Мишель Вико - Отражение зла
– Я предназначала это колдовство для его господина, демона Дааку, а ты, не понятно почему, взял и всё перепутал.
Говоря эти слова, колдунья Акаи даже и не подозревала, что монстр Каидзюу не то чтобы не помнил для чего, какой, волшебный предмет из её медальона, был необходим, но и вообще не особо утруждал себя должным размышлением над этим при выборе нужного ему колдовства, когда пришло время к их применению.
– Дело в том, что я, как только увидел этого могучего великана, так сразу же и решил привести его к вам, в качестве нового слуги, моя госпожа, – быстро нашёлся Каидзюу, что ответить на слова колдуньи Акаи, лишь бы она не стала его за эту очевидную промашку в серьёз упрекать.
Здесь как раз был тот случай, когда ложь, щедро слетевшая с губ монстра Каидзюу, никак не могла претендовать на что-либо иное, кроме чистейшей правды.
– Ты полагаешь, мне от него будет польза? – оценивающе глядя на склонившегося в поклоне великана Оокина, спросила колдунья Акаи у монстра Каидзюу, не особо задумываясь над тем, а правду ли ему сейчас сказал её верный слуга.
– Я в этом абсолютно уверен, моя госпожа, от чего так и поступил, когда повстречал его в Чёрном лесу, – в очередной раз слукавил Каидзюу, отвечая на вопрос своей госпожи.
– Не буду сейчас торопиться с принятием столь сложного решения и поручаю тебе заботу о нём.
– Как скажете госпожа.
– Отведи его в комнату для особых гостей, и постарайся там быть предельно внимательным, чтобы дверь по какой-либо случайности, вдруг не осталась открытой, – приказала колдунья Акаи, одновременно указывая жестом руки, что монстр Каидзюу свободен и может незамедлительно проводить великана Оокина в означенное тому помещение, которое на самом деле являлось замаскированной темницей. Причём темницей с толстыми каменными стенами, с крепкими заколдованными окнами и такой же надёжной дверью, запиравшейся снаружи на волшебный стальной замок, не имевший ключа как такового. В остальном комната для особых гостей отличалась от темницы тем, что была в бытовом плане обустроена как обычное жилое помещение со всеми примыкавшими к ней удобствами.
Итак, отдав это приказание, колдунья Акаи вовсе не собиралась целиком и полностью доверяться монстру Каидзюу, закономерно опасаясь возможной оплошности с его стороны, а потому гордо удалившись в свою любимую комнату, сразу же прибегла в ней к необходимому колдовству, чтобы лично и тайно проследить за правильным исполнением отданного приказа.
К слову сказать, эта была одна из давних особенностей среди прочно укоренившихся привычек колдуньи Акаи. Весьма часто, а то и вообще чуть ли не всегда, выдав своим слугам очередное приказание, являвшееся особым, она делала вид, что всецело им в этом доверяет, а на самом деле уединившись в своих покоях, пользуясь колдовством, очень внимательно, если не сказать пристально, следила затем, чтобы всё было сделано так, как она того хотела. Без её слежки проходили только простые и совсем не важные повседневные поручения.
В этом она была немного схожа со своим исчезнувшим в неизвестность, родным братцем, старым колдуном Идзивару. Тот подобно ей, тоже не доверял своим слугам, но поступал куда более практично. Он, когда дело касалось какой-либо особенности в приказе, сразу ставил слуг в известность, что за любые ошибки в исполнении его повеления, они расплатятся собственными головами.
Может, именно поэтому и слуг у колдуна Идзивару было куда меньше чем у его сестры. Ведь не всякий слуга, пусть он даже и будет из числа тех, кто всегда и везде безукоризненно выполняет свои обязанности, способен выдержать службу там, где ежедневно, морально давят на душу, тревожные мысли о том, что за любую случайную оплошность можно лишиться головы. О других же слугах, что являли собою не столь высокую безупречность в работе, здесь речи и вовсе быть не могло. В то же время такая внутренняя политика была для колдуна Идзивару весьма выгодной, поскольку не было случая, чтобы ему приходилось лично следить за своими слугами.
Подобных тонкостей ведения своего дворцового хозяйства, его сестра колдунья Акаи не ведала, стараясь неизменно соблюдать то, к чему привыкла с самого начала самостоятельной жизни, с первых дней после того, как покинув отчий дом, поселилась здесь, в Жёлтой Долине.
Таким образом, как уже было сказано, колдунья Акаи, войдя в свою любимую комнату, где ей всегда привычнее всего было заниматься магией, безотлагательно, при помощи колдовства, проследив за монстром Каидзюу, удостоверилась в том, что он выполнил её приказание в точности, как она ему велела. И более того, её очень обрадовало, что монстр Каидзюу догадавшись схитрить, отдал великану Оокина приказ, дожидаться его здесь, в этой комнате. Дальше она занялась привычными для себя делами, оставив вопрос о судьбе великана Оокина открытым, сочтя в данном случае, как уже было сказано, не торопиться со столь важным решением. К тому же будучи уверенной в надёжности той темницы, куда временно поселили великана Оокина, она захотела сначала вдоволь понаблюдать за возможно новым слугой. А что касается того, имел ли он собственно желание поступить к ней на службу добровольно, вообще сейчас граничило с безысходностью, так как подобные мысли никогда не волновали старую колдунью, и всё всегда свершалось только благодаря её личной прихоти.
Глава 8. Ожидание демона Дааку
– Интересно знать, сколько же ещё дней эта старая ведьма собирается ничего не предпринимая, держать у себя моего Оокина? – спросил сам себя демон Дааку, когда в канун вечера третьего дня, считая с того момента, как лично отправив своего верного слугу великана Оокина в Жёлтую Долину, не получил от него никаких вестей.
О том, что хозяйка Жёлтой Долины ещё только присматривается к великану Оокина, не приближаясь к нему, и даже не показываясь тому на глаза, демон Дааку не знал, поскольку, боясь навредить делу своим колдовством, не прибегал к нему, а потому и не имел полного представления о том, что происходит с его верным слугой и что с ним вообще хочет сделать колдунья Акаи.
– Твоё счастье старуха, что я пока не могу себе позволить воспользоваться своим колдовством, – как бы обращаясь к колдунье Акаи, говорил демон Дааку, неоднократно произнося эти слова сам себе в утешение, когда, скучая в своём дворце без верного великана Оокина, нервно ходил из угла в угол.
Он даже никуда не выходил из собственного дворца, выбрав для своего временного пребывания свою библиотеку, где находился сутки напролёт без какого-либо сна, уделяя в ней всё своё время волшебным книгам и старым манускриптам, временами лишь иногда прерываясь, чтобы немного размять ноги, да ещё на обед, который ему слуги приносили прямо сюда. Дополнением к поглощению поданной ему пищи, поскольку чтение магической литературы в это время прерывалось, демон Дааку начинал размышления вслух, беседуя при этом сам с собою. Тему для каждой такой необычной беседы он выбирал из постоянно снедавших его сознание мыслей о своём верном слуге великане Оокина и всё тех же, неизменно повторяющихся, непрекращающихся, касающихся колдуньи Акаи, которую теперь неизменно величал не иначе как старая ведьма или старуха.
Целью его нынешнего постоянного пребывания в библиотеке за изучением старинных колдовских книг, помимо того, что это занятие, правда, не сильно, но всё же отвлекало от излишней тоски, являлся поиск какого-нибудь необычного заклинания, при помощи которого он надеялся расправиться с ненавистной ему старухой.
Он, конечно же, предпринимал подобные попытки и раньше, начиная с того самого дня, когда произошла их первая встреча, но они к его глубокому сожалению, не имели никаких результатов.
Впрочем, так было и на этот раз. Сколько бы демон Дааку ни перебирал собранные им книги и рукописи, нигде не было чего-то особенного, что могло бы, несомненно, пригодиться ему в борьбе со старой колдуньей. Несколько найденных им очень старинных и забытых многими современными колдунами заклинаний, конечно, были интересны, но использовать их можно было разве что против слуг колдуньи Акаи, тогда как его в настоящее время больше всего волновала только старуха.
И всё же он приберёг найденные фолианты, поместив их на отдельную полку, не позабыв при этом сделать в них, где следовало, закладки, чтобы потом, как-нибудь позднее, в более спокойное и подходящее время для намеченного изучения книг, выучить на всякий случай найденные заклинания, рьяно продолжая сейчас искать средство от старых ведьм.
Именно так он сам себе однажды и сказал, как раз в один из этих нынешних дней вынужденного одиночества и добровольного заточения в собственной библиотеке:
– Мне бы как можно скорее верное средство от старых ведьм найти, уж я бы им тогда непременно воспользовался по самому прямому назначению, не будь я демон Дааку, да ещё и создателя его, не позабыл бы пусть хоть и не лично, но зато изрядно, прямо от всей своей души, благодарными словами осыпать.
