Михаил Михеев - Не будите спящего барона
Рвануло так, что стены, казалось, дрогнули. А может, и впрямь дрогнули, во всяком случае, оплавились сильно. Паладин же устоял, только зарычал в ярости – это были первые звуки, которые с начала боя от него услышал Аллен. Крутанув мечом, бронированный гигант устремился к эльфийке и, наверное, просто зарубил бы ее прежде, чем Ирма поняла, что происходит. Но на пути горы закованных в зачарованный металл мускулов встала фигура барона, и теперь отступать Аллену было уже некуда.
– Ну, скотина, подходи… – барон и сам не знал, зачем сказал это, паладину ведь наверняка было все равно. Просто сейчас ему было все равно, что думают о нем другие, пускай даже самые близкие люди. Перед лицом смерти все равны, а жить Аллену, он это знал точно, оставалось секунды. В такой ситуации можно не строить из себя отстраненный и холодно-спокойный образец дворянина и побыть самим собой. И еще надеяться, что Ирма успеет правильно воспользоваться подаренными ей секундами, купленными его, Аллена, жизнью, и постарается убежать подальше от этих мест.
Паладин ударил не то чтобы мастерски – скорее, просто грамотно, не давая на сей раз Аллену возможности хоть как-то уклониться. Наверное, ему тоже надоели бег и прыжки, и хотелось покончить со всем этим поскорее. Барон рефлекторно вскинул меч, блокируя удар – умом он понимал, что это бесполезно, но тело сделало все само, навыки были вбиты десятилетиями тренировок намертво. С жутким треском мечи скрестились…
Удар был страшен. Аллен чудом устоял на ногах, в руках отозвалось тупой болью, но все равно каким-то краем сознания понял, что жив, и черный меч выдержал удар напитанной магией стали. А пока он осознавал это и вновь привыкал к тому, что живой, тело вновь само, без участия разума, сделало то, что тысячи раз повторялось на тренировках. Поворот, заставляющий клинок противника врезаться в пол, и резкий выпад. Паладин, тоже ошеломленный случившимся, не успел должным образом отреагировать, только чуть отклоняется, и Аллен даже без радости, просто с отстраненным удивлением увидел, как его меч ударил по доспехам противника, оставив на них глубокую царапину. На то, чтобы проломить толстый и невероятно прочный металл, силы удара уже не хватило, но и достигнутое меняло всё.
Нырок вниз, удар по ногам. Паладин быстро соображает и еще быстрее движется, отскакивает – но меч барона все равно достает его. Противный скрежет – ноги тоже защищены, но металл там заметно тоньше кованого нагрудника, и удар, даже не пробив защиту, все равно оставляет на доспехе изрядную вмятину. Это наверняка больно, но паладин молчит, только вновь рубит мечом, заставляя Аллена отскочить. Сзади наносит удар Элтон, целясь в щель между стальными пластинами – доспех не монолитен, иначе в нем невозможно было бы двигаться, а раз так, уязвимые места найдутся всегда. Увы, одного лишь скользящего прикосновения к металлу доспеха хватает, чтобы меч целителя вспыхнул, как свеча, и Элтон отшвырнул в сторону на глазах оплавляющийся кусок стали, молча затряс обожженной рукой. Значит, рассчитывать надо на самого себя…
Барон снова атаковал, не столько потому, что не было других вариантов, сколько чтобы не дать паладину обернуться и вплотную заняться целителем. Тот, впрочем, и не пытался – сообразил, видимо, откуда исходит сейчас основная угроза. Вот только расклады поменялись очень сильно. Паладин был силен, хорошо умел атаковать – но защищался он при этом весьма посредственно. Это, наверное, были навыки еще той, прошлой жизни, когда воин, имени которого Аллен не знал и узнавать не собирался, был еще обычным, не получившим божественного дара человеком. И в самом деле, зачем неуязвимому защита? Сейчас это заблуждение выходило ему боком.
Аллен рубил бешено, его меч был немного короче, чем у паладина, и в ограниченном пространстве коридора это являлось скорее преимуществом, к тому же короткое оружие всегда быстрее длинного. Да и сам барон, не обремененный тяжелыми доспехами, двигался быстрее своего перегруженного латами противника. Тот, конечно, не уставал, но избыток металла на самых неожиданных местах изрядно мешал движению, а шлем ограничивал обзор. Краем глаза Аллен отметил, что целитель, оставив бесполезные и опасные попытки вмешаться в чужую схватку, сцепился с магистром. Теперь в конце коридора две фигуры застыли, одна, старческая, с воздетыми руками, вторая обманчиво-расслабленная, и между ними стояла колеблющаяся стена застывшего пламени, но барону сейчас было не до них. Он дрался – и чувствовал, что побеждает.
Под сильнейшим рубящим ударом смялся и лопнул блестящий наплечник, и на пол в первый раз с начала боя упали капли крови паладина. Удар по шлему не пробил его, но оглушил противника. Еще один удар в корпус, без шансов пробить доспех, но показательный, потом резкий рубящий по ногам… Паладин, вынужденный теперь работать только правой рукой и вдобавок дезориентированный, не успел отразить его, а отступать за годы непобедимости, видимо, отвык. Уже и без того поврежденная в этом месте броня не выдержала, и меч Аллена глубоко рассек ногу противника. Тот не устоял, начал заваливаться, и следующий удар, страшный, с разворота, пришелся в щель между воротом панциря и шлемом. Металл не выдержал, раздался в стороны, пропуская клинок, и меч врубился в тело, сокрушая шейные позвонки. С оттяжкой, чтобы нанести противнику как можно более глубокую рану, Аллен вырвал свой меч и отскочил, но это было уже лишнее. Паладин как-то странно хрюкнул, постоял секунду, а затем с грохотом рухнул на пол безжизненной стальной громадой. Доспехи его засияли в последний раз – и погасли, став обычным, ничем не примечательным металлом. Кончено.
Аллен друг понял, что очень устал. Просто так устал, что хотелось свалиться рядом с поверженным им чудовищем. Это желание было настолько сильным, что барон даже не почувствовал, как начал оседать. В себя его привело то, что кто-то подхватил его, удержал.
– Ты был великолепен, – шепнула Ирма. Ну да, она, кто же еще может здесь быть. Как ни странно, ее ободряющий шепот и откровенная вера в его возможности оказались удивительно кстати и словно бы придали сил. Аллен усилием воли заставил себя выпрямиться, а то ведь он не пушинка и, опершись на девушку, рискует просто ее раздавить. Постояв несколько секунд, он окончательно убедился, что уверенно держится на ногах, и осторожно освободился.
– Спасибо… Пойдем, что ли, а то там сейчас Элтон без нас разберется, вся слава ему достанется.
Девушка хихикнула, принимая шутку, и они неспешно двинулись туда, где маги продолжали свой молчаливый поединок. Целитель пересиливал, но очень медленно, и видно было, как тяжело ему это дается. И заняты маги были лишь друг другом, совершенно не обращая внимания на то, что творится вокруг. А зря.
Деликатно скользнув вдоль стены, барон, не особо и скрываясь, подошел к магистру сзади и, не теряя время на долгие раздумья, врезал ему мечом по голове плашмя. Тот булькнул и осел. Элтон с облегчением опустил руки.
– Ты вовремя, – он с чувством пнул распластавшегося на полу магистра. Не очень красивый по отношению к упавшему, но вполне объяснимый жест. – Ну и крепкий же орешек попался.
– Ты тоже не из слабаков.
– С тобой не сравнить. Как это ты его, а?
– Полагаю, дело в мече, – Аллен только сейчас внимательно посмотрел на свое оружие. Как ни странно, на металле не было даже зазубрин, хотя обычно мечи после боя приходится серьезно точить.
– Правильно полагаешь. Я немного успел проследить – он теперь, оказывается, отталкивает любую магию.
Барон пожал плечами. Ну, отталкивает и отталкивает. Интересно его тогда Ирма скрючила… Хотя, разумеется, если бы не та случайность, лежать бы им всем здесь в виде мелко порубленных и хорошо прожаренных кусочков. Что называется, повезло.
– Как твоя рука?
– А, ерунда, я же целитель. Ну что, пойдем нашу эльфийку искать?
– А чего ее искать? Дверь тут одна. Давай-ка мы лучше этого недоделанного паладина рассмотрим поблизости. Вдруг там, за дверями, такое же чудовище, и мне весьма интересно, с чем же мы столкнулись.
Элтон пожал плечами, но возражать не стал. В конце концов, за несколько минут с Лииной ничего не случится, а посмотреть, кого же они убили, и впрямь интересно. Любопытство – ахиллесова пята магов… Пока Аллен стягивал руки пленному магистру, чтобы, не дай боги, тот не вздумал не вовремя очнуться и устроить какую-нибудь пакость, он вытащил кинжал и направился к трупу врага. Зачем кинжал? Ну, здесь все просто, доспехи скрепляются между собой или ремнями, или завязками, и то, и другое проще разрезать, чем распутывать. Но, как оказалось, разрезать ничего не потребовалось.
– Аллен, иди сюда, быстрей.
– Сейчас, – недовольно буркнул барон, аккуратно затягивая узел на щиколотках пленного. Это чтобы не убежал. А правильно связать – это тоже целое искусство. Недотянешь узел – у пленного будет шанс освободиться, перетянешь – от потери кровотока у него конечности отвалятся. Может быть, он их магистру потом сам отрежет, но когда сочтет нужным, а не в результате стечения обстоятельств.
