Макс Корбин - Гринвуд
– Бобы нежелательно сейчас кушать. – Отец отобрал ложку и отодвинул тарелку с кипятком.
– Блин, Финли, а когда варил, нельзя было вспомнить?
– Вот. – Финли ткнул парню в губы кусок копченой оленины.
– Осторожно. – Лиам схватил рукой длинный ломоть мяса. – В рот зачем совать?! – Он со злостью откусил большой кусок и начал энергично жевать. Финли облегченно вздохнул. – А хлеб, сыр, этого тоже нельзя?
– Почему? Можно.
– Ну так давай.
Финли отрезал краюху хлеба, водрузил сверху ломоть сыра и вложил в левую руку Лиама.
– А запить чем-то? Оно же в горло еле лезет.
– Вот, чай из трав, холодный. – Финли налил чашку. – Перед тобой поставил.
– Ага. – Лиам положил на стол хлеб с сыром и начал шарить, ища чашку. Финли никак не мог отвести взгляда от зависшего в нескольких сантиметрах над столом бутерброда. – А чего сладкий такой?
– Что? – отвлекся Финли.
– Чай, говорю, почему сладкий такой? – Лиам отпил где-то четверть и поставил чашку на стол таким же макаром, что и бутерброд. Вот только она зависла выше и кривее.
– Мед… Я с медом случайно переборщил.
– Бывает. – Рука Лиама безошибочно определила, где лежит или, вернее, висит бутерброд. Парень ничего необычного не заметил. Так повторялось несколько раз. Чашка все время зависала над столом по-новому, а вот бутерброд ложился точно так же, пока наконец Лиам не заявил: – Все, больше не лезет, – после чего стукнул пустой чашкой по столу.
Она так и осталась стоять косо, упершись в стол краешком и зависнув в воздухе остальной частью дна. А куцый огрызок бутерброда невозмутимо повис на своем месте.
– Ничего, я думаю, Зверь не откажется от угощения.
– Уф, – подтвердил Зверь.
– А сейчас давай в туалет проведу, потом помогу искупаться.
– Издеваешься?
– Стыдишься? Не стоит, если не забыл, это я тебе пеленки менял да задницу вытирал. И поверь, пах ты тогда не розами.
– Финли! – возмутился Лиам, на что тут же среагировала кружка – начала видимо накаляться. Стол под ней почернел, задымился.
– А что Финли? Пошли давай. – Отец вновь подал Лиаму руку, тот послушно встал.
– Ничего не горит?
– Нет, тебе показалось.
– Очень по-настоящему показалось, – усомнился Лиам. – До сих пор кажется. Я дым чую.
– Я же говорю, глюки. Еще и не такое будет мерещиться. Ты, главное, если что, меня зови сразу, а то еще учудишь чего.
Глава 8
Всю неделю, пока чудилась чертовщина, Лиам ходил с повязкой. То горелым запахнет, то затрещит что-то, а еще пару раз дверная ручка казалась мягкой, как глина. Финли предупредил, что если снимет повязку, то парень еще и увидит глюки. А Лиаму хватило и того, что пару раз видел сквозь повязку Зверя. Только вместо обычного пес представал в облике огромной сияющей твари с когтями, не уступающими клыкам. Раз во время такого морока мельком увидел и Финли в облике огромного горца в сине-зеленом килте и с таким же пледом через плечо. Вот только лицо и все открытые участки тела были бледно-белого цвета. Не того белого, какой бывает у мертвецов, больных или сильно напуганных людей, а белого, как снег во время сумерек. На боку тяжелый палаш с грубой корзинообразной гардой. Лиам и сам любил прямые палаши, но как драться этой тяжелой дурой, не представлял.
– Финли, у тебя никогда элгландского[4] палаша не было?
– Почему же не было, у меня и сейчас в подвале парочка припрятана.
– Они же тяжеленные.
– Что верно, то верно. Драться таким тяжело, но он просто вырывает оружие из рук противника, если не разрубает пополам. А почему спрашиваешь?
– Привиделось.
– Понятно.
Пик глюков пришелся на утро пятого дня. Тогда Лиама действительно пришлось привязать к кровати. Но к вечеру того же дня вместе с жутким жаром глюки ушли. Лиам спокойно проспал до утра. А в конце недели впервые снял повязку.
– Это только на пару часов. Не будем рисковать, – заявил тогда Финли.
Но прошел еще день, а глюков так и не было. Лиам просился за хутор, но уломать отца так и не смог, до тех пор пока не появился Грэг. На этот раз такой же лохматый и бородатый, как Финли. Грэг завалился на хутор, когда Лиам, сидя в тени перед домом, подгонял рукоятку нового револьвера отца под себя.
– Здорово, студент, – протянул он Лиаму руку.
– Привет, Грэг, – ответил на рукопожатие Лиам. – Я курсант.
– Один хрен, – отмахнулся Грэг. – Ты чего бледный такой?
– Болею. Неделю из дома не вылезал.
– Подцепил… – Грэг понимающе подмигнул. – Надеюсь, оно того сто́яло?
– Да иди ты! Меня лис бешеный укусил. Это вы с Финли вечно гостинцы из борделей таскаете.
– Неправда, – совершенно серьезно ответил Грэг. – Мы ходим только в надежные места, – и добавил доверительным тоном: – Могу посоветовать.
– Да не надо.
– Ну не хочешь, как хочешь. А «Три лисы» к академии ближе всего.
– Так это же обычный паб! – удивился Лиам.
– А для тех, кто тихонько скажет бармену волшебные слова, – не только. Но ты же не интересуешься. Ладно, где твой старик?
– В мастерской, патроны делает. Не называй его стариком, он этого не любит.
– Именно потому и называю.
– Грэг, – не сдержался Лиам. – А какие слова волшебные?
– Джин с вишенкой.
Через полчаса Финли вышел в полном обмундировании. Высокие кожаные сапоги, штаны и рубашка из конопляной парусины, тяжелый походный ранец со скаткой шерстяного одеяла да однозарядная винтовка. В кобуре на правом боку один из новых револьверов, слева в ножнах – скиннер, а на левом предплечье – ножны с длинным, как у Лиама, стилетом. Только стилет Финли был четырехгранным и имел короткую гарду. Как раз для хвата через крестовину.
– Ты в бордель всегда с винтовкой ходишь?
– На этот раз в Окенхолт пойдем.
– А чего так далеко? Туда же несколько дней переться.
– Три, если лесом идти, а еще немного там задержусь.
– Много взял?
– Не твое дело, – ответил Финли.
– Надеюсь, после твоего похода не останемся без денег?
– Можешь не переживать. За частокол ни ногой и лекарство пей регулярно.
– Нормально! – возмутился Лиам. – Сам к шлюхам, а меня дома оставляет.
– Не только, еще и снаружи запру.
– Думаешь, это меня остановит?
– На какое-то время. А потом приду и поколочу, если узнаю, что выбирался.
– А как узнаешь?
– Оставлю Зверя. Как надзирателя.
Глава 9
В последние минуты Грэг образумил-таки Финли, сказав, что Лиам легко сможет перебраться через частокол, а пес останется внутри. Поэтому не нужно вешать замки на двери и ворота. Пускай лучше пес везде следует за парнем. Особого выбора не было, и Финли согласился.
Лиам тоже проявил благоразумие и не побежал в лес. Сначала спилил все лишнее с металлической части рукояти нового револьвера, потом подогнал по размеру две ясеневые дощечки и под конец лобзиком нанес на дерево неглубокую сетку порезов, чтобы рукоять никогда не скользила в руке.
И даже после этого не пошел в лес, а стал тренироваться в стрельбе и быстрой перезарядке. Для этого на хуторе использовались толстые деревянные срезы на треногах. Самый большой срез имел в диаметре полметра, а вот в толщину был всего сантиметров двадцать. С него Лиам и начал тренировку.
Вложив револьвер в кобуру, парень тут же быстро выхватил его и навел на мишень. Так повторялось несколько раз, пока наконец не выдавил барабан и не нажал на кнопку экстрактора. Патроны посыпались на землю, и Лиам быстро наполнил барабан теми, что были в поясном патронташе. Еще шесть воображаемых выстрелов – и новая замена. Парень с радостью расстрелял бы весь боезапас сразу, но тогда пришлось бы самому снаряжать новые патроны в мастерской, а это дело он не любил. В итоге Лиам сделал только двенадцать настоящих выстрелов, кучно нашпиговав сердцевину мишени свинцом.
С пистолета он переключился на стилет – быстро вгонял его в деревянную колоду и старался так же быстро вытаскивать. Действовал не своей сталью, а тренировочной железякой Финли. После этого ее пришлось равнять и затачивать. Последним упражнением было метание уже собственного стилета. Только после этого Лиам почувствовал, что готов выйти в лес, но на хутор спустились сумерки, а живот шумно потребовал еды.
С утра пораньше, перекусив куском копченой оленины и угостив таким же Зверя, Лиам нацепил кобуру с револьвером, потом ножны со стилетом. – Ну что, Зверь, погуляем?
– А может, не стоит? – переспросил пес, лениво повернув голову. Собственно, прозвучало это как «вруф-уф», но Лиам понял.
– Чего?! – распахнув рот от удивления так, что можно было и челюсть вывихнуть, переспросил он.
