Александр Новичков - Второе пришествие
– А, делай, что хочешь, – забывшись, выдал я. Организм был все еще ослаблен. Магия, которую применил Эфир, чтобы убить огра, истратила слишком много моих сил. Нужно было еще восстанавливаться и восстанавливаться. – А я пойду спать.
Разбудили меня оживленные голоса. Как минимум два человека о чем-то яростно спорили и не могли угомониться. Я открыл глаза и увидел Германа, упорно охраняющего мое ложе от посягательства Лилии.
– Что плохого в том, что мы его сами разбудим? – ворчала недовольная дворянка, пока Герман отгораживал ее от меня. – И так уже долго дрыхнет!
– Нет. Исключено, – безразлично отвечал он. – Магистр истратил слишком много сил в бою. Ему нужно восстановиться, мы не должны мешать.
– Всего-то порезал несколько огров! – не унималась Лилия. – Такие пустяки! Он уже отдохнул. Теперь нужно его разбудить!
– Вы и так долго трясли мастера! – упорствовал маг. – И он не проснулся. Значит, сон его еще продолжается.
– А вот и нет! – Она наконец удосужилась глянуть на меня. – Он уже проснулся!
Лилия удовлетворено уперла руки в бока и вздернула носик. Ее напыщенная и гипертрофированная, хоть и вполне обоснованная, в определенных условиях, важность, вкупе со странной одеждой: мешковатой рубахой и какими-то старыми подштанниками, делала ее образ поистине нелепым.
– Вот, я же говорила! – усмехнулась дворянка и победоносно стрельнула глазками в смутившегося Германа. А затем набросилась на меня:
– Как ты посмел спасти этих несчастных простолюдинов без меня? Позор на мою голову! Лилия Руденберг беззаботно лежала в постели, пока людям угрожала смертельная опасность. Ты слышал, чтобы о таких героях складывали легенды?
– Ты была больна, а время не терпело, – пожал плечами я, хотя меня порадовало то, что она была все так же весела и безрассудна. – Огры могли убить пленников в любой момент. Нужно было действовать.
– Меня победила какая-то болезнь! – В глазах Лилии начали скапливаться слезы. – Я пропустила такой подвиг… Могла ведь разить огров направо и налево… Ты предатель!
– Она говорит серьезно? – Левая бровь Германа начала странно дергаться.
Я кивнул.
– Так она сумасшедшая! – вынес суждение он. – Магистр, как вы позволяете ей с собой обращаться? На вашем месте, магистр, я бы бросил эту бестолочь в лесу, а не нес на себе под проливным дождем до самой деревни… Вы заслуживаете большего уважения!
Я невольно поежился. Лучше бы он промолчал. Что-что, а достоинство было для дворянки превыше всего. Со словесными оскорблениями она не мирилась.
– Да как ты посмел! – захлебываясь от гнева, взревела она, поднимая над головой неведомо откуда взявшийся меч. Я даже не заметил, как опустели ножны. – Ты оскорбил меня, почетную дворянку, Лилию Руденберг, рыцаря-командира ордена Львиной розы, дочь графа Августина Руденберга, властителя города Короны. Да я за подобную дерзость казню тебя прямо сейчас!
Герман отпрыгнул. Лезвие со свистом разрезало воздух. Лилия не шутила.
– Эй, эй, – испугался маг. – Расслабься. Я же пошутил.
– Так я сейчас тоже пошучу, – закричала она и снова замахнулась.
Но оружие она держала неуверенно. То ли потому, что первый раз взяла в руки меч с таким балансом, то ли потому, что еще не окрепла после болезни. Клинок в ее руках дрожал. Он был опасен не только для Германа, но и для нее самой.
– Тише, – резко поднялся я, в один шаг догнал ее и обхватил меч за рукоять.
Лилия дернулась, но не смогла вырваться.
– Не хочешь, чтобы тебя считали «чайником» – не кипятись, – шепнул ей я. Девушка ослабила хватку.
Убрав оружие в положенное ему безопасное место, я подошел к своей правой кроссовке. Именно правой, потому что она была одна, левой не оказалось на месте. Мне это показалось странным, но не возмутительным. Я даже не подумал о краже, скорее стало любопытно, кто же мог заинтересоваться моей необычной для этих краев обувью.
Искать пришлось недолго. Стоило выглянуть во двор, и я тут же увидел Виктора, сидящего на полене и с глубочайшим интересом изучающего левую кроссовку.
– Так вот кто посягнул на мое имущество, – окликнул его я, и охотник испуганно обернулся.
– Я никогда не видел столь необычной обуви, – объяснил он, когда я припрыгал к нему на одной ноге. – И когда я увидел ее, то не удержался, чтобы не осмотреть.
– И как продвигается исследование? – улыбнулся я. Впервые представитель этого мира проявил интерес к изделию мира, скажем так, параллельного.
– Кто их сделал? – Виктор крутил в руках кроссовку.
– Не знаю, – пожал плечами я, балансируя на одной ноге. – Купил на распродаже.
– Невероятная работа. Такой ровный и четкий шов, необычная обработка кожи. А подошва изготовлена из какого-то странного материала – но мягкая, подвижная, не рвется. Где изготавливают такую обувь?
– Очень далеко отсюда.
– На юге? Я слышал, что там искусство южных мастеров очень высоко, но чтобы настолько…
Неожиданно дверь дома резко и с хрустом распахнулась, и на крыльцо вывалился Герман, запнулся, чуть не упал. Поднял с земли выпавший из рук посох и дал деру, с ходу перемахнув через плетень.
Затем в дверном проеме появилась Лилия. Довольная и важная. Кажется, она все же расквиталась с Германом за нанесенное оскорбление. Увидела меня и подбежала.
– Нам надо поговорить! – потребовала она.
– Простите, госпожа, – обратился к ней Виктор, вернув мне кроссовку, которую я немедленно нацепил. – Не уделите мне немного внимания? Я собирался сделать сапожки, нужно определить размеры.
– Позже! – сказала она, словно отрезала. – Нам надо поговорить!
Она ткнула мне в грудь пальцем и пошла в дом. Мы с Виктором переглянулись, я пожал плечами и пошел за ней.
– Почему это я «чайник»? – Лилия скрестила руки на груди. Мы спрятались с ней на кухне. Здесь она могла задать мне любые вопросы.
– Какой еще «чайник»? – не сразу сообразил я.
– Ты назвал меня «чайником»! – вскипела она. – У меня что, вот так носик, ручка, да еще пузико отвисает?
Она изобразила вышеупомянутый сосуд.
– Ах, ты про это, – невольно усмехнулся я. – Ну, это… поговорка такая. Означает, что нужно проще относиться к жизни, не кипятиться лишний раз.
– Сам придумал? – Лилия была строга и проницательна.
– Да… – вынужденно признался я. – Надо же было как-нибудь тебя успокоить.
– Но он все равно получил свое! – улыбнулась девушка. – Что-то он возомнил о себе несусветное. Попрекает меня. Скажи, а это правда, что ты принес меня на руках?
– Сама-то ты не шла, – отвернулся я. – Не мог же я тебя в лесу бросить.
– Мог бросить, – заявила она. – Ты же демон.
– Я говорил уже, что я не демон!
– Ты говорил, что не уверен, а раз не уверен, значит, ты – демон. – Странной была ее логика, но в чем-то справедливой. – Но почему ты вынес меня из леса? Зачем спас этих людей? Мне сказали, что ты сам едва не погиб, сражаясь с ограми. Чего ты добиваешься?
– Мы уже говорили об этом. – Мне не хотелось продолжать эту тему.
– Но я все равно не понимаю. – Видимо, ей не давал покоя этот вопрос. – Почему ты, демон, делаешь добро людям? Выручаешь их, защищаешь, перевоспитываешь. Что ты хочешь доказать, кому доказать?
– Никому, ничего. Мне просто скучно. Я так ублажаю свое эго – спасаю тех, кого считаю интересными.
– Вроде меня?
– Вроде тебя.
– Но если ты так развлекаешься, то почему всегда печален? Почему ты погружен в тяжелые думы, обеспокоен, встревожен? Если ты делаешь то, что тебя забавляет, почему тогда не радуешься?
– Ты действительно хочешь знать? – Я неожиданно смягчился. Лилия была умной не по годам. Пусть иногда она казалась неисправимой глупышкой, когда она становилась серьезной – она была действительно серьезной и понимающей.
– Хочу! – уверенно кивнула она. – Хочу знать, где ты был, пока не оказался здесь. Пару недель. Ты сказал, что находишься здесь всего пару недель. Где ты был до этого?
– Дома, – сухо отозвался я.
– Там? – Лилия направила палец в пол. – Или там? – палец указал в потолок.
– В другом мире. В мире, реальность которого существует параллельно с этим. Я не знаю, есть ли у них различия в ходе времени, в топологии, метрике, географии. Внешне они похожи, разве что мир, из которого прибыл я, возможно, является версией этого, но с разницей примерно в четыре сотни лет. Четыре сотни лет в будущее. За одним серьезным исключением: в моем мире никогда не существовало магии. Там я был не демоном, а обычным человеком.
Я вытянул перед собой руку и перевернул ладонью вверх. В ту же секунду кисть вдруг обволок плотный черный туман, который, казалось, выделился из пор кожи. Быстро, невероятно быстро.
Я испугался, увидев его. Ведь я совсем не хотел применять этого заклинания, не хотел высвобождать силу Эфира. Только подумал о нем, и он тут же появился. Это было неожиданно.
