Владимир Мясоедов - Фальшивые небеса
Аве, брат мой во Христе! Пишу тебе из града Амаласунта, находясь в полном уме и здравии. Ты же знаешь еще со времен конгрегации мое осторожное отношение к прожектам новой persona sui generis[7], за что не раз приходилось мне пребывать в опале и терпеть различного рода притеснения. Но в этот раз соглашусь я с младыми своими братиями – servus servorum Dei[8] все же научился отделять зерна от плевел и находить алмазы в, казалось бы, совсем нечистых местах. Но поведу свой рассказ, уподобляясь древним латинянам, последовательно.
Город сей, первоначально больше похожий на развалины времен столь древних, что расколот был даже сам камень и стерты в пыль крепостные стены, восстанавливается нечистой магией и древними, забытыми людским родом умениями, как феникс из пепла. И малое количество нефилимов, на которое надеялся святой престол, намекая на ничтожность сего народа, через поколение или два буде растворишися в сонмище людском, уже сейчас может быть подвергнуто сомнениям. Не только с честью выдержав нападение демонов трижды проклятого Малина, но и захватив немалые трофеи, нефилимы согласились разрешить конфликт с матерью нашей Христовой церковью мирно и взвалили на себя обучение отряда христианских паладинов. Юноши, отобранные в отдаленных монастырях по устойчивости и крепости веры, были моею собственной рукой и с благословения Pontifex Romanus отданы в руки нефилимов. И, несмотря на преобразившиеся за считаные месяцы тела, более сходные теперь с древними полубогами, несмотря на каждодневное общение с древними неприсоединившимися ангелами, никто из них не пошатнулся в вере и не ослаб духом. Устроив битву по окончании обучения, как псы алкающие, со святой молитвой на устах бросались они на титана нефилимов, и только явное несоответствие сил помешало им одержать победу. Думаю, брат мой, появление столь мощного отряда, облаченного в освященную броню с именем Христовым, будет для малинитов гласом Божьим и отринет их от христианских святынь. В связи с этим прошу тебя смиренно, брат Аугусто, послать с сим отрядом закаленных братьев для поддержания духа и выискивания и прижигания зерен скверны, пока они еще не распустились в цветы зла. Ибо верую, что только братья твои, многоопытные в чтении душ человеческих, способны на сие деяние. Ведь отринуть отрока от церкви и выжечь каленым железом оспины малые братья моего ордена способны, но вот вылечить демоническую заразу до ее проявления в тварном мире, к великому моему сожалению, получается не всегда. А ведь чистота отряда паладинов Господа нашего есть ни что иное, как чистота лика матери нашей церкви. Поэтому надеюсь на тебя, брат мой, и желаю здравствовать с тобою во Христе, смиренный многогрешный брат Титус».
Глава 9
– Это точно не развалится по пути? – осторожно уточнил Вячеслав, скептически осматривая грузо-пассажирский авиатранспорт. Основой для его создания послужил не слишком сильно деформировавшийся в процессе экстремального приземления школьный автобус. Во всяком случае, салон, гравитационную подвеску и реактор сняли именно с него. И поставили на шасси трейлера, завозившего в один из супермаркетов продукты. Родная двигательная часть последнего непоправимо испортилась, после того как ретивый малинит всадил в нее лазерную очередь, а потому пришлось искать мало-мальски приемлемую замену. От десантных капсул в этом уродце имелась лишь пара деталей, поскольку обладающие высоким ресурсом запчасти решили приберечь на потом. – Проклятье! Только не говорите, что здесь все держится на одном только молекулярном клее!
– Ну почему же, есть еще арматурный крепеж, – возразил ему Сэмми, умалчивая о том, что прутья сцеплены с пластиком при помощи того же клея. Ресурс настоящих инструментов кремниеголовый готов был защищать сильнее, чем собственную жизнь. Они оказались тем единственным, с помощью чего можно чинить современную ему технику или создавать новую. К примеру, рабочие станки. Вынужденным же союзникам он готов был пожертвовать только такое добро, которое ему и даром не требовалось. – Ничего, если по этой птичке не стрелять, она не развалится. По крайней мере, ближайшую пару лет.
– Оно хотя бы до звукового барьера разгоняться может? – убитым голосом уточнил ученый. – Про выход на орбиту молчу. Вижу незаделанные щели.
– Рабочая скорость пятьдесят километров в час. Крейсерская – семьдесят, – даже не подумал смутиться компьютерщик, озвучивая данные характеристики. – Вооружение отсутствует, броня тоже. Зато есть самодельный дроид-пилот, который сможет взять на себя задачи по прокладыванию курса для этой малышки. При необходимости он же будет служить диагностом и ремонтником.
– Но первое время Алексу все равно придется пилотировать самому, – непреклонно заявила Ида. – Доставишь паладинов куда надо, завезешь папе в Рим подарки, ознакомишься с театром военных действий, своими глазами посмотришь на вражеские силы, отберешь образцы той техники, которой малиниты массово вооружают местных. Только потом подберешь наиболее толкового монаха и обучишь пользоваться навигатором. И никаких возражений.
– Сэр… есть, сэр, – уныло буркнул Алекс, уже давно собравшийся в длительную командировку. – Грузоподъемность у этой дуры какая? А то меня на финальных испытаниях не было, опять по стройкам мотался.
– Шестьдесят восемь тонн, – скромно заметил Сэмми. – После замены кабины на более легкую шасси изрядно похудело. А на школьном транспорте у нас не экономят, впихивают туда годящиеся даже для тройной гравитации движки. Проще говоря, засовывай внутрь все, что можно, привязывай на крышу все, что нельзя, и подматывай к брюху то, чего совсем не жалко.
– Угу! – Вячеслав еще раз обошел творение сумрачного гения по кругу, стараясь при этом не особенно приближаться, во избежание получения по многострадальной голове в случае, если вся эта хрень все же соизволит развалиться. Нет, выглядело все, конечно, довольно брутально, особенно размещенные по бортам корпуса рыцарские щиты с христианской символикой, а уж исписанная какими-то розовыми распухшими младенчиками с крылышками полоса отбойника, защищающего эффекторы гравилинз, так вообще внушала. – Нет, знаете, надо заснять для будущих поколений. Потому как без неопровержимых доказательств они никогда не поверят, что вот это летало.
– Беги за камерой, – решил Алекс, даже не собираясь спорить с ученым насчет того кошмара, который собрал своими руками. Внешний вид его и тактические характеристики просто не укладывались ни в какие нормальные рамки. А посадочная рампа и охладитель реактора, так вообще – верх… Верх чего, Алекс точно не знал, но вот в том, что стоит голограмме с его лицом за штурвалом ЭТОГО изделия попасть хотя бы в один бар любого из космодромов известной галактики, и на его карьере в качестве пилота можно поставить крест, не сомневался. Толстый такой, плотно покрытый завитушками резьбы и парой-тройкой микрон нитрида титана, коим ушлый Сэмми заменил позолоту. Именно такой крест любовно прифигачили молекулярным клеем прямо на бампер, заняв все свободное место между эффекторами слабенького кинетического щита, призванного при посадке расталкивать маленьких собачек, слепоглухих бабушек с тягой к суициду и разного рода мусор. Ни на что больше эта голубенькая дымка, еле заметная под солнечным светом, не была способна по умолчанию. Хотя нет, ушлые водилы иной раз запитывали на нее сенсоры противоугонки, из тех, что подешевле и не обладают собственным гравидетектором или объемным датчиком. – А то и правда не поверят. Я бы за штурвал такого добровольно точно не сел… будь у нас хоть какая-то альтернатива.
Ученый тотчас же куда-то усвистал, но вернулся уже через минуту, чтобы заснять позор Алекса во всех возможных и невозможных ракурсах, и постарался сделать это раньше, чем тот погрузит на борт паладинов и смоется в небесную высь.
– Время! В машину! – обреченно произнеся смертный приговор своему чувству прекрасного и техническому вкусу, Алекс устремил взгляд куда-то вверх, явно за геостационарную орбиту, и прошептал: – Поздравляю, теперь я пилот «гроба в рюшечках»! Ну что, смертнички, грузимся!
Выстроившимся плотной группой паладинам, обвешанным оружием и мешками со скарбом, второй команды не потребовалось. Забрякав подошвами бронеботинок по наклонному пандусу, бывшему когда-то частью грузовика и применявшемуся для закатывания в кузов негабаритных грузов, святое воинство ринулось в чрево воздушного судна. Малогабаритные креслица, рассчитанные на тщедушных школьников, кое-кто – не будем уточнять кто – открутил еще пару недель назад, в самом начале сборки этого одра, заменив их простыми лавками из натурального дерева. Поэтому внутри было просторно – даже очень. Фактически труба с окнами и виднеющимся впереди пилотским креслом. К тому же не особенно высокая труба – некоторым очень уж отожравшимся на биодобавках и различного рода боевой и околобоевой химии паладинам приходилось склонять голову. А паре совсем уж «мелкокалиберных» передвигаться на полусогнутых.
