Анатолий Махавкин - Пасынки Страны
– План В? Ты это о чём?
– О кризисе идей, – я поднял голову, рассматривая острые верхушки прутьев ограды, казалось, подпирающие небо. – Ну почему всегда такие сложности? Почему враги не могут быть тупыми и слабыми, как в американских боевиках?
– Я, в принципе, поняла посыл твоей речи, – Ева подозрительно косилась на меня, – но в целом… Максим, с тобой всё в порядке?
– Почти, – повинуясь некоему непонятному и самому себе импульсу, я обнял вампиршу за талию и прижал к себе. – Держись!
Если бы кто-то попросил объяснить, почему я решил перемахнуть через ограду такой высоты, вряд ли бы у меня нашёлся вразумительный ответ. Просто некий голос внутри вынудил согнуть колени и прыгнуть вверх. Правда, ощущения оказались совсем не такие, как при обычном прыжке. В груди точно разверзлась бездонная пропасть, а земля, ударив по пяткам, быстро ушла вниз. Тихо пискнула испуганная Ева и острые навершия промелькнули где-то далеко под ногами. Потом их сменили кроны деревьев и до меня наконец дошло: происходит нечто совершенно непредвиденное, раз мой прыжок настолько затянулся.
Как только сомнения возникли в пустоте черепной коробки, бездна внутри оказалась мгновенно заполнена, и мы рухнули вниз. В последнее мгновение мне удалось несколько замедлить падение, цепляясь за торчащие ветви, но всё равно приземление оказалось довольно жёстким. Пришлось послужить своеобразным батутом для своей ноши, которая едва слышно взвизгнула и тут же вскочила на ноги, ощупывая меня.
– Максим! – яростно прошептала она. – Ты цел?! Ответь!
– Всё в порядке, – я перевёл дух и сел. – И что это было?
– Ты меня спрашиваешь? – Ева присела рядом и обняла меня. – Ты только что перелетел через ограду. Ты летел, Максим! Как это у тебя получилось?
Если бы я ещё и сам понимал. Периодически нечто внутри точно брало меня за руку и вело неведомыми тропами, тыкая носом в некие непонятные самому возможности.
– Видимо, дело в них, – я поднял руку, демонстрируя перстни.
Ева покачала головой:
– Не существует артефактов, способных помочь вампиру полететь. Да, некоторые из нас имели такую способность, но это был их дар, и этот дар давался лишь…
Вампирша запнулась.
– Только высшим вампирам, – закончил я и поднялся, – ладно, потом разберёмся, почему я превратился в самолёт. Пошли.
Что-то затрещало за нашими спинами и я оглянулся: над площадью, смутно различимой за стволами деревьев и оградой, точно взошло полуденное солнце и тут же погасло. Оглушительный вой казался отдалённым шумом водопада. Похоже, Марго отжигала по полной. Тем меньше внимания уделят двум смутным теням, скользящим в густой ночной тени.
Дворцовый сад произвёл на меня двойственное впечатление: с одной стороны всё было очень красиво и денег здесь явно не экономили; с другой – поражало запустение, точно сюда уже давным-давно никто не наведывался. Бассейны и фонтаны заилились, покрывшись неприятной плёнкой, скульптуры и деревья заросли сизой паутиной. Кроме того, взгляд повсюду натыкался на кучки дерьма, которые, как заметила Ева, скорее всего оставили оборотни.
– Не понимаю, – вампирша выглядела абсолютно сбитой с толку, – такое ощущение, будто попала в какой-то заброшенный парк. Но ведь это – центр Тридаша! Королевский дворец.
– Который, как нам стало известно, ведьмы используют в качестве тюрьмы для непокорных офицеров, – я придержал спутницу и осторожно выглянул из-за статуи льва, играющего с мячиком. – Смотри, а выход освещён, и там тоже стоят эти истуканы.
– А ты собрался через центральный? – Ева хихикнула. – Столько усилий, а потом просто так войти и представиться: я, дескать, вампир Максим, желаю проведать пленных. Пошли, горе моё, покажу, куда нужно стучаться.
Стучаться пришлось, прикладывая максимум усилий. Дверцу для слуг снаружи заколотили досками, а изнутри заперли на засов. Да и вообще, большая часть окон королевского дворца оказалась забита неряшливыми деревянными щитами, а на остальных глухо постреливало искорками нечто тёмно-фиолетовое, полупрозрачное. Видимо ведьмовская сигнализация.
– Ну хорошо, – пробормотал я, рассматривая уродливую баррикаду, – сломаю я это всё, а дальше как? Приглашать нас кто будет?
– Общественные постройки вампирам открыты, – пояснила Ева. – Чеговицы забыл, олух?
– Второй раз за сегодня, – вполголоса возмущался я, начав отдирать деревяшки, – какой-то, блин, симулятор взломщика. Ни разу не читал про вампиров, которые проникают в дом, вскрывая заколоченную дверь.
– Значит, ты будешь первым, – успокаивала меня Ева, – в этом даже есть свои преимущества. Представляешь: сидишь ты весь такой, умудрённый опытом, в компании вампиров, которые рассказывают истории из жизни, и вдруг глубокомысленно так говоришь: а вот я, когда взламывал двери королевского дворца…
– Точно, – я оторвал последнюю доску, – и все обзавидуются.
Засов, задребезжав, сломался, и я осторожно потянул дверь на себя, тут же ощутив неприятный запах, вырвавшийся наружу. Воняло псиной, старыми тряпками и ещё какой-то непонятной мерзостью. Во всяком случае, совсем не тем, чем должно пахнуть королевское жилище.
Я покосился на Еву: вампирша зажала нос пальцами, недоуменно пожимая плечами. Чёрт побери, последнее время этот жест просто прирос ко всем нам! Я в Стране не прожил и недели, однако ощущение чего-то неладного просто пропитывало воздух.
За дверью открылась небольшая комнатушка, на полу которой лежало грязное тряпьё, бывшее некогда одеждой. Судя по всему, тряпки использовали в качестве постельного белья, и плотная, почти осязаемая вонь подсказала, кто именно. Обои на стенах исполосовали когтями, а от кресла в углу остался лишь деревянный каркас. Очаровательно! Видал я прежде бомжей, живших в лучших условиях. Ладно, пойдём дальше.
Коридор выглядел получше, но заросли паутины и толстый слой пыли не украшали ещё ни одно помещение. Некоторые портреты августейших особ даже оставили на стенах, большинство, впрочем, сбросили на пол и растоптали. Здесь обои, по большей части, уцелели, но щеголяли полудетским рисунками и надписями хамского содержания. Если ведьмы и жили во дворце, они определённо не контролировали поведение своих подчинённых или союзников, кем там для них являлись оборотни.
– Куда? – прошептал я.
– Тот путь, который известен мне, ведёт через тронный зал, – Ева показала пальцем, – вроде бы можно ещё обойти через левое крыло, но я ни разу там не была да и так выходит много длиннее.
– Угу, без вопросов, значит, пошли через тронный, – мне было как-то не по себе.
Путь оказался совсем недолгим; вильнув пару раз, коридор упёрся в массивные высокие двери, тускло поблёскивающие жёлтым металлом украшений. Кажется, на щитах изображалось восходящее солнце над рекой в обрамлении колосьев. Одна створка покосившись висела на полуоторванной петле. Бардак.
Тронный зал выглядел очень даже ничего: ребристые колонны, уходящие во мрак под потолком, обвивали каменные змеи, а высокий трон поддерживали коленопреклонённые девицы с распущенными волосами. Стрельчатые витражные окна нехотя пропускали лунный свет, и тот синими озёрцами лежал на деревянных плитах пола. Кажется вверху ещё оставались лохмотья плотной материи, прежде закрывавшей окна и стены. Огромная люстра в сопровождении товарок поменьше напоминала спускающуюся летающую тарелку. Повсюду – мрак и безмолвие.
– Когда-то и дня не проходило, чтобы здесь не давали бал, – шептала Ева, осторожно шагая рядом, – особенно часто лет эдак сто двадцать – сто сорок назад. Потом – всё реже, а последние тридцать лет мы здесь вообще не появлялись. Так, изредка наведывались в Тридаш. Ко всему прочему, никого из старых знакомых не осталось, а новых мы не завели. Тем более старые ведьмы относились к нам всё хуже, а новые и вовсе игнорировали.
Я остановился и задумался, пытаясь поймать некую ускользающую мысль, витающую на дальних задворках сознания. Оп-па, попалась! Хм…
– Слушай, – я задумчиво почесал нос, – как я понимаю, люди в Стране живут ненамного дольше обычных, ну наших, так?
– Лет девяносто-сто, – согласилась Ева, – это если без нашего участия. Ну а если с нашей помощью…
– Это я понял, – я махнул рукой, – мы, вампиры, вроде умирать не должны, а ведьмы? Какой у них срок?
– Это – люди, и живут они, как все люди, – вампирша казалась сбитой с толку, – ну, ещё могут, благодаря магии, протянуть на десять-пятнадцать лет дольше.
– Угу, – согласно кивнул я. – Леонтия, которую мы так удачно навестили с Ритой, следила за вами от момента вашего поселения у Головни, а это, напомни мне, сколько?
– Триста сорок лет, – Ева казалась ошарашенной, – но…
– И тут ты ещё поминаешь неких ведьм, которые запросто живут больше сотни лет, да ещё и указывают вампирам, что им делать. Как я понимаю, после своей победы над нашими, все ведьмы перестали стареть и умирать?
