Наталья Соколова - Ведьмочка в дебрях *nix или программистка поневоле
Старый маг пришёл на удивление быстро.
– Чего тебе неймётся, изверг ушастый? – недобро проворчал Куарглоф, сверля ректора колючим взглядом. – Раньше за тобой ничего такого не водилось.
Тион ткнул пальцем на стенку позади себя, показывая чертёж и выкладку расчётов. Старик недоверчиво посмотрел на ректора и углубился в формулы. Минут через тридцать он оторвался от этого увлекательного занятия и, гневно тыча пальцем в многострадальную стенку, нервно рявкнул:
– Тебя кто учил расчёты-то так делать, ведьмино ты отродье? Здесь не соблюдён триметаллический баланс! Из твоего изобретения выйдет только кучка тролльего навоза! На что спорим, что Ведьмино Око не сработает как надо? Если я окажусь прав, то ты отдашь ректорскую мантию До`Ируну, вымажешься в меду, обваляешься в перьях и в полночь голым обпрыгаешь на одной ноге по внутреннему периметру всю территории Академии.
Тион поскрёб подбородок, что-то прошептал про себя и на мгновение задумался.
– А если вы проспорите, досточтимый Куарглоф, то вы выпьете трёхведёрный жбан молока, а затем поцелуете в голый зад самую страшную городскую шлюху.
Профессор залихватски сдвинул набок свою профессорскую шапочку и раком вцепился в руку Тиона:
– Пари заключено, провозгласил он! Ваше Ведьмино Око, лээр Тиалас, будет готово к испытаниям уже завтра, если мне всю ночь будут подносить по кувшинчику виноградной настойки и пришлют сговорчивую служанку.
Договорились встретиться в полдень в «Ушлом Тритоне». На том они и расстались.
Ночь прошла на удивление быстро, а с утра Тион был снова занят казавшимися бесконечными бумажными делами. Он деловито готовил список студентов на отчисление. Сверяясь с докладными записками деканов, он быстро заполнил два широких листа. Скрепив их сургучной печатью, эльф встал и с наслаждением потянулся, разминая затёкшие от долгого сидения в неудобной позе члены. До полудня оставалось всего два деления клепсидры. Лээр Тиалас накинул на плечи плащ и вышел из кабинета в коридор.
Отдав листы ожидающему его в приёмной Икрасу, ректор легко сбежал по мраморной лестнице. На черепичной крыше «Ушлого Тритона» курился спиральный дымок. «Заодно и поем, – подумал Тион, – а то позавтракать я сегодня так и не успел».
В питейном зале трактира он и нашёл Нлондара, который с детской непосредственностью высекал искры из какой-то вещицы, зажатой в кулаке. Похоже, что его очень забавлял предмет, крепко зажатый в кулаке. Внезапно, из странного предмета вырвался целый поток ревущего пламени. Стоявший за барной стойкой трактирщик еле успел пригнуться.
– Умора! – дребезжащим голосом прохихикал старый дроу, заметив Тиона, он быстро бросил вещицу на стойку и сделал вид, «а я тут просто мимо проходил».
На потемневшем ясеневом брусе лежал кристалл гваякиля, забранный в металлическую сетку, и тихонько мерцал оранжевым светом.
– А вы, уважаемый Куарглоф, у нас ещё и пироман!
– Молчи, щенок! – брюзгливо заметил старый профессор и, взяв стоящую рядом кружку, сделал добрый глоток.
– Ваши Магичества, ну мало мне гномов, так ещё и вы затеяли порчу имущества! Настоящее чудо, что не спалили ничего. Мне что к королю Леху идти жалиться? – возопил Минкус, поднимаясь из-за стойки с решительным видом.
– Полноте, старина, – спокойно бросил Тион, – это маленькое недоразумение, и мы его уладим самым свойским способом! – с этими словами на светлую деревянную поверхность легло пять золотых кружочков, которые тут же исчезли в лапе трактирщика.
Выйдя в общую залу, ректор уселся за пустующий стол и подозвал к себе служанку. Заказав жирного каплуна с подливкой из красной чечевицы и кувшин яблочного сидра, эльф, лучась от предвкушаемого удовольствия, откинулся на спинку широкой лавки в ожидании заказанного завтрака. Когда перед ним оказалось деревянное блюдо, на котором исходил жиром цыплёнок в окружении разваренного гарнира, ректор встрепенулся и приступил к трапезе. «Похер, что Вики мне жена, Минкус готовит намного вкуснее, чем любая стряпня под её руководством. Говядина с маринованными овощами не полезла бы в глотку даже голодному Борбураху, но пришлось слопать всё, до самого последнего кусочка»! – от ужасного воспоминания мужчину страдальчески передёрнуло.
