Виктор Ночкин - Хищники Дня и Ночи
Чаглави вышел на палубу и подозвал шкипера. Моряки были сплошь низкорослые щуплые люди, больше похожие на Дневных, но шкипер – крупный, грузный мужчина с лицом настоящего сына Ночи. Выслушал Чаглави и кивнул.
На мачте флагманского судна взвился лиловый флаг – приглашение к переговорам. Корабль с Андарахом начал маневр. Чаглави встал у борта, чтобы понаблюдать, как станет лавировать парусник. После долгих осторожных поворотов суда сошлись почти вплотную, едва не касаясь друг друга решетками. Андарах уже ждал у борта. Чистая белая тряпочка на голове выделялась среди грязных одеяний моряков.
– Все в порядке! На западе дела по-прежнему! – крикнул Чаглави.
Толстый колдун кивнул и тут же убрался в каюту. Чаглави тоже решил укрыться в тени. Нынче утром флот миновал восточную оконечность материка – скалистый мыс, которым оканчивались великие горы. Теперь они – в море Дня, и солнце здесь дневное, жаркое.
* * *Восточную часть страны Дня покрывают заросли камыша. Чужеземцы называют их болотами, но это не так. Морская вода смешивается в обширных низменностях с пресной, но море сильней – соленые потоки промыли среди трясины обширные каналы и озера. Год за годом, век за веком – в болотах образовались судоходные русла, по которым можно было подняться на несколько дней пешего пути в глубину материка. Местные рыболовы знают фарватеры и иногда служат лоцманами для тех контрабандистов, кто рискует возить запретные товары вопреки воле советов старейшин и – что куда важней – вопреки гневу ревнителей. Северная оконечность болот сообщается с озером Хлави.
Однако неосведомленный путник не сможет различить, где зыбкая трясина, где отмель, а где – судоходное русло. Проклятые земли поросли тростником и осокой, плоскодонки местных рыбаков скользят по узким каналам в зарослях. И рыбаки избегают глубоких мест, где водятся чудовища. Во всяком случае, так они сами утверждают. О чудовищах расскажут всякому приезжему – и предостерегут: не стоит соваться в заросли тростника осоки! Во всяком случае, не стоит без надежного проводника. За небольшую плату можно найти подходящего…
У края тростников флот северян встретил лодку с двумя гребцами. Случилось это ночью, когда Дневные не то что в море – за порог дома выходят неохотно. Гребцы поднялись на борт, в первом Чаглави узнал старого знакомца.
– Здравствуй, Рум! Вот и встретились…
Бывший агент остался хмур, встреча его не растрогала. Он кивнул, указывая на спутника, старого Дневного:
– Это Кашут. Ему известны пути в тростниках.
– Кашут, – повторил Дземдар. – Ты знаешь, куда нам надо? Рум объяснил?
– Рум ничего не говорит, – покачал головой лоцман. – Но я проведу корабли куда скажете.
– Куда скажем? Ты уверен, что не испугаешься?
– Да хоть к дому Солнца, – буркнул старик.
– Почему к дому Солнца? – насторожился Дземдар.
– Разве в этих болотах найдется хотя бы одна диковина, которая понадобится важным людям из страны Ночи? Нет здесь ничего, кроме дороги к дому Солнца.
Чаглави с Дземдаром переглянулись. Проводник слишком сговорчив.
– Хорошо, что ты это понимаешь, друг Кашут, – кивнул старый Ночной. – Именно к дому Солнца. Сколько ночей займет путь?
– Наши ходят днем… ну, два или три дня. Какой будет ветер. Днем-то ветер всегда есть, к Длинной долине дует… а ночью не знаю.
– Пойдем и днем, и ночью. Я велю, чтобы половина матросов отдыхала по ночам, а половина – днем.
– Но мне обещан дом! Большой дом! – заявил Дневной. – Большой богатый дом в Джейхуре!
– В Джейхуре или где пожелаешь, – кивнул Дземдар. – Но помни: если обманешь…
– Я не обману, проведу хорошо! Не нужно мне грозить.
– Если обманешь, я отдам тебя колдуну, подумай об этом! Колдун на другом корабле. Знаешь, что он может с тобой сделать?.. А сейчас не медли. Где твое место? На баке или у руля?
– Я буду на баке, – деловито заявил Кашут. – Ночью пойдем медленно и осторожно, потому что я без привычки-то… Днем будет ветер, тогда скорей выйдет. Слушайте меня, смотрите на меня. Матросам велите не шуметь.
– Они не шумят, – заметил шкипер.
– Нужно чтоб ни звука, чтоб ни шороха, – потребовал лоцман. – И кормчему непременно глядеть на меня, какой знак подам. Первый корабль проложит путь в тростниках, будто канал, остальным – держаться этого канала. Ни на шаг, ни на длину весла в сторону! На мачту – наблюдателя. Если встретим лодку с рыбаком – сверху будет видно, пусть с мачты матрос выискивает проходы в тростниках.
– Дельный совет, – одобрил Дземдар, оборачиваясь к шкиперу, – и пращникам быть наготове. Лодку с гребцами – тоже. Встретим местного – придется заткнуть ему рот. Эй, Дневной, тебе не жалко братьев? Мы ведь свидетелей не оставим.
– Плевать на них, – отрезал Кашут. – Лишь бы нам обратно уйти к моему домику в Джейхуре. А теперь клянись.
– Чего?
– Клянись, что не обманешь и вознаградишь мое усердие домиком в Джейхуре, а не камнем на шею. Клянись при всех этих важных господах!
– Чем клясться? Днем или Ночью?
– Обоими. Еще – хлебом, здоровьем детей, памятью предков и чревом первого йеффа.
* * *Местных встретили всего единожды – рыбацкий челн скользил в паутине узких каналов среди зарослей тростника. Сперва Дневные, должно быть, приняли людей на корабле за контрабандистов. А возможно, надеялись, что на них не обратят внимания. Однако дозорный с мачты увидел лодку, замершую в протоке. Кашут резко махнул рукой, указывая кормчему поворот. Здесь судоходное русло оказалось настолько широким, что корабль смог подойти к рыбакам, и спускать лодку не потребовалось.
Дневных закидали окатышами с борта, затем в челн спрыгнули двое Ночных. Чаглави увидел, как короткие копья ходят вверх и вниз в руках бойцов. Нанеся по нескольку ударов – на всякий случай – рыбакам, воины продырявили днище лодки, затем, цепляясь за сети, которые свешивались с бортов, взобрались на корабль. Вода медленно проникала сквозь узкие отверстия, и лодка неторопливо заполнялась и тонула. Мимо нее, один за другим, будто призраки, неслышно скользили корабли Ночных…
Потом Кашут повел флот восточней, там шире судоходные протоки и меньше вероятность наткнуться на рыбаков.
Два дня и две ночи продолжалось плавание по восточным болотам. Под ветром тростники раскачивались, широкие волны пробегали по бугристой поверхности, тучи насекомых носились над островками из грязи, перемешанной со старыми почерневшими стеблями. Потом заросли стали редеть, непоросшие участки сделались шире – и наконец превратились в широкие каналы.
Кашут почти не отдыхал, ворчал, что отоспится после – в собственном доме посреди Джейхура. В большом богатом доме.
На третий день лоцман велел остановить корабль. Вслед за флагманом замерла вся колонна.
Дземдар подошел на бак, и Кашут ткнул кривым грязным пальцем:
– Там начинается озеро Хлави. Пойдем дальше – будем видны с острова.
Дземдар кивнул.
– Сейчас можешь отдыхать. Ночью ты мне понадобишься.
– Ночью от меня проку немного, – возразил Кашут. – Плохо вижу.
– Ладно… Ночью от тебя не много-то и нужно…
Дземдар отправился к Андараху – совещаться. Колдун много раз глядел при помощи Всевидящего Ока на дом Солнца, готовился. Никто из Ночных, разумеется, к твердыне ревнителей не приближался, так что теперь придется полагаться на познания Луми. После совещания старый вельможа возвратился и велел готовиться к бою. План был прост – ночью корабли с потушенными огнями выйдут в озеро. Семь судов высадят десант на берегу – там заканчивается Тропа Солнца. Если паломники заночевали где-то поблизости, их привлечет шум на озере. На берегу, там, где Тропа переходит в отмель, их встретят воины Ночных во главе с Дземдаром. Три корабля атакуют дом Солнца. Конечно, храм обнесен высокой стеной и охраняется большим числом ревнителей, но Андарах обещал, что поможет пробиться. Сложность заключалась в том, что стены разрушить позволительно, а храм должен уцелеть. Когда ревнители снова завладеют домом Солнца, поймут, что святыня похищена. В этом и состояла тонкость – Лик Солнца необходимо увезти в страну Ночи, и Дневные, увидев оскверненный, но не разрушенный храм, пожелают возвратить сокровище. У них не должно и подозрения зародиться, что Лик уничтожен. Поэтому Чаглави и Руму, которые поведут десант, следует действовать осторожно.
* * *Ночью над озером нависло багровое зарево – дом Солнца неизменно ярко освещен. Над спокойными водами Хлави пылали костры, зажженные ревнителями на стенах святилища. Ограда дома Солнца имела квадратную форму, в углах на невысоких башнях в черное небо возносились языки костров, над ними парили мириады искр. Между большими огнями двигались красные точки поменьше – факелы в руках стражей. Ревнители обходят стены. Отражение костров гибкими змеями скользило и извивалось в темной воде озера.
