Ксения Баштовая - Проклятые огнем
– Ушли туда, – и махнула рукой в сторону кухни.
– Ну что же… Пора заняться серьезными поисками, – ласково протянул хозяин дома. – Одильхох, ты следишь, чтоб никто не умер во время допроса, – не вздумайте только оба отлынивать, а Гвилла покажет дорогу мне и Фалько. – И, уже шагнув за «ищейкой», инквизитор внезапно вспомнил: – Закончишь допрос, пошли четверых на ворота – пусть моим именем запретят кому бы то ни было выезд из города, а остальные пусть продолжают заниматься переездом.
Лиуба медленно кивнула и осторожно уточнила:
– Сообщить о побеге?
– Не стоит. Нам сейчас не нужна паника. Сами поймаем.
Гвилла вела безошибочно. Ее редкий дар мог помочь найти любого. При этом ориентировалась девушка не на запах, как могло показаться: впадая в транс, она буквально видела всю дорогу тех, кого требовалось найти. И пусть она не всегда могла разглядеть лица, но уж сообщить, куда делись беглецы, могла точно. Единственным недостатком работы «ищейки» было, пожалуй, то, что она, будучи вынужденной пройти всю дорогу беглеца, вела по следам очень медленно, поскольку была вынуждена идти как раз с той скоростью, с которой шел уходящий. Другое дело, если Гвилла преследовала того, кто пытается убежать… О, тут ей уже не было равных…
Самому Винтару пришлось, затушив знак льда, дремать возле двери. Учитывая, что у него даже плаща не было, по полу тянуло, а саму дверь пришлось по привычке запечатывать льдом, – удовольствие оказалось ниже среднего. Люди, обладающие даром, конечно, в среднем живут дольше, чем обычные, но в сорок лет спать на полу – никакого здоровья не хватит!
На рассвете пришла кошка. Покрутилась на кровати, ткнулась носом в бок сладко спящей ведьме и, так и не добудившись ее, пошла к Кеннигу. Мужчина зябко передернул плечами и попытался отвернуться от надоедливого животного, перевернулся на другой бок, стукнулся головой об дверь и окончательно проснулся.
Усевшись, водяной колдун запустил пальцы в волосы и зажмурился. Сколько ему удалось поспать? Часа три, не больше? Такое чувство, будто глаза сомкнул всего несколько мгновений назад.
– Это не сон… – чуть слышно прошелестел незнакомый голос.
Мужчина буквально подскочил на месте, оглянулся: ведьма сидела на кровати. Плащ, которым она укрывалась ночью, ненужной тряпкой лежал рядом, и сейчас, при свете зарождающегося дня, стало отчетливо видно, как же туго пришлось девушке: на лице расплылись кровоподтеки и синяки, разбитые губы опухли, а под рубахой виднелись свежие ожоги, и кажется, их стало еще больше, чем вчера.
– Что? – не понял колдун. Неужели, промолчав вчера весь вечер, она наконец решила заговорить?
– Это не сон… – Ее голос был едва слышен. – Вы действительно меня спасли… Спасибо.
Кенниг понятия не имел, что ей ответить. «Да, это не сон, все в порядке»? А было ли все в порядке? Наверняка инквизитор уже узнал о побеге, даже если слепой ему ни о чем не разболтал, и сейчас по всему городу ищут пропавшую ведьму.
– Есть хочешь?
Девушка закивала столь поспешно, что Винтар даже испугался, что у нее сейчас голова оторвется.
На завтрак удалось добыть хлеба и молока. И то Ханна скорчила недовольную физиономию и заявила, что она так до вечера еды не напасется. Даже то, что Кенниг честно расплатился, не стерло с ее лица недовольную мину.
Ведьма накинулась на хлеб так, словно не ела несколько дней. Казалось, она даже не жует, просто проглатывает целиком. И лишь насытив первый голод, незнакомка внезапно вспомнила, что в комнате она не одна, – отщипнула корочку хлеба и подсунула ее замурлыкавшей кошке, а потом подняла глаза на Кеннига:
– Вы тоже хотите есть?
– Ничего, – хмыкнул колдун. – Перебьюсь.
Девушка покраснела, опустила глаза и тихо выдохнула:
– Спасибо… Если бы не вы…
Впрочем, сам Кенниг до конца не был уверен, что его есть за что благодарить. А потому ляпнул первое, что пришло в голову, благо этот вопрос терзал его еще со вчерашнего дня:
– Ты почему именно ко мне за помощью обратилась?
Тонкие пальцы, покрытые багровыми пятнами ожогов, немилосердно затеребили горбушку хлеба, отщипнули очередной кусочек, и кошка жадно подхватила протянутые крошки.
– Я… – Она запнулась, не зная, как правильно ответить, а потом выдохнула: коротко, решительно: – Я чувствую чужую магию!
У Кеннига и сердце оборвалось.
Это ведь с этого все начиналось у Аурунд? «У этого юноши есть дар»? А что потом? «Мне нужна власть над всей Ругеей»? Спас на свою голову, называется. И вообще… Что теперь ему с этой девчонкой делать? Притащил, на свою голову, к себе в комнату… Вот что теперь делать?! Выгнать ее, и пусть идет на все четыре стороны? И далеко ли она уйдет? До ближайшего перекрестка, а потом все заинтересуются, куда она бредет, вся такая красивая, с синяками, ранами и в одной рубахе.
Еще и дар ее… Была бы нормальная стихийная магия, можно было бы не волноваться! Так нет, она, как и Аурунд, способна чувствовать чужие таланты. Получается, вторая часть дара, подчинение, у нее тоже есть? Или нет?
– Это все, что ты умеешь?
– Да. – Ведьма опустила глаза и грустно рассмеялась. – Умела бы что-то другое, Ратгильда не погибла бы.
– Ратгильда?
– Моя компаньонка. Родители боялись меня одну отпускать и послали ее со мной, а тут…
– Стоп! – не выдержал Кенниг. – Давай по порядку. Звать тебя как?
– Эрменгильда.
Уже проще. Уже известно, как обращаться.
– Чувствуешь себя как?
Из-за разбитых в кровь губ улыбка больше походила на гримасу:
– Живая, это главное. Еще вчера я уже и не надеялась на это. А… Как ваше имя?
В разговоре с ней не было смысла приписывать себе чужие прозвища – судя по возрасту, она особо не могла запомнить правление Аурунд, да и выговор у девушки не ругейский:
– Винтар Кенниг. – Учитывая, что девушка не стала рассказывать, как ей плохо, стоило выяснить у нее как можно больше информации. И уже исходя из этого решать, что делать дальше: – Так как тебя нашел инквизитор?
Пальцы Эрменгильды медленно перебирали шерсть кошки.
– Он пообещал меня вылечить. И в какой-то мере сдержал свое обещание.
– Вылечить? От чего?
Ведьма опустила глаза:
– Наши лекари не знали, что со мной. Слабость, чернота перед глазами, дурно так, что встать с кровати не могла… – Что-то это Винтару напоминало… – Родители звали многих врачевателей, но никто не помогал. – Чувство, что это уже все когда-то было, становилось все сильнее. – А потом из Ругеи приехал господин инквизитор, сказал, что может помочь, но лечить здесь, в Борне, он не может, нужно ехать. Родители побоялись меня одну отпускать, поехала компаньонка, Ратгильда… Я помню, как меня поили марьиным корнем… Мне становилось чуть лучше, а потом на нас напали. И меня привезли сюда.
Марьин корень. Ведьмина болезнь.
Это простое совпадение и ничего больше! О том огненном колдуне, который лечил Аурунд, Винтар не слышал уже больше десяти лет!
– А инквизитор? – картина все еще отказывалась складываться в голове.
– Это ведь было по его поручению… Я помню, как меня везли по городу…
Но зачем ему это? Зачем ему обманывать родных Эрменгильды, похищать девушку? Зачем ему держать в подвале какую-то местную девчонку? Зачем ему брать на службу парня, у которого есть какой-то дар, и ослеплять его?! Может, это было наказание за какой-то проступок, а сам инквизитор и не знает, что один из его слуг – маг? Но тогда почему Рикмар не обратился в суд лорда? Множество вопросов, и все без ответов.
Колдун так был увлечен собственными мыслями, что даже не расслышал последнюю фразу, которую сказала Эрменгильда. Пришлось уточнять:
– Что ты сказала?
Девушка зябко передернул плечами:
– Я просто спросила, какой у вас дар.
Винтар удивленно покосился на нее:
– Ты же вчера все видела.
Грустная усмешка:
– Я помню все настолько смутно… Помню, как меня везли через город. Помню ваше лицо в толпе… Вот, пожалуй, и все.
Кошка лениво соскочила с кровати, медленно подошла к Кеннигу и ласково потерлась о сапог, не обращая никакого внимания на грязь, остающуюся на черной шерстке.
– Стихии. Вода и лед.
– Лед?
То ли она действительно ничего не понимала, то ли ей нравилось переспрашивать. А может, это просто были последствия тех страданий, что она перенесла. Разбираться колдун не собирался. Короткий взмах… И с потолка посыпались снежинки. Мелкие, изящно нарезанные, они сыпались сверху и исчезали, не долетев до пола. Кошка обиженно фыркнула и распушилась. Ей явно не нравилось это проявление водяной магии. А Эрменгильда набрала полную ладошку снега и смотрела, как он тает на коже. Потом подняла восторженный взгляд на Винтара:
– А вы? Разве вам не холодно?
В комнате, надо сказать, было довольно свежо. Но собственная магия мужчине никогда не мешала.
– Родная стихия никогда не причинит вреда.
Ведьма удивленно нахмурилась:
