популярное, но немного переделанное под нас имя Сержону, повелитель или покоритель их джинов, это ты должен знать. С тех пор и появилось у нас единственное мужское имя с буквой «р», понятно тебе?
– Да, спасибо тебе…
А потом я ушел.
Напоследок она спросила, потребовали они (имелось в виду семья Марти) с меня договор. Ведь я спал с их Марти у Кастело и вообще, – она неопределенно покрутила рукой.
Сказал, как и дома: – Я спал в гостевой комнате, и один.
– Да? Тебе не нравится Марти? – сильно удивленный взгляд в ответ.
– Нравится, а в чем проблема? Но я не спросил еще ее мнение на этот счет.
– Дурачок, иди уже, чудо маленькое и совсем, совсем глупенькое вдобавок, иди.
Часть 3. Натали Сергеевна
Еле дождалась конца уроков – когда же смогу переговорить с Витоли. Это же надо – в парке днем нападают солдаты на людей. Куда катится наша империя? Правда это сбежавшие, но все же, и на кого. Где эту стражу носило, а охранники?
В приказном порядке оставляю Витоли после уроков, никаких собраний. Будут мне еще молодые дворяне указывать что-то, и не пикнул их старший.
Только «Хорошо, Натали Сергеевна, как скажете, Натали Сергеевна» и ушел. Теперь надо поговорить, ой, как я за него переволновалась весь день.
Этот шалунишка стал мне врать, что на мальчишку совсем не похоже. Большинство ведь до небес будет себя превозносить, а этот – стража, телохранители Кастело. Да читала я тот доклад, какая стража. Они пришли к концу, а телохранители спали где-то или, скорее, не мешали любовному свиданию их подопечной Марти с ее возлюбленным Витоли.
Отошли, тоже мне телохранители, стеснялись они. Два раза пытался соврать, потом, наконец согласился объяснить, что у него вроде как кто внутри просыпается. Страшно это, я знаю, кто внутри просыпается, обычно это у ведьм бывает и вот у Витоли. Но он мужчина, мой мальчик. Он должен справиться, и я его не выдам ни за что, ведьмаки ведь тоже люди, а он ведь такой хороший, незнакомый правда, и страшно мне, но… Я поклялась, сама себе ведь поклялась.
Рассказал и как ломал шею, и как бросал нож. Это же надо в шею, потому что фуфайку нож не пробьет, а в шею попасть человеку. В бегущего человека это как, для него запросто, что ли? Да лучшие телохранители императора Владена такое вряд ли смогут сделать, хотя кто их знает, может, и смогут, тот Толирен из Халифатства – тот бы смог, наверное, но это же лучшие в империи и их единицы таких.
Кто же этот просыпающийся ведьмак? Я бы испугалась. Если бы он не сказал, что он всегда просыпается, когда Витоли теряется.
Дурачок он, да Витоли всегда теряется. Значит тот, кто просыпается, и не спит никогда, а всегда он и я всегда, значит, с ним. Почему же церковь с ними борется, чем же они опасны тогда? Как узнать, и надо ли мне это узнавание? Не хочу, не хочу я Витоли терять, или кто он там. Какой я сегодня была. Я и сидела с ним на стуле, это его новопридуманная поза, а он все поддавал и поддавал мне удовольствия. Я прямо чувствовала: по всему телу жар расходится, а мне еще и еще хочется с ним быть и находиться с ним всегда. Надо еще таких кофт заказать с пуговичками побольше, а почему много, а какое дело швее – как скажу, так и сделает мне, за мои злоты.
Потом мы и у кафедры, мне совсем хорошо стало и так же пламя внутри было. О, как я напереживалась, и мне за это, о, как же мне хорошо за это было. Потом мы долго-долго уже сидели обнявшись, и я ему рассказывала.
Как я училась еще в школе, и мы даже посмеялись с ним немножко. Так хорошо мне уже давно ни с кем не было. Потом спросила, как он с Марти спал, а он и не понял, глупый. Говорит, он в гостевой спал и сам, один.
Странно, я всегда считала, что он с ней гуляет, именно с ней он, и она его первая девушка как для мужчины. Выходит, не она, а кто же тогда та незнакомка?
Ведь он уже опытный и сильно, что-то есть у меня подозрения, и очень большие, кто это. Вот только как проверить мне их, спросить самого Витоли?
Часть 4. Витоли-Сергей
Сколько же времени? На часах, черт, забодали, это без 15 пять, а не 15 шестого (на самом деле 16, но эти местные заморочки – зачем нам они?). Как временами сложно с часами, с этими градусами местными, что суть лишь части круга, поделенного по божественному повелению. Как будто люди сами его поделить не могли. С менталитетом дворянским, хотя нет, менталитет – вещь, упрешься рогом, и не тронь меня, дворянин, имею право. Ладно, что думаю с Натали Сергеевной я решил, ей я все говорю, про происхождение пока рано, но все остальное, я думаю, можно сказать. Она мой компаньон по духу, там поможет материально или нет, не знаю, хотя вру, конечно, все я знаю.
Это в том плане, что денег заработать, что просто занять или дать даже насовсем.
Она и рубашку снимет, причем и с Гесика в том числе, и в этом я четко уверен, вот какая штука. Все, с этим закончили. Дальше: сейчас мыться, затем перекусить можно легко, потому как иду в гости. Пока все выполнял, даже чуток оклемался, у, Натали Сергеевна, ну и зверь-баба, а может, я сам виноват, но, черт, как же с ней приятно, не влюбиться бы ненароком или и тут уже поздно.
Вон с Бригидой как тяжело расставался и, сколько там что у нас было – всего-то и ничего, а получилось. Хотя это, скорее, мысли Витоли были. Помылся, а то, не дай этот местный Всевышний, услышит чего Марти от меня.
Девушки на запах очень чувствительные, потом не отбрешешься ведь.
Надо себе эту воду душистую купить, что ли, а то отца совсем разорю, сколько там осталось, и почему он не прозрачный. Потряс пузырек с духами этими, должно, хватит еще и отцу.
Иду, значит, к дедушке Мило, надо что-то прикупить.
Дедушка Мило, хитро улыбаясь: – Молодой человек собрался в гости? Нужен тортик? Понравился в прошлый раз? Я понимаю, что девушка та черненькая – знойная халифатская красавица.
Загадочно улыбаюсь и говорю: – Понимаете, дедушка Мило, но девушки есть еще и беленькие и тоже красавицы, пусть и не такие знойные… пока, вот что им надо, как вы думаете?
Смотрю, дедушку повело слегка, э, хм-м. Потом он смотрит на меня и говорит: – Я понимаю, не мое дело, но два свидания, э, но вы понимаете. Даже для такого молодого мужчины в один день.
Это на что он намекает? Старый пенек, – больно умный дедок что-то.
Блин, пока думал, этот Витоли уже покраснел. Вот зараза, и как я теперь выкручиваться буду?
– Понимаете, я иду сейчас на возвышенное мероприятие, цветы, стихи и ничего такого, что вы подумали, там не предполагается. – Черт, уже и оправдываюсь, вот дед.
Потом, подумав, добавляю с сомнением: – Ну по крайней мере сегодня точно.
Дедушка Мило смотрит уже более благожелательно: – Очень разумный молодой человек, очень, и что же он хотел, хочет?
– Хочу подарок к столу.
– Ну если тортик – это серьезно, то что вас заинтересует.
Говорю: – Вот для юной особы что бы вы посоветовали?
– И насколько юна сия особа?
– Как и я, – чего скрывать-то теперь.
– Хорошо, я посоветовал бы шоколады.
– Шоколадку – это да, как я сам не подумал про это.
– Нет, я не знаю, что такое «шеколадка», но это я покажу, вот пройдемте к этому стенду, пожалуйста.
Это оказалось печенье круглой формы, и на нем только вылит рисунок шоколадом: вылиты дома, замки, рыцари, корабли, будь они неладны, и, конечно, цветы. Вот я такой букет и взял. Только уточнил, круглый или квадратный и какая разница между ними.
Хорошо, что уточнил. Квадратный – это семейный. Прямоугольный – это невесте или жениху, есть разница, оказывается. Женский прямоугольник широкий, ну-ну, а мужской длинный, с юмором здесь все в порядке, как понимаю. Как расположить, определяется рисунком, вылитым на нем. А вот круглый – это друзьям и неопределенный, короче, всем можно дарить.
– Вот, – говорю, – то, что мне надо, а то там могут быть всякие нюансы.
– Очень предусмотрительный молодой человек, очень.
Вот гад этот дедушка Мило, еще и подкалывает меня.
Дорогое это удовольствие оказалось, еще дороже того тортика, но я нынче богат, а если все получится, то и более чем буду со временем.
Кладу «шоколадку» в сумку и еду на паровике в гости. Хотел такси взять, но, во-первых, где его здесь найти – почти окраина, – во-вторых, не слишком ли я шикую. Как-то это подозрительно будет.
То, что меня уже ждали, причем давно, это я понял заранее, потому как меня встречали. Не успели у меня взять верхнюю одежду, как меня потащили наверх и забросали вопросами, где был, что делал и почему очень долго. Только вопроса «Ты меня не любишь?» – и все, типичная семейная картина будет.
Слава Всевышнему, пришел отец Марти, и нас позвали на ужин.
Я вытащил подарок и, немного смущаясь, вручил Марти.
«Это тебе». Был так же смущенно расцелован в щечку, потом – и в другую, и вопрос: «А там квадратные были?».
