Джо Аберкромби - Полвойны
Потом Рэйт заметил, как нечто валится с высоты настоящих стен, и вздрогнул, когда жидкий огонь окатил давилку в узком месте пролома. Он чувствовал тепло на лице и вспоминал жар огня в подземелье. Даже сквозь звон в ушах слышались вопли.
Упал очередной сосуд, новый взрыв пламени, и люди Верховного короля рассыпались и побежали. Ничья храбрость не длится век, каким бы правым себя он ни мнил. Гетландцы куражились, ванстерцы изгалялись, тровены улюлюкали, нараспев восхваляли имена короля Атиля, короля Горма и даже корлевы Скары. Рэйт молчал. Он знал – очень скоро враги вернутся.
– Нормально? – услыхал он вопрос Синего Дженнера.
– Айе, – буркнул Рэйт, но, по правде, его мутило. Мутило от драки, хотелось назад, к Скаре в постель.
Повсюду трупы, вонь масла и мяса на огне, скулили раненые, и помощь к ним не шла. Вместо оседающей пыли плыл дым, и оттуда, из мглы, донесся чистый голос:
– Эх, славно начался денек! Кровь разогнали, а то засиделись совсем!
Что-то шевельнулось в проломе. Дверь – на ней до сих пор висят петли, угол отколот. Донесся тройной стук, и сбоку от двери возникло добродушное лицо Яркого Йиллинга.
– Можно войти, поговорить? Только стрел не насувайте в меня, ладно? – Прорезалась та скромная улыбка. – А то песня выйдет ни о чем.
– Скара, пожалуй, все равно спела бы ее с удовольствием, – пробормотал Рэйт. Да и он бы подтянуть не побрезговал.
Но Горм увлекался доблестью намного серьезнее:
– Входи, Йиллинг Яркий! Послушаем.
– Покорно благодарю! – Воитель Верховного короля столкнул дверь с горки курящейся кладки и ловко спрыгнул следом на разбитый, устланный стрелами пятачок двора.
– Что привело тебя сюда? – окликнул его Атиль. – Захотел сдаться? – Сопровождалось это кое-каким смехом, но в кругу суровых гримас лыбился один только Йиллинг.
– Чего давно хотел, того и захотел. Драться. – Йиллинг взялся за крестовину своего меча, обнажил клинок и изысканно почесал навершием над верхней губой. – Кто-нибудь из вас, короли, выйдет со мной потягаться во владении мечом?
Шум стих – настороженный шепоток разбегался по деревянной стене. Приподняв бровь, Атиль задал Горму безмолвный вопрос. Легкое дуновение трепало его седую гриву вкруг оплетенного рубцами лица, и Горм вскинул бровь в ответ, потихоньку накручивая в руке одно из звеньев своей цепи. Потом вызывающе глубоко зевнул и отмахнулся.
– У меня полно хлопот поважнее. Дерьмо по утрам само себя, знаешь, не срет.
Йиллинг лишь шире заухмылялся.
– Придется подождать с проверкой вашего знаменитого предсказания. По крайней мере, пока мои люди не раскидают эту вязанку хвороста. А вы, Железный Король? Что вам по вкусу – дерьмо или меч?
Долгую минуту Атиль напряженно изучал Йиллинга. Бормоткам хватило времени развернуться в оживленную болтовню. Встреча в поединке двух столь прославленных воинов была событием, которые выпадают раз в жизни. Но король Гетланда не собирался спешить. Он оглядел свой меч, лизнул мизинец, бережно стер с клинка какой-то крошечный изъян.
– Давненько меня не испытывали в деле, – сказал Йиллинг. – Я посетил Торлбю, надеясь на бой, но там и убивать было некого! Мальчишек только да баб.
И вот тогда Атиль невесело улыбнулся. Как вроде и рад произнести иное слово, но ясно наперед – другого не будет.
– Тот камень, у тебя на эфесе, сгодится поиграть моему сыну. Я выйду драться с тобой. – Он передал меч мастеру Хуннану, несколько одеревенело перелез через загородку и съехал на булыжники двора.
– Это лучшая весть за весь месяц! – Йиллинг заскакал вприпрыжку, как маленький. – Мне полагается сражаться правой рукой или левой?
– Той, с которой скорее подохнешь, – ответил Атиль, ловя на лету брошенный Хуннаном меч. – Твоя атака прервала мой завтрак. Жду не дождусь, когда снова за шпикачки усядусь.
Йиллинг прокрутил меч в левой руке – сноровисто, на загляденье, точно портниха управлялась с иглой.
– Сочувствую, да. У старых людей питание по часам.
И слаженно, будто много лет готовились к встрече, два знаменитых воина начали обходить друг друга по кругу.
– Сейчас будет живая песня! – затаив дыхание, вымолвил Дженнер.
Рэйт поработал незажившей кистью.
– Я уже не тот поклонник баллад, каким был.
С быстротой змеи Йиллинг метнулся вперед, клинок – смазанный блеск. Рука Рэйта судорожно дернулась – он прикинул, как бы блокировал сам, как бы ударил в ответ. А потом сообразил, что уже был бы мертв.
Яркий Йиллинг извернулся с нечеловеческой быстротой, меч хлестнул, рубя низом. Но Атиль был равен по скорости. Лязгнула сталь – он отбил удар, без особых усилий шагом обогнул клинок, полоснул в ответ. Столь стремительно, сколь и сошлись, они расцепились. Йиллинг с ухмылкой развел руками. Атиль насупился, меч короля вольготно покачивался где-то сбоку.
– Кто бы ни выиграл, – сипло кхекнул Рэйт, буравя поединок глазами, – война продолжится.
– Айе, – согласился Дженнер, вздрагивая вместе с бросками бойцов. – Ни у них, ни у нас нет другого выхода.
Снова обмен, сталь жалила резче, чем воспринимал Рэйтов глаз, – укол, укол, наискось и парирование, и оба бьющихся, с заворотом, отпрянули на простор, осмотрительно ступая меж тел, кусков плит, разного хлама.
– И все это ради какой-то воинской славы?
– Некоторые люди ценят славу превыше всего.
Неторопливое затишье, и плавный шаг, плавное рысканье, плавное кружение. Йиллинг припадает в низком приседе, перетекает, как Матерь Море, из стойки в стойку, из обличья в обличье, подхихикивает всякому обмену ударами, как новой забавной шутке. Атиль стоит прямо и жестко, прочен, как Отче Твердь, и хмурится, словно обходит похоронный круг. Оба следят друг за другом, стараются прочувствовать момент, разгадывают противника. Тишина натянута и тянется дальше, и такого напряжения не вынести ее нитям. Затем без всякого предвестья – лязг, звон, скрежет стали, Смерть поманила из-за плеч обоих мужей, Смерть налипла на грани обоих клинков, сталь вопрос задала, и сталь преподнесла свой ответ, а затем быстрый разрыв – и плавное рыскание, плавное кружение, неторопливое затишье.
– Неимоверно жаль, что один из нас обязан проиграть. – Йиллинг увернулся от рубящего сверху, чуточку потупил взор, глядя, как острие Атиля мелькнуло у самого носа. – Я могу многому у тебя научиться.
– Боюсь, у нас есть время лишь на один урок. Всех нас ждет Смерть.
Йиллинг скакнул вперед, не успел король изречь слова до конца, но Атиль был наготове, увел выпад, перекрутил запястье, и его меч проскоблил вдоль рукава кольчуги Йиллинга и поперек тыльной части его ладони.
Йиллинг отдернулся, кровь порошила без того кровавый булыжник двора. Смертепоклонник хохотнул и беззаботно перекинул меч в правую руку.
Кто-то в башне заорал:
– Пусти кровь этой мрази!
И все вдруг заголосили, заулюлюкали, заревели себе на задор и на срам врагу. Почуяли победу. Почуяли кровь.
Атиль наступал, металл играл, меч отражал солнце. Убийственый укол за уколом, такие не остановить ни одной кольчуге. Его враг уклонялся, изворачивался. Вот он с вызвизгом стали едва сумел оттолкнуть клинок Атиля вбок, повернулся – и меч короля хлестнул впритык с другим боком. Йиллинг зашатался, попятился и оступился.
Атиль подскочил для завершающего удара, и нога его подвернулась на камне. Небольшая заминка перед тем, как просвистел его меч. Мельчайшая заминка, но Йиллингу хватило ее, чтобы упасть на колени и отшатнуться – королевский клинок порезал его гладкую щеку и лязгнул о камни – на волосок от врага.
Меч самого Йиллинга остался в пробитом насквозь теле Атиля, омытое кровью лезвие вышло на всю длину со спины.
Шумная похвальба поперхнулась онемелым безмолвием.
– Всего лишь камень, – прохрипел Атиль, взирая на примкнутую к груди рукоять. – Подвела в бою удача.
И повалился, как подкошенный. Яркий Йиллинг в прыжке подхватил его и сразу выдернул меч.
– Нет! – в сердцах буркнул Дженнер, стукнув ладонью по загородке.
По всей дуге деревянной стены понеслась ругань, шипенье, стоны уныния. Яркий Йиллинг уложил Атиля на пыльные камни двора, сложил ему руки так, чтобы Железный Король земли Гетландской прижимал к груди меч. Сталь – его последнее слово в смерти, как и было при жизни.
– Славная смерть, – прошептал Синий Дженнер.
Матерь Солнце пробилась сквозь тучи, полыхнул алмазный эфес – Яркий Йиллинг вытер меч. На лице его заискрились блестки крови. Он, верно, и выглядел самим избранником Смерти – стоял средь жнивья трупов над телом Атиля и улыбался.
– Я вернусь позже, за всеми вами! – крикнул он, уходя обратно в брешь.
С тем и пришел конец сегодняшнему смертоубийству.
40. Мечты
