Дмитрий Иванов - Артефакт
Меня охватил озноб, как тогда – в обездвиженном призрачном городе.
В моей руке теперь был револьвер, и я почувствовал необычную, почти эйфорическую легкость во всем теле, когда навел его на ублюдка, словно искушение убить его возбудило во мне какой-то болезненный азарт, наполнивший меня свежими силами… И только эта подозрительная эйфория, которой я никогда прежде не испытывал, заставила меня сбросить палец, готовый спустить курок. Я сообразил, что не просто не владею собой – мною пытается завладеть что-то еще… И это уже не в первый раз.
Пронзительная боль в спине вывела меня из ступора. Я приглушенно охнул и обернулся: мой неугомонный застольный противник вновь ожил… Словно кукла-неваляшка, этот тип, покачиваясь, стоял позади меня. С довольным оскалом, он медленно вытянул нож из моих ребер. Нож был тупой – обычный, столовый, – но этот кретин вогнал его в меня со всей дури, и, судя по довольному виду, его вполне устроило такое садистское оружие. Он замахнулся снова, намереваясь довести дело до конца, но я с разворота саданул его гипсом в лицо и еще раз – уже револьвером. Это помогло…
Ощущая горячую липкую влагу, пропитавшую рубашку, я схватился за медальон – и опять напрасно. Видно, Фортуна окончательно отвернулась от меня…
Никто ничего не заметил: все были поглощены происходящим на полу. Их колоритные, заросшие щетиной лица больше не вызывали у меня наивных романтических ассоциаций: у ковбоев ведь имелся какой-никакой, но кодекс чести. Они могли даже блеснуть благородством, если подвернется случай. И уж точно – они бы вступились за даму…
Здесь все обстояло иначе. Я видел вокруг лишь пускавших похотливые слюни самцов да нескольких азартных, кровожадных самок, готовых сделать ставку на победителя.
А «победитель» рвал на девушке одежду. Девушка больше не сопротивлялась и не кричала. В этот момент мы впервые пересеклись с ней взглядами, и она сразу же «вычислила» меня… и больше не сводила с меня глаз… Мгновенная перемена, которую я наблюдал, ошеломила меня: отчаяние в ее глазах вдруг сменилось какой-то совершенно непостижимой отрешенностью, словно происходящее больше ее не касалось… зато касалось меня, раз уж она меня обнаружила… Вот это действительно была ставка… Она ставила на «аутсайдера»… У нее, конечно, не было выбора, но похоже, она нисколько во мне не сомневалась…
«Откуда она тут?!» – поразился я и направил револьвер в голову «победителя». Никакая эйфорическая легкость меня больше не смущала, и я спустил курок безо всякого «принуждения».
Пуля прошла навылет, вышибив из «победителя» изрядную порцию его звериных мозгов… Он медленно завалился набок, и девушка тут же выскользнула из-под него. Она вскочила на ноги, тревожно озираясь по сторонам. Но на нее никто уже не смотрел: все смотрели на меня…
В том суетном и бестолковом, но вполне безопасном мире, где мы с Кеглей нашли себе пристанище, я изо дня в день видел вокруг тысячи пустых глаз. Мы трепыхались там, словно две злосчастные рыбешки, выброшенные на берег, но никто нас будто и не замечал… Зато тут меня заметили сразу… И глаза этих ковбоев пустыми вовсе не были. Они определенно знали, что я отличаюсь от них, и, видно, знали еще до того, как я сам «отличился». Похоже, это знание коренилось в них на инстинктивном уровне. Они только не знали, чем именно я от них отличаюсь, и это их явно беспокоило… Я стоял, окруженный стаей хищников, готовых разорвать меня, но что-то их сдерживало. И я вовсе не был уверен, что только револьвер в моей руке…
Глава двадцать восьмая
Нас все же выпустили без боя… Может, я плохо разбирался в повадках хищников? Ведь они не хотели нас отпускать, совсем не хотели… Они высыпали вслед за нами на улицу и молча наблюдали, пока мы не повернули за угол на ближайшем перекрестке. Девушка шла рядом со мной, глядя себе под ноги, но, как только мы скрылись с глаз, она судорожно вздохнула, словно вынырнула из воды, и пристально посмотрела на меня.
– Я сделаю для вас все, что захотите, – тихо сказала она, и сказала таким тоном, что я испугался, – ее слова мне придется воспринимать буквально. И речь явно не шла о плотских материях, в качестве безыскусной женской благодарности. Однако не было в ее словах и никакой сентиментальности – уж слишком истово они прозвучали, словно клятва. Похоже, девушка решила целиком вверить свою судьбу в мои руки… А готов ли я к такому повороту?..
На вид ей было лет двадцать пять. Вероятно, она одевалась со вкусом, только теперь одежда свисала с нее клочьями. Однако ни рваная одежда, ни кровоподтеки на лице не могли скрыть ее привлекательности: просто удивительно, насколько трудно исковеркать ниспосланную Богом красоту. У нее были широкие скулы и довольно резко очерченный рот, словно «художник», писавший это лицо, был категорически уверен в своем таланте. Еще он размашисто добавил ей выступающий подбородок, а глаза нарисовал большие, пепельно-серые. Волосы она, конечно, могла бы покрасить и сама, но думаю, что и этот глубокий каштановый цвет выбрал все тот же живописец. Не уверен, есть ли в небесной канцелярии подобные должности, но если да, то ей явно повезло с этим парнем – у него уж точно был талант от Бога…
Небо тут хмурилось не меньше «нашего», но улицы были почти безлюдны. Неподалеку дымился остов сгоревшего автомобиля. В общем, обстановка в городе здорово смахивала на ту, что я обнаружил в «обители праведников», если только тучи разогнать… Очень похожее запустение. Однако к переезду на небеса тут явно не готовились – скорее рассчитывали поспеть на вечеринку в аду…
– Как вас зовут? – спросил я.
– Юлия, – сказала девушка, и по моему телу прошла мгновенная дрожь: я, наконец, понял, отчего мне так знаком этот голос, и почему он так волнует меня… Она, конечно, слегка охрипла после всех этих отчаянных визгов, но интонации… И как это я не догадался сразу…
– Валентин… – несколько напряженно представился я. – А что тут у вас происходит, Юля?
– У вас?.. – покосилась она на меня. – Вы приезжий?
Юлия определенно не учитывала квантовые эффекты… Во всяком случае, эта Юлия.
– Можно и так сказать, – кивнул я.
Она печально вздохнула:
– Беспорядки.
– В связи с чем?
– Не знаю… Как-то все неожиданно началось…
– А что милиция?
– Милиция? – Она взглянула на меня как на ребенка. – Они вооружены лучше всех… только военные ужаснее… Но военных тут пока мало. Говорят, в Москве военные правят.
– Правят?.. Хунта, что ли?
Юлия пожала плечами:
– Объявили мобилизацию.
– Порядок хотят наводить? – заинтересовался я.
– Да вы что… – Она снова удивленно покосилась на меня. – Воевать они собираются. Из какой это глуши вы, интересно, приехали?..
Я оставил этот вопрос без ответа.
Вскоре мы добрались до Кирочной. Тут движение было активнее – то и дело мимо проносились автомобили, хотя их все равно было на порядок меньше, чем раньше. Светофоры не работали. Прохожих тоже было немного, и все они куда-то отчаянно спешили, но при этом явно старались держаться от нас подальше, некоторые даже переходили на другую сторону улицы. Однако никаких «сбившихся в стаи голодных волков», как можно было бы вообразить… Никто даже глаз не поднимал. В общем, забавно все это выглядело, будто игра какая-то… Но я понимал, что забавного тут явно ничего нет, уж скорее что-то зловещее…
В нескольких сотнях метров впереди я разглядел группу из нескольких человек, которые двигались в том же направлении, что и мы. У одного из них на плече висел автомат, хотя все они были в гражданском.
– Не будем спешить, – предложила Юля: она тоже заметила эту группу. Мы пошли медленней. Никто нас не обгонял, и, учитывая то обстоятельство, что все тут вроде куда-то торопятся, это показалось мне немного странным. Однако, обернувшись, я обнаружил, что за нами плетется целая вереница прохожих с отсутствующими взглядами – совсем как стая крыс, зачарованных волшебной дудочкой Нильса… Только тут до меня дошло, что я все еще держу в руке револьвер, и смиренная вереница сограждан, похоже, зачарована именно этой шестизарядной дудочкой.
Я сунул револьвер в карман, и обстановка немного разрядилась. Пожилой мужчина из числа моих невольных провожатых даже печально улыбнулся мне, но тут же отвел взгляд, испугавшись, что позволил себе лишнее. Они все дружно засуетились и быстро прошмыгнули мимо нас. Я понял, что мой запоздалый миролюбивый жест никого из них не успокоил. От людей буквально веяло страхом, и во мне вновь всколыхнулись сомнения: действительно ли я делаю то, что необходимо? Мне ведь опять пришлось убить человека… Я опять, в который уже раз, умудрился походя нарушить свою клятву… Но был ли у меня выбор? Выбор?.. – Я подозрительно покосился на Юлию. – Этому, что ли, выбору я должен был научиться?..
Девушка смотрела на меня доверчивым взглядом. Она явно не ведала ни о моих сомнениях, ни о наших с ней телефонных переговорах… Да и погода к этому не располагала… Однако и насчет «выбора» я, кажется, зря переживал – не было у меня никакого выбора… Здесь точно не было…
