Ли Виксен - #Меня зовут Лис
– Нет! Зачем… Возможно. – Я чувствовала себя потерянной и вправду не знала, что говорить и говорить ли. Я очень долго жила, храня свою тайну и свою историю.
– Дорогая, – Извель мягко положила мне руки на плечи и заставила меня сесть. – На площади перед монастырем Сэфирь, когда ты защищала мэня, ты чувствовала сэбя сильной?
– Да… пожалуй… – промямлила я, не понимая, куда она ведет.
– А я в тот миг впэрвые увидэла тэбя слабой, милая. Слабой, испуганной, зажатой в угол своим прошлым и страхами. Я впервые поняла, что пэрэдо мной нэ Лис’енок, а Ягн’еночек. Тэбе четырэ ночи подряд снятся кошмары, ты мэчешься во сне.
– Я должна рассказать тебе? – тихо спросила я, стараясь не встречаться взглядом с Извель.
– Нэ мнэ, Ягн’еночек. Ему.
– Ему? – я снова возмущенно вскочила. – Это глупо. Я могла бы рассказать тебе, поделиться. Но зачем знать ему?
Ока хрипло рассмеялась и указала на камень, на котором костер тенями начертил наши силуэты.
– Я всэго лишь тэнь от костра на камне твоей жизни, милая. Я скоро уйду из нее и пойду своэй дорогой. А этот чэловек важэн для тэбя, ваши судьбы связаны. Но он растэрян – он нэ понимаэт тебя. Так почэму бы нэ помочь ему?
Я пропустила мимо ушей чушь о связанных судьбах:
– Что это даст ему или мне?
– Пониманиэ дает довэрие, а важнэе этого нэт ничего. Он должэн узнать тэбя, чтобы довэриться.
Я произнесла едва слышным шепотом:
– А что, если он отвернется от меня?
– Позволь ему самому рэшать, Ягн’еночек. Ты нэ повэришь, какие запасы доброты скрываются в самых хмурых сэрдцах.
Я перевела взгляд на Атоса, разделывающего степного зайца, и Кима, наблюдающего за ним. Затем я встала и, не оглядываясь на Извель, направилась к нашим охотникам.
* * *Когда я подошла, Атос как раз закончил свежевать тушку и протянул ее Киму.
– Неси к Извель. Пусть готовит ужин.
Малыш кивнул с таким серьезным видом, словно выполнял самое главное задание в своей жизни, и побежал к костру. Атос поднялся, собираясь последовать за ребенком.
– Погоди. Мы можем поговорить? – спросила я твердо. Страх и неуверенность я растеряла еще пока шла от Извель до Атоса. Сейчас меня накрыло равнодушие. Я давно замечала, что частенько прячу под ним истинный ужас. Вместо того, чтобы метаться в панике, я становлюсь деланно спокойной.
– Обязательно сейчас? – Атос очистил кинжал, которым обдирал кролика, листом с ближайшего куста. – А я-то планировал поужинать.
– Я бы хотела тебе кое-что рассказать. Может, немного о клавесинах, а может, о том, почему и как я оказалась в легионе.
Крайниец прекратил вытирать нож и на мгновение замер. Затем поднял взгляд, напряженно вглядываясь в мое лицо, словно надеясь, что все ответы уже написаны на нем. После этого Атос сел на плоский пыльный камень, пригласив меня жестом занять место рядом с ним.
Конец всех сказокВ одну из первых недель в легионе пьяный солдат пристал ко мне за ужином около костра снабженцев. Он раз за разом задавал мне один и тот же вопрос: «Думаешь, ты особенный, парень, а? Такой весь особенный». Разумеется, он просто искал повод для драки, но тогда я впервые задумалась о том, что моя история – прекрасный пример, доказывающий, что особенных людей не бывает.
Ты живешь своей жизнью, считая, что весь мир крутится вокруг тебя. Люди существуют, лишь когда говорят с тобой, а события происходят, лишь когда в них участвуешь ты сам. Люди могут всю жизнь прожить, думая именно так. Подобно детям, они уверены в своей особенности и верят, что с ними никогда не случится дурного. И вот иногда судьба находит весьма жестокие способы показать, что мы лишь крошечное пятнышко на белых простынях истории.
Но ближе к делу. Я не врала тебе, когда говорила, что родилась и выросла в замке. Моими родителями были мастер-кузнец и старшая экономка. Люди, безусловно, не знатного происхождения, но всегда находившиеся на хорошем счету и пользовавшиеся в замке уважением как прислуги, так и господ. Оба были из приличных семей, давно служивших этому дому.
Я появилась на свет двумя годами позже юного наследника замка. И так получилось, что в ту пору, когда он начал обучение, мои родители почему-то решили, что меня ждет иная судьба – не служанки. На юге такое случается, когда девочка симпатична и мила в общении. У нее появляется шанс не продолжать занятие родителей, а успешно выйти замуж и стать хозяйкой в семье управляющего или крупного торговца.
Мне до сих пор не ясно, какие мысли привели старого лорда к тому, что он принял участие в этой затее. Возможно, он искренне уважал отца или просто ему было любопытно. Мужчины договорились между собой, а мне разрешили посещать уроки юного наследника замка. Сидеть тихо, не мешая репетиторам и ученику, а просто впитывать знания.
«Мой Принц» – так я называла будущего владельца всех земель вокруг, хотя он не имел кровной связи с королевской семьей. Для меня, маленькой девочки, он был принцем, потому что был дивно хорош собой. С серебряными волосами и звонким смехом. Мальчик, не похожий на моих друзей с конюшен или скотного двора. Всегда чистый и в красивой одежде, он больше напоминал мне дорогую фарфоровую куклу.
Маленький лорд спокойно отнесся к моему присутствию на своих уроках. Более того, слово за слово он втягивал меня в споры с учителями, и вскоре учиться мы стали вместе. Принц раньше начал изучать письменность и этикет, он читал много книг в старинной библиотеке замка и обгонял меня в знаниях по всем дисциплинам. Из-за этой разницы в знаниях мне постоянно казалось, что он видит во мне лишь обычную дворовую дурочку, и я всеми силами старалась учиться еще усерднее, чтобы доказать ему… Что? Сама не знаю. У меня даже в пятилетнем возрасте не было иллюзий по поводу наших отношений. Каждый из нас знал свое место в жизни: на что может рассчитывать дочка оружейника, а на что – будущий наследник земель.
Но наша связь делалась прочнее день ото дня, а старый лорд все более благоволил смышленой и симпатичной девочке. На балах мне позволили стоять около дверей, в то время как моя мать прислуживала гостям. Я же могла, не попадаясь на глаза знатным лордам, сама угощаться или даже танцевать. Смешно сейчас, но когда-то это был огромный шаг вперед. И моя мать до слез гордилась тем, как высоко я поднялась, и тратила безумные деньги на новые платья и курсы: клавесина, чистословия, вышивки. Мать метила настолько высоко, что уже мечтала выдать меня замуж не за простолюдина, а за третьего или четвертого аристократского сына. То есть человека знатного, но без особых прав на титул.
Я не была служанкой, но и не была ровней моему Принцу. Однако это не могло остановить нашу дружбу. Мы стали не только учиться вместе, но и озорничать. Убегали в лес на целый день, ловили в ручьях форель и набивали карманы ароматными лесными ягодами. Он бегал быстрее ветра, а я никогда не могла его догнать. И порой мне казалось, что именно это его и радует – что он самый лучший в замке: самый красивый, самый умный, самый быстрый.
Мы быстро выросли и из милых детей превратились в неуклюжих подростков. Именно в этом возрасте мальчишки начинают смотреть на девочек иначе, и то, что было дружбой, либо перерастает в что-то другое, либо исчезает навсегда. Нас миновала эта участь. Напротив, мой Принц начал заботиться обо мне еще усерднее. На балах он представлял меня своим друзьям из высшего света и всегда советовался со мной по малейшему поводу.
А вот моя детская влюбленность переросла в тихую страсть и поклонение. Я не видела для себя другой участи, кроме как служить моему Принцу, а потом и его супруге. Все предложения замужества, которые потекли рекой, лишь мне сравнялось четырнадцать, я отклоняла к великому горю моей матери. Имея идеал перед глазами, я отрицала для себя даже существование других мужчин.
Наверное, именно в то время появились первые слухи. Во дворе замка начали находить замученных до смерти домашних животных, а некоторые проделки, вроде острых лезвий между щелями пола, никто не находил смешными. Служанки шепотом говорили о том, что «с тем щенком видели именно юного наследника», а «те лезвия молодой лорд сам попросил в оружейной». Но я не обращала внимания на все эти глупые домыслы. Я принадлежала к особенному миру – где существовали только он, божественно неприкосновенный, и я, избранная им для дружбы. В этом мире не было места грязным сплетням и людской зависти.
Принц хорошел. Он возмужал и стал вызывать повышенный интерес у дам. Однако к браку он, как и я, не стремился. Однажды он по секрету сказал, что все знатные леди нагоняют на него сон, и лишь со мной ему весело. После этих слов я не спала всю ночь, повторяя вновь и вновь его слова.
Я не могу сказать, что не замечала ничего странного. Мой Принц был очень груб с простыми людьми, небрежен и жесток с друзьями, которых ни во что не ставил. Несмотря на особое отношение ко мне, он мог обращаться с моей матерью как с животным и не здороваться с отцом. Я прощала ему все, искренне веря, что у поведения юного лорда есть веская причина, и, возможно, за грубостью он прячет робость.
