Лика Верх - Академия темных. Игра на выживание
Устроила ты мне, Ирэне, райскую жизнь. Все свое скучное существование я только и мечтала, как бы попасть в другой мир и стать мишенью для сумасшедшего. Вот уж действительно мечта на миллион.
Малена же мне голову будет откручивать медленно и с наслаждением, а к ней присоединятся все, до кого она успела донести весть о том, что я исчезла.
– Рэне! – закричала Малена, увидев меня в холле Академии. – Клянусь, я убью тебя!
Что-то слишком много желающих. Надо список составить, чтобы не запутаться.
– Все в порядке. – Я поплелась в комнату, не обращая внимания на толпящихся вокруг адептов. – Видишь – живая.
Как я и думала, Малена подняла на уши всю Академию. Из-за чего, спрашивается? Из-за того, что один псих жаждет заполучить дневник Ирэне. Но я склонна думать, что не только дневник его прельщает. Он, как любой ненормальный, может иметь своеобразное хобби. Например, коллекционировать забальзамированную печень своих жертв. Мерзко, гадко, противно. Но в духе данного мира.
– Твою бездну! – выругался Дин, вылетая из коридора напротив. – Рэне, я уже шел расчленять твоего жениха.
Значит, подумали на Витора. Вероятность смертельной угрозы с его стороны, может, и существует, но она ничтожно мала по сравнению с вероятностью умереть от рук Грома.
– Ты где была?
Я обвела взглядом притихших адептов, впечатленных пронзительным рычанием Малены.
– В коридоре будем говорить или в комнату зайдем?
Я предпочту обойтись без свидетелей, которые со временем могут стать жертвами. Пусть героизм неоправдан, эти адепты сами кого хочешь… того. Но… Да, признаюсь, хочу, чтобы все лавры достались мне одной. Какая я все-таки эгоистка.
Дин без лишних слов ухватил меня за локоть и повел в свои апартаменты. Малена вприпрыжку поскакала за нами, не забывая награждать меня фразами типа «и хватило мозгов», «надо же было додуматься», «чем ты вообще думала».
– Ты подвергла себя опасности! – Захлопнув дверь, подруга направила на меня самый строгий взгляд из своего арсенала.
Картина, висевшая рядом с выходом, грохнулась на пол.
Дин учтиво попросил Малену умерить пыл и вернуть на место картину. Та недовольно посопела, но подчинилась.
– Где ты была? – Дин пытался демонстрировать хладнокровие и здравомыслие.
Сказать правду или солгать? Любая правда лучше сладкой лжи – так нам всегда твердили. Раньше я считала такую позицию абсолютно верной, сейчас бы поспорила…
А если лгать, то что придумать? Была в туалете? В душе? Средь бела дня и именно тогда, когда декан велел мне носа из комнаты не показывать? Глупость. Так подумают друзья. И правильно сделают.
Правду скажу, суровую правду-матку.
– Я была на полигоне, – выпалила на одном дыхании.
У Малены расширились глаза, Дин открыл было рот, чтобы что-то сказать, но, помедлив, захлопнул его. И оба посмотрели мне за спину, где висели лук и стрелы.
Друг плавным движением положил руку мне на плечо, наклонился к уху и тихо спросил:
– Именно тогда, когда по Академии ходит предполагаемый преступник, ты решила пострелять из лука, да?
Я запоздало кивнула.
– Просто решила потренироваться?
Я еще раз кивнула, как в замедленной съемке.
– Дорогая моя Рэне, – Дин наклонился еще ближе, – рассказывай все, что было. Всё!
Говорить правду мне расхотелось. Я красноречиво помолчала с задумчивым видом.
Малена и Дин терпеливо ждали, когда я начну. А я не спешила.
Момент выноса мозга немного откладывался, и это уже радовало.
Дверь распахнулась с силой урагана, ударилась о стену, картина, которую Малена успела водрузить на место, снова упала. Джен даже бровью не повел, а прямиком пошел на меня.
– Красавица, я что-то не понял, чего шалим, а?
– Я… Так я… – Слова упорно не желали складываться в предложения. Джен не Дин с Маленой, пострашнее и посуровее будет.
– Что так ты? Тебе где было велено находиться?
Я и в этот раз решила ответить красноречивым молчанием.
Я ведь спасти всех хотела, поэтому и пошла на полигон, чтобы кроме меня больше никому ничего не перепало. Но разве им объяснишь?
– Ты должна была сидеть в комнате, Рэне! – обрушился на меня Джен. – В комнате! А не болтаться неизвестно где, когда по Академии разгуливает неизвестно кто.
Мне известно. Лучше, чем кому-либо.
– Гром по Академии разгуливает, – звонко разнесся мой голос по комнате, отскакивая от стен.
Джен сунул руки в карманы брюк и переспросил:
– Кто?
– Гром.
Рука Дина, все еще покоившаяся на моем плече, больно сдавила его.
Я высвободилась и отошла в сторонку.
– Да, я пошла на полигон, но я не знала, кто именно проник в Академию. Расчет был на то, что он пойдет за мной. И если убьет, то только меня.
Джен скривился и ехидно прокомментировал:
– Великая спасительница.
Мне даже обидно стало. Я собой рисковала ради них, а они… Не ценят они ничего.
Напарник нарочито громко вздохнул и, подталкивая меня к стене, сказал:
– Сейчас ты мне все расскажешь.
Дину такой расклад не понравился. О чем он нам и сообщил.
– Мы тоже должны знать.
Джен еще раз скривился, бросил:
– Потом, дети. – И втолкнул меня в портал.
Придется два раза отчитываться. Сначала перед Дженом, а после перед друзьями. Причем последние будут дотошно выспрашивать мельчайшие подробности.
Вышли мы в пустой комнате. Но я знала, что она может трансформироваться во что угодно. Именно этим Джен и занялся. Преображал комнату. Прошел по периметру, ведя рукой по стенам, стены исчезли, за ними была тренировочная площадка. Джен хлопнул в ладоши, и полоса препятствий растворилась. После очередного хлопка в комнате уютно потрескивал камин, возле которого расположились два кресла-качалки, столик с фруктами, пирожными и чаем. Вернее, в одной кружке был чай, в другой, судя по запаху, – кофе с коньяком.
Я поставила рядом с камином лук и колчан со стрелами, упала в кресло и, мирно покачиваясь, стала наблюдать за скачущим пламенем.
Языки огня словно играли друг с другом, цеплялись кончиками, разгорались сильнее или же, наоборот, утихали. Мою жизнь можно сравнить с пламенем. Она то разгорается, начинает больно обжигать, то утихает, а обжигает не меньше…
Напарник приземлился в соседнее кресло, взял пирожное и, не глядя на меня, изрек:
– Я готов выслушать твою сбивчивую речь и отшлепать за непослушание. – Джен жадно облизнулся, готовый проглотить пирожное целиком.
Отшлепать… Лишь бы отшлепать. А не за что.
– Шлепанье отменяется. – Я тоже осмелилась взять пирожное. Точно придется нагрузки увеличивать. – Я пришла на полигон, немного размялась, выпустила первую стрелу, и…
– И? – Джен с довольным видом жевал сладкое лакомство.
– И появился Гром, – промычала я. Не одному ему можно говорить с набитым ртом.
Напарник решил показать все грани своего искрометного юмора.
– Кто из вас двоих кого пытал? – Облизывая пальцы, что крайне неприлично в высшем обществе, другой рукой он взялся за кружку.
– Никто никого не пытал… – Я отпила горячего чая и возвратилась к поглощению пирожного.
– А чем же вы тогда занимались?
Усмехается, забавляется. Весело ему. Это хорошо. Значит, кричать точно не станет.
– Он сказал, что ему нужен дневник Ирэне.
Джен поперхнулся кофе, закашлялся и хрипло выругался. Затем прокашлялся и выругался уже всласть и куда более красочно.
Неспроста такая реакция. Значит, в дневнике все-таки есть что-то, ради чего вся каша заварилась. Любопытно, что такого могла сотворить второкурсница, чтобы за этим охотился сильнейший маг? Явно не заклинание мгновенной уборки дома или избавления сада от кротов… Боги, о чем я? О каких кротах речь ведешь, Василиса? Ай, какая я теперь Василиса… Ирэне, как есть…
Я свесилась с кресла и сказала:
– Тебе не кажется, что пришла моя очередь слушать твою сбивчивую речь?
Джен выразительно на меня посмотрел, откинулся на спинку кресла, отчего оно стремительно закачалось, подарил мне еще один взгляд, залпом осушил содержимое своей кружки и завел рассказ.
– Год назад мне стало известно об одном увлечении Ирэне. Известие меня отнюдь не порадовало. Она создавала в сущности новые заклинания путем скрещивания других. Получались не имеющие аналогов источники силы, орудия массового поражения, заключенные всего в двух-трех строках магических знаков.
Я был поражен и обескуражен. В голове не укладывалось, как маленькая девочка, а для меня она именно такой и была, способна на то, для чего и у самого сильного мага не хватит уровня и резерва. Долго разгадывал я эту загадку и наконец докопался до сути. Я, как и остальные, не знал о свойствах магии Рэне. Проще говоря, я был уверен в ее темной сущности. Повадки, манеры, взгляды на жизнь и людей. Истинная темная. Оказалось, не так… Пришлось посидеть за фолиантами, перелопатить гору информации, чтобы найти ответ. В Ирэне соединились темная и светлая магии. И дело не в артефакте. Никаким артефактом этого не добиться. Она магическая полукровка. Не смотри так на меня, я сам не подозревал об их существовании.
