Андрей Буторин - Сильнее боли
– Тс-с!.. – оглянулся на дверь Тарас. – Она не колдунья. То есть это она, да, но… не надо ее так. Она, скорее, знахарка, ведунья…
– Ведьма, – не удержалась Галя, но тут же закусила губу. Тарас умоляюще глянул на нее, но ничего не сказал и продолжил:
– Понимаешь, они тут ни при чем. Ну, в нашей истории… А дядя Матвей, оказывается, вообще давно умер.
– Как умер? – ахнула Галя.
– Умер, – пожал плечами Тарас. – От рака. Мы сейчас к нему на могилу ходили. А на Катю ты зла не держи. Это ведь она тебя… вылечила.
– Вылечила? Разве я болела?
– С тобой тут такая ерунда получилась, – нахмурился Тарас. – В общем, достали они нас опять. Только кто «они» – теперь мне совсем непонятно.
И Тарас принялся рассказывать. Сначала сбивчиво, останавливаясь и подбирая слова, потом увлекся и подробно выложил и то, что невольно «проспала» Галя, и свои догадки и соображения – тоже. Напоследок он, покраснев и уперев в доски крыльца взгляд, рассказал и то, почему у Катерины оказалось порванным платье.
Галя снова почувствовала, как падает в самый желудок сердце, как становится ему горячо и больно, словно и впрямь обжигает его едкий желудочный сок. Но то, с каким трудом Тарасу далось это признание, она заметила тоже и не могла не оценить.
Тарас замолчал, продолжая сверлить взглядом доски, и Галя провела ладошкой по его колючей щеке.
– Спасибо.
– За что? – вскинул голову Тарас.
– За все. Ты ведь понял, что я имею в виду.
Тарас сначала мотнул головой, но потом неуверенно кивнул.
– И тебе спасибо, – тихо сказал он. – За то, что поняла.
– Всем нам спасибо, – сменила тон Галя и поднялась на ноги. – А теперь пошли, что ли, знакомиться?
– Я не знаю, – медленно встал Тарас. – Переоделась она, нет?
– Да уже можно было все наряды перемерить за это время, – засмеялась Галя. – Пойдем в дом.
– Как-то неудобно… Не зовет же.
Тут как раз дверь открылась, и на крыльцо выглянула Катя. На ней были старенькие линялые джинсы и зеленая футболка. Волосы она собрала сзади в длинный хвост и теперь внешним видом напоминала обычную городскую девчонку, хоть все же и очень красивую.
– Ну что? – посмотрела она на мнущуюся парочку. – Наговорились? Идемте обедать. Или ужинать уже, не знаю. Пятый час вечера на дворе.
* * *Накормила Катерина настоящей вкуснятиной. Картошка с мясом, тушенная в русской печи, показалась Гале верхом кулинарного искусства. Конечно, известным соусом выступал здесь и голод, но все равно она отдала Катиному мастерству должное. И это относилось не только к картошке. На столе красовались – и очень недолго – соленые рыжики, свиной студень, лежали зеленые пучки укропа и петрушки. Но самое необычное удалось отведать Гале потом, когда Катерина, убрав пустые тарелки, налила им по чашке душистого горячего чая и выставила два больших блюда. На одном лежали, как показалось Гале сначала, пиццы, а на другом – что-то похожее на чебуреки, только более румяные, плотные и толстенькие.
– А… что это? – не удержалась она от вопроса.
– Это шаньги, – показала Катерина на «пиццы». – Шанежки. С картошкой, с черникой вот… А это – пирожки. Ну, я не знаю даже, как они правильно называются… Пирожки – и все тут! – улыбнулась она, показав удивительно ровные и белые зубы. – Эти вот – тоже с черникой, а эти – луковики. Попробуй, очень вкусные. Правда ведь?
И Галя попробовала. И еще. И еще… Пока блюдо не опустело. Шанежек тоже заметно убыло. Точнее, осталась всего одна, с картошкой, к которой Галя и тянула руку в тот самый момент, когда осознала вдруг, сколько же она сейчас съела. Тарас тоже увлеченно откусывал то от пирожка в одной руке, то от шаньги в другой. Видимо, он схватил оба сразу, чтобы ему хоть что-то досталось после Галиного стремительного «блицкрига».
Катя смотрела на них и улыбалась. Видно было, что ей искренне нравится происходящее. И смутившаяся поначалу от собственной «жадности» Галя почувствовала вдруг, что смущение испарилось, что она сейчас – дома, а рядом – близкие, очень родные люди.
– Спасибо, – сказала она, и голос все же сорвался, предательски дрогнул. – Спасибо тебе огромное, Катюша.
– Да чего там, – махнула та рукой, продолжая улыбаться. – Хотите еще?
– Нет! – в один голос выдали Галя с Тарасом.
– Ну ничего, – сказала Катя. – Завтра я еще напеку. И поедите, и в дорогу возьмете. Правда ведь?
– Завтра?! – вновь дуэтом вскрикнули Тарас и Галя.
– А что? – удивилась Катерина. – Вам же отдохнуть надо, выспаться.
– Я выспалась уже, – буркнула, мгновенно помрачнев, Галя.
– Да, Кать, – покрутил головой Тарас, – ты уж извини, но… Сама ведь знаешь. Некогда нам прохлаждаться. Потом отдохнем, когда разберемся со всем этим.
Катерина тоже нахмурилась.
– Да знаю я, знаю… Сама бы с вами поехала… Может, и вправду? – вскинулась она.
– Не надо, – твердо ответил Тарас. – Мы сами должны. Только не сердись, не обижайся. Но, правда, самим нам надо, я чувствую…
– Хорошо, – подумав, сказала Катя. – Только вы мне звоните, если что. Нет, в любом случае звоните! Я и подскажу что, может, да и вообще – переживать ведь буду. – Она встала, скрылась в соседней комнате, которую отделяли от той, где сидели они, лишь цветастые ситцевые занавески, и вернулась с листком бумаги в руке. – Вот номер. Позвонишь? Правда ведь?
– Спасибо, – взял у нее и спрятал в карман листок Тарас. – Позвоню. А сейчас мы поедем. – Он вдруг задумался и озабоченно спросил: – А на чем мы, кстати, поедем?
– На том же автобусе, что и приехали, – ответила Катя и посмотрела на часы. – Он как раз через полчаса возвращаться будет.
– Через полчаса? – подхватился Тарас. – Замечательно! Слушай, Кать, ты, конечно, извини за наглость, но, может, соберешь нам в дорогу чего-нибудь? Ну, хлеба краюху, пару яиц вареных…
– Ну чего ты извиняешься? – с обидой в голосе сказала Катерина. – Конечно, соберу. И яиц, и пирожков с шаньгами дам. – Обида как промелькнула, так и исчезла, и Катя улыбнулась: – Осталось еще немного, не переживайте. Жаль, ничего существенного не успеть, а то бы и курочку запекла.
– Не надо, не надо ничего существенного, – замахал руками Тарас. – Нам же недолго ехать. – Затем он помялся и с каким-то странным выражением лица сказал: – В общем, вы собирайтесь, а я сейчас, быстро… схожу тут в одно место…
Он кивнул и, не дожидаясь ответа, быстро вышел из комнаты.
– Куда это он? – подняла Галя на Катю удивленные глаза.
– Да куда ж… – вздохнула та. – На бабкин дом посмотреть хочет, детство вспомнить.
– А там живет кто-нибудь сейчас?
– Отец там его живет, – тихо сказала Катерина. – Еще женщина его… ну, гражданская жена вроде. Правда, сам дядя Артем… Ну, ты и сама знаешь… Правда ведь? – тут Катя подняла вдруг на Галю повлажневшие глаза и произнесла едва слышно: – Только… мне кажется, что жив он. Чувствую я. Но Тарасу ты пока не говори, мало ли… Зачем напрасно обнадеживать?
– Не скажу, – пообещала Галя. – А что ты вообще про все это думаешь?
Катины глаза быстро высохли, и блеск их стал уже не влажным, а стальным. Губы поджались, брови сошлись на переносице.
– Я не знаю, что это такое, – очень серьезно сказала она. – Но мне это не нравится. Слишком непохоже на что-то знакомое: наговор, сглаз, гипнотическое внушение… На последнее похоже, но нет, не оно. Там нет связи между гипнотизером и… пациентом. А у вас – словно канал, словно прочная нить уходила куда-то. Но канал – тоже странный. Как будто закрытый. Похоже, он открывался, лишь когда вы спали. Или в любом другом случае, когда сознание отключалось.
– Как у меня в автобусе, – вставила Галя.
– Да нет, как раз в автобусе ты нормально заснула. Но вот то, что к тебе подключилось по каналу… Оно-то как раз, похоже, безумствовало. Потому связь не прекращалась, пока я эту нить между вами не разрубила.
– Оно? – переспросила Галя. – Ты сказала – оно? Что это значит?..
– Не знаю, – еще сильней нахмурилась Катерина. – Правда, не знаю. Это было что-то… необычное, страшное, чужое…
Галя невольно сжалась и почувствовала, как кровь отливает от головы. Еще немного, и она бы грохнулась в обморок. Но Катя вовремя заметила это и подскочила к ней:
– Нет-нет, успокойся! Прости, прости!.. Я болтаю, сама не знаю что… Конечно же, это всего лишь человек, простой смертный. Ну не совсем простой, очень сильный медиум, я о таких и не слышала. Но он точно смертный! Ты знаешь, до меня только сейчас дошло, когда ты чуть не… Он потерял сознание! Да-да, упал в обморок во время «сеанса». Потому ты и видела его бред, потому и связь не могла прерваться… А раз он может терять сознание – значит, он так же слаб, как и все люди. Значит, вы сможете его победить.
– Мы победим, – стиснув зубы, процедила Галя. – Мы обязательно победим эту гадину. Ведь он и Костика… моего сына… Он хотел его убить!
– Да, знаю, – кивнула Катя. – Тарас мне все рассказал.
