Анатолий Махавкин - Пасынки Страны
– Да, но…
– А тут ещё на людей напал странный мор, а наши разлюбезные чародейки совсем распоясались: сжигают деревни, наводняют города своими прихвостнями и запросто превращают королевский дворец в комбинацию тюрьмы и помойки. Дальше: приток жителей в Страну почти прекратился, а магия не убывает, стало быть, большая часть попаданцев нынче идёт на магический фарш. Ева, милая, хочешь – верь, хочешь – нет, но эти ваши колдуньи творят большую гадость. Осталось только выяснить, какую, и поставить на место.
– И тут появляетесь вы с Ритой, – медленно сказала Ева, – в тот момент, когда Стране угрожает смертельная опасность, приходят два вампира, обладающие необычными способностями.
– Да, – с иронией согласился я, – мы – избранные. Особенно – я, даже не высший. Пошли.
– Не помню, – с глухой тоской пробормотала Ева и закусив губу, пристально всмотрелась в моё лицо, – как будто под тёмной водой вырисовываются очертания чего-то, до боли знакомого… Максим, с тобой связано слишком много непонятных и необъяснимых событий. Можешь иронизировать, но вы действительно появились в самый нужный момент, вырвали меня и Рекса из той раковины, где мы спрятались от реальности и позволили помочь всем тем, кто попал в беду и уже не ожидал помощи.
Я остановил её словоизлияния, поцеловав в губы.
– Давай всё-таки пойдём, – я легонько щёлкнул вампиршу по носику, – мы вроде бы как раз должны помогать попавшим в беду.
Тронный зал остался за спиной, и некоторое время мы шагали через анфиладу огромных помещений с вычурной аркадой и высоченными стрельчатыми окнами, грубо заколоченными какими-то неряшливыми тряпками. Ковры зачем-то отодвинули к самой стене, а на паркетном полу я обнаружил следы чьих-то копыт, раза в три больше лошадиных. Интересно, а слонов подковывают?
Собачьей вони здесь почти не ощущалось. Взамен всё сильнее становился терпкий пряный аромат, с которым мне приходилось сталкиваться. Трижды. Чёртовы колдуньи пользуются одним и тем же парфюмом?
В одном месте деревянные плашки разобрали, освободив неровный участок каменного пола. Здесь кто-то намалевал чёрную пентаграмму, в середине которой темнело уродливое кострище. Омерзительно смердело палёным мясом. Забавно: на потолке остался выжженный след, точно пламя достало до нарисованных там голубых звёзд. Интересно, а где вообще местный король?
– Сюда, – Ева потянула меня за рукав, направляя к лестнице по спирали ввинчивавшейся в недра дворца, – раньше там был винный погреб и кладовая, но я там ни разу не была. Сам понимаешь, незачем.
– Ну а виночерпия отведать? – девушка хихикнула. – Да и кладовщика заодно, чтобы не обидно было. Чёрт, как ведьмами несёт! Давай-ка потише.
– Ты ощущаешь их запах? – изумлённо прошептала вампирша. – Но это же…
Она замолчала и больше никак не прокомментировала мои слова.
Мы осторожно спускались по скрипучим ступеням, и разговор, поначалу казавшийся отголоском тихих шагов, приобретал всё более чёткие очертания, дробясь на множество женских голосов. Ева, шагавшая чуть впереди, повернулась ко мне и прижала палец к губам. Я согласно кивнул, одновременно силясь понять: сколько именно ведьм ведут неспешную беседу в подвале дворца. По всему выходило – не меньше пяти. Скверно. Очень пригодилась бы помощь Рекса и Риты. К сожалению, оба вампира в этот момент гоняли собачек (или наоборот), поэтому придётся обходиться собственными силами.
Ещё один виток, и я различил внизу проём двери, озарённый изнутри слабым, но ровным жёлтым светом. Сейчас уже хорошо различалось каждое сказанное слово, и во внезапном озарении я понял, чем именно занимаются колдуньи. Обычное женское дело: мешать с грязью каких-то знакомых, на данный момент отсутствующих в их компании. Кстати, у женщин этот процесс происходит как бы на подсознании. Один раз я полчаса слушал разговор Веры с её подругой, где львиную часть времени они издевались над их общей знакомой. Когда я после поинтересовался, зачем они так делают, бывшая супруга очень долго не могла сообразить, о чём идёт речь.
– Доходит до смешного, – пронзительный высокий голос, – когда мы собирались выехать на природу, она надела жёлтое с золотым…
– Это – пустяк, – торопливый, с придыханием, – вспомни ту конную прогулку и её сапоги!
Дружное хихиканье. Мы тихо приблизились к открытой двери и замерли. Ева вопросительно качнула головой: дескать, что дальше? Я был в замешательстве, однако вдруг ощутил знакомое покалывание в кистях обеих рук и обнаружил тусклое сияние вокруг своих магических аксессуаров. Похоже, колечки лучше своего хозяина разбирались в происходящем.
– Побудь здесь, – одними губами произнёс я и добавил: – люблю тебя.
Под затихающие переливы хохота я вошёл внутрь и остановился после пары шагов, оценивая помещение, куда меня занесло. Меня тоже оценивали. Семь пар глаз. Их обладательницы располагались на уютных диванчиках, которые прижались к стенам, увешанным множеством живописных полотен с пейзажами. Повсюду – ковры, крошечные столики с недопитыми бокалами, и некое подобие высоких масляных ламп, но горящих ровно и без чада. Стало быть, весь уют из верхних помещений переместился именно сюда.
В прежние времена я бы непременно заинтересовался семёркой присутствующих женщин, и возможно начал бы флиртовать с какой-нибудь, особенно если бы Веры не наблюдалось в пределах досягаемости). Однако сейчас чёткое осознание того, кто передо мной, и удушливый аромат странного парфюма напрочь отшибли все фривольные мысли.
Три блондинки, две рыжих, одна брюнетка и ещё одна с непонятным чёрно-золотым окрасом. Все одеты в свободные рубашки, напоминающие пеньюар, только круглолицая блондинка успела обнажиться до лифчика и трусиков. Похоже, ведьмочки успели здорово принять на грудь, что хорошо заметно по возбуждённому блеску глаз и батарее пустых винных бутылок в дальнем углу.
– Так вот в чём причина сегодняшнего переполоха, – почти пропела золотистая и лениво потянулась к бокалу.
– Всё ожидала, когда же они появятся, – та же напевная интонация, и брюнетка, пряча лукавую улыбку, поднесла фужер к пухлым губкам.
– Вампиры в гостях у ведьм – такая честь, – теперь худощавая блондинка подхватила мотив и забросила ногу за ногу.
– Я же говорила: не стоит их преследовать, – полуобнажённая колдунья выпевала фразу, помахивая пустым бокалом, который держала тонкими пальчиками за ножку, – достаточно подождать.
– А вампирчик-то ничего себе, – рыжая решила внести свою лепту и потянулась, позволив мне разглядеть грудь в разрезе рубашки.
Всё это было очень мило и возбуждало, но помимо возбуждения я ощутил колдовскую сеть, которую красотки плели вокруг меня, точно терпеливые пауки пеленая беспечную муху. Судя по всему, в самое ближайшее время я должен был обратиться в безмозглое животное, одержимое похотью.
Одновременно с усилением колдовских чар оба перстня на моей руке начали наливаться тёмно-синим пламенем. Рыжая, ещё не успевшая поучаствовать в плетении заклятия, остановилась, приоткрыв рот, и почти испуганно уставилась на мои руки.
Тут оно и шандарахнуло!
Взрыв оказался совершенно бесшумным, точно кто-то резко нажал на кнопку, отключающую эту функцию. А вот грохот разлетающихся тел оказался вполне ощутим. Звенели, разлетаясь, бокалы, и трещали столики, вонзившиеся в деревянные панели стен. Один из пейзажей в массивной золочёной раме крайне удачно упокоился на голове золотисто-чёрной, издающей из-под полотна слабые стоны.
Три ведьмы лежали в полной отключке, даже не пытаясь пошевелиться, а рыжая с блондинкой слабо шевелили стройными ногами, машинально сбрасывая обломки разбитой мебели с тела. Одна брюнетка оставалась в сознании, злобно глядя на меня и прижимая ладонь к огромной шишке на смуглой коже лба.
– Недооценили, – пробормотала она и поморщилась, – но это тебе не поможет, сраный кровосос. Сейчас я тебе устрою интервью с вампиром…
– Хорошо хоть дневники читать не будем, – проворчал я, переступая через сломанный столик с единственной уцелевшей ножкой, – однако, как я погляжу, ты сюда угодила не так уж давно. Откуда же такая ненависть к тому, кто находится в похожем положении? Поговорим?
– С долбаным кровопийцем? – красивые губы презрительно искривились. – Да тебе и жить осталось минут пять. Я имею в виду, нормально жить. Порох!
В комнате, кроме той двери, через которую вошёл я, имелась и ещё одна – высокий и широкий арочный проём, закрытый позолоченной решёткой, за внешней декоративностью которой скрывались толстые стальные прутья. Где-то в глубине мрака позади решётки слабо трепыхался огонёк далёкого факела. Сейчас светлячок исчез, словно нечто массивное закрыло его. Одновременно пол слегка содрогнулся и послышалось глухое: "Топ". Потом ещё раз. И ещё. Судя по звуку, шагало нечто очень большое и тяжёлое. Годзилла, например.
