Владислав Картавцев - Эпоха раздела. Начало. Книга первая
Конечно, если бы он не знал, что это за удары, и как их провести так, чтобы они не причиняли вреда самому наносящему, он бы уже после первой попытки оказался бы на траве со сломанной ногой и порванными сухожилиями.
Но все закончилось хорошо, и сейчас именно его будут чествовать, как победителя, а его соперники будут стоять и завидовать – хотя, может, вида и не подадут. И еще – следовало подумать, не нажил ли Чанг себе новых врагов, одолев их? Хотя и дрался честно – если так можно сказать про поединки, в которых нельзя точно определить, кто сражается: сами бойцы, их магия или и бойцы, и магия одновременно.
На середину круга вышла ведунья Тон. Зрители замолчали. Чанг удивился – он думал, что говорить будет Джеррд, но тот стоял в стороне.
Колдунья жестом попросила Чанга встать на пьедестал. Он устало повиновался. Никогда прежде он не испытывал такого опустошения. Этот день отнял у него все силы, и теперь он чувствовал только одно желание – дойти до постели и уснуть. Но нужно было продержаться до конца. Скоро, очень скоро, он спокойно осмыслит, что сегодня произошло, но пока нужно выдержать весь ритуал – и, может, даже порадоваться.
– Слушайте! – ведунья, как всегда, говорила очень тихо, но так, что каждый слышал ее голос вполне отчетливо. – Сегодня у нас очень необычный день. Впервые в нашей истории победителем состязаний по борьбе без оружия стал чужеземец. Этого не было никогда, но, как известно, все подвержено изменению!
И в этом нет ничего странного. И мы будем чествовать его, как будто он один из нас. Так велит нам наша правда, хранителями которой являемся все мы. Но встает вопрос – по традиции мы дарим победителю подарок, наполненный магией. Так было всегда, но сейчас особый случай. Поэтому мы заменили наш традиционный подарок на другой. В нем нет магии, но он не менее достоин, чтобы служить вознаграждением победителю. Вот он!
По знаку Тон из толпы зрителей вышел мужчина с длинным, замотанным в белую ткань свертком в руках. Он передал его колдунье, и, как только она развернула его, зрители дружно выдохнули. Это оказался средних размеров меч в деревянных ножнах, искусно украшенных замысловатым орнаментом. Ножны были выполнены из незнакомой Чангу древесины – они были, как живые, и переливались всеми оттенками голубого и зеленого цветов.
Колдунья подняла меч высоко над головой, чтобы все могли хорошенько его разглядеть. Потом аккуратно и очень осторожно вытащила клинок из ножен. По лезвию от острия к рукояти струился ни с чем несравнимый узор из переплетающихся дымчатых узких и широких полос, который мог появиться только под ударами молота настоящего мастера.
Грозное лезвие, отточенное до толщины волоса с одной стороны, с насечками возле рукояти, и широкое (в ноготь мизинца) – с другой, грозно блестело в лучах заходящего солнца. Иногда оно казалось почти черным, но стоило меч чуть-чуть повернуть, оно меняло цвет, становилось то бледно-голубым, то серым, то прозрачно-прозрачно-серебряным
Чанг не мог скрыть своего восхищения. Его тело готово было помимо воли хозяина броситься к колдунье и схватить руками и больше никому не отдавать драгоценный клинок. Но многолетняя дисциплина взяла верх – он подавил в себе первый внезапный порыв и вновь принял непроницаемый вид, и лишь только глаза выдавали его нетерпение.
– Пусть кто-нибудь принесет боевой топор, – негромко велела ведунья. – Можно взять любой – из тех, что лежат рядом с частоколом!
Она имела в виду оружие из козел, на которое Чанг обратил внимание, когда только осматривал территорию города. – И еще, мне понадобится небольшой кусок ткани – тоже можно любой.
В ответ на ее просьбу от толпы зрителей отделились два человека и заспешили с лобного места. А пока все ждали возвращения гонцов, каждый из зрителей старался рассмотреть поближе драгоценный подарок.
Чанг спрашивал себя – неужели эти люди настолько богаты и настолько сведущи в мастерстве изготовления клинков и в искусстве магии, что могут позволить себе вот так спокойно вручать такие подарки даже не победителям всего состязания, а всего лишь героям одного дня? Что же тогда они преподнесут настоящим триумфаторам по итогам всего турнира?
У него были все шансы узнать, что это будет. Теперь он твердо намеревался выиграть все оставшиеся поединки – ради таких даров стоило напрячь все силы – здесь не могло быть никакого сомнения.
Наконец, принесли боевой топор и кусок ткани. Ткань была очень странной – одновременно блестящей и очень плотной. Она напоминала шерсть, но Чанг еще никогда не встречал такой ровной и переливающейся шерсти.
Ведунья Тон вновь потребовала тишины:
– Вы можете меня спросить, – сказала она, обращаясь к людям, стоящим вокруг, – имеет ли право чужак, хоть он и наш гость, получить такой дар? На что я могу вам ответить – разве он не сражался наряду со всеми? Разве он не бился с лучшими из лучших? Разве он не одолел их в честной борьбе? Разве он не спас нашего родственника от чудовищного порождения темной магии, а заодно и многих из нас? И разве наши лучшие бойцы не пытались его одолеть?
Но небеса распорядились так, чтобы этот подарок достался именно ему, а небеса всегда правы. И если это произошло, то, следовательно, так и должно быть. Поэтому сегодня мы вручим командиру Чангу этот клинок, да не обнажит он его никогда во имя неправого дела!
– Теперь я хочу кое-что прояснить, – ведунья выпрямилась и как будто сразу стала выше на голову. В ее речи зазвучали повелительные нотки, и Чанг подумал, что именно она и является настоящим вождем своего народа:
– Вы все знаете, что по заветам предков наша магия не должна покинуть пределы нашего города. Она и не покинет! Посмотрите на этот меч – он не может жить долго без своих ножен! Без них он просто рассыплется в пыль. Магия ножен сама не убивает, она не направлена против человека, она не затуманивает разум, она просто является частью самого меча!
– Ножны изготовлены из ростка священного Ар, – ведунья Тон жестом показала на дерево, – оно милостиво позволило нам им воспользоваться. В этих ножнах – продолжение жизни самого Ар, поэтому они по-настоящему живые. Но они не могут жить вдали от своей матери. Стоит им отдалиться на сколько-нибудь значимое расстояние от нее, они умрут. А вместе с ними умрет и этот драгоценный меч.
Ведунья замолчала. Было видно, что смысл всего сказанного ею постепенно доходит до собравшихся вокруг людей. Чангу же сразу стало все понятно – никогда он не сможет забрать этот подарок с собой в степь, ему нужно будет выбрать – либо оставить его здесь, либо своими руками разрушить его – когда умрут ножны, и меч умрет вместе с ними.
Чанг подавил рвущийся из груди крик отчаяния. Сейчас он был похож на ребенка, которого поманили чудесным лакомством, и тут же отняли, сообщив, что он никогда не сможет его отведать.
Такова была цена гостеприимства Джеррда, ведуньи Тон и их народа. За его победу они наградили Чанга бесценным даром, но которым он, увы, не мог воспользоваться!
К такому повороту событий ему следовало подготовиться изначально – и как он мог только подумать, что ему удастся увезти с собой такой подарок! Чанг молча отвернулся, стараясь скрыть свое горькое разочарование. Ему пришлось собрать все силы, которые у него еще остались, чтобы загнать внутрь себя нахлынувшую жгучую ярость и снова принять спокойный вид. И только одно безмятежное небо знало, чего это ему стоило!
А между тем толпа вокруг радостно шумела – теперь ни у кого не оставалось сомнений в мудрости их старейшин! Одним изящным решением были соблюдены все традиции и одновременно не нарушен основополагающий закон этого народа – никогда и ни при каких обстоятельствах не позволять чужакам воспользоваться их секретами!
Чанг чувствовал себя оскорбленным до глубины души. Но он уже овладел собой и теперь стоял, слегка улыбаясь, смотря, как ликуют вокруг него люди. Он опять видел в них только чужаков.
Вдруг он почувствовал направленный на него взгляд, резко обернулся и увидел Илию, смотревшую в его сторону. Она, в отличие от других, совсем не выказывала радости – напротив, ему показалось, что она выглядит грустной и задумчивой. И почему-то рядом с ней сейчас не было ее жениха.
И снова душа Чанга метнулась навстречу Илии, но он в который уже раз подавил в себя внезапный порыв, холодно взглянул на нее и отвернулся. Теперь ему уже казалось, что здесь нельзя верить никому, а тем более девушке, с которой ему так хотелось быть рядом.
Постепенно радостное оживление толпы сменилось тихим перешептыванием. Чанг еще немного постоял, посмотрел по сторонам, чуть-чуть подумал и спустился вниз с пьедестала. Он уже не считал себя победителем, ему хотелось только добраться до постели.
Не обращая внимание на недоуменные выкрики из толпы и вопросительный взгляд старосты и колдуньи, он подошел к своим воинам, медленно и молча раскланялся на все четыре стороны и в окружении солдат двинулся к дому. Их никто не преследовал и никто не окрикнул.
