Владислав Русанов - Братья крови
– Будь здесь! При малейшей опасности беги!
Жанна кивнула и прижала обеими руками к груди ноутбук. Молодец! Героиня любого голливудского боевика сейчас начала бы проситься со мной, жалуясь, как ей страшно, и наверняка помешала бы в самый ответственный момент.
Я покинул автомобиль, держа саблю острием вниз в отведенной в сторону руке.
Бесшумно ступая, дошел до угла, не забыв кивнуть бронзовому Михаилу Афанасьевичу, который невозмутимо сидел со скрещенными на груди руками, будто вознамерился понаблюдать грядущее представление.
И тут громыхнуло!
Волна горячего воздуха прокатилась по улице. Багровая вспышка высветила фасады зданий, заснеженные тротуары и укатанную колесами мостовую. Над моей головой, прямо в доме-музее, зазвенели и посыпались стекла.
Я выглянул.
Окна моей квартиры чернели, будто разверзшиеся жерла вулканов, а в недрах что-то клокотало, клубилось пламя.
Бедные соседи…
Почему-то мне стало жалко именно их, а не накапливаемые десятилетиями произведения искусства, антикварную мебель или одежду от ведущих модельеров.
В ответ на взрыв протарахтела короткая очередь. Похоже, «калашников». Хлопнул выстрел, другой из тяжелой винтовки – с такими впору на слона ходить.
Раздался вскрик.
От дома напротив, прямо ко мне, пятясь и отстреливаясь, бежали люди в черных масках, одетые в камуфляжную форму. Один из них размахивал черным пистолетом, издали напоминавшим немецкий «Глок»[71]. Слишком быстрые движения человека показались мне подозрительными. Неужели один из кровных братьев?
За углом соседнего дома вспыхнули быстрые огоньки – будто пламя газового резака. Затарахтели выстрелы. Один из отступающих крутанулся на месте и упал, отбросив в сторону винтовку Хеклера и Коха. Меня так удивило использование немецкого оружия, что я поначалу не сообразил, с кем же идет перестрелка?
А понял, что друзья пришли мне на помощь, только когда в отсветах пожара пробежал размытой тенью Семен. Он стрелял «по-македонски», скрестив руки, и попал, самое малое, два раза. В ответ ударили из подствольного гранатомета. Брызнули осколки кирпича, фасад старого дома заволокло дымом. Думаю, таких разборок Киев не помнил с середины девяностых.
– Отрезай! Отрезай! – донесся веселый и злой голос Серёги-ДШБ. Похоже, это он засел с «калашниковым» и жалил отступающих врагов короткими очередями, не давая им юркнуть в проходной двор.
– Тримай![72] —гаркнул Селиван, выскакивая из-за угла.
Длинный казацкий чуб его развевался, словно вымпел над боевым кораблем. Размахнувшись, птенец Амвросия швырнул гранату прямо в людей, которые пятились ко мне. Если бы ему противостояли одни лишь смертные, то их конец был бы предсказуем, как смена дня и ночи. Но вампир, руководивший отступлением, подпрыгнул, протянул руку и словно вынул гранату из воздуха, в лучших традициях волейбола отправляя ее обратно. Ребристый мячик разорвался в полуметре от головы Селивана.
Как там говаривал киевский Князь? Очередь из АК в голову любого из кровных братьев упокоит… Действие гранаты оказалось столь же надежным и смертоносным. Бывший казак, посеченный осколками, рухнул навзничь, стремительно истлевая. Должно быть, один из острых кусков металла пробил его сердце.
– А-а-а, су-уки!!!—протяжно заорал Серёга, выбегая из укрытия.
«Калашников» в его руках прыгал, как пожарный брандспойт.
Не помня себя от ярости, я рванулся в бой.
Того, кто думает, что сабля не соперник автоматическому оружию, я вызову когда-нибудь на поединок. Дело не в том, палаш в твоей руке или пистолет-пулемет, а в самой руке.
В тот миг мне казалось, что я способен отбивать клинком летящие пули.
Расстояние до кучки врагов я покрыл в три длинных прыжка, даже не прибегая к левитации.
Первого, подвернувшегося под руку, ударил острием в висок. Второго рубанул наискось, в правую ключицу. Лезвие скользнуло по пластинам бронежилета. Добрая сталь зазвенела, но выдержала столкновение, а человека бросило на колени.
Рядом свистели пули.
– Куда ты, Анджей?!—кричал Семен. Наверное, я мешал ему.
Но клинок свистел в воздухе, напевая привычную песню смерти.
Взмах!
Очередной ублюдок, превративший мой дом в пепелище, хватается за живот, тщетно пытаясь удержать вываливающиеся внутренности.
Выпад!
Клинок крошит зубы, через нёбо вонзаясь в мозг.
И вдруг прямо перед моим носом возник, словно из ниоткуда, черный срез пистолетного ствола. Позади него мерзко ухмылялась перекошенная физиономия вампира. Того самого, что руководил людьми. Палец медленно давил на спусковой крючок.
Карабела – на миг мне показалось, что сабля живет своей жизнью, предугадывая мои желания, – мелькнула в морозном воздухе, перерубая тонкое белое запястье.
Все-таки пуля успела вылететь, но благодаря сабельному удару пробила мне плечо.
Жуткая боль, как будто раскаленный лом с маху вогнали, завертела меня волчком.
Серебро!
Теряя сознание, я успел увидеть, как однорукий вампир, размахивая культей, стремительно бежит к ближайшему дому, в немыслимом прыжке цепляется здоровой рукой за лепнину, украшающую подоконник второго этажа, и забрасывает себя прямо сквозь стекло в чью-то квартиру…
Сколько я пробыл в беспамятстве?
Наверное, немного.
По-прежнему валил густой черный дым из моих окон, все так же мелькали в глубине языки пламени, доедая остатки мебели. В воздухе висел едкий запах порохового дыма и крови.
Серёга-ДШБ с АКМ на изготовку обшаривал цепким взглядом окна домов. Не думаю, чтобы у кого-либо из жильцов возникло малейшее желание высунуться после той бучи, что мы здесь устроили. Кстати, нужно было уходить как можно быстрее – с минуты на минуту следует ожидать доблестный киевский ОМОН. Обычный участковый или патрульный милиционер сюда не сунется – кишка тонка, но омоновцы могут. Работа такая.
– Ты как, Анджей? – довольно буднично спросил Семен. Он стоял напротив меня на одном колене. Уже без оружия, но по-прежнему опасный.
– Жжет… – не стал лукавить я. – Пули серебряные. Кого-то еще зацепило?
– Афониного слугу насмерть в голову, – откуда-то сверху сказала Василина.
Оказалось, я лежу на спине, а голова моя покоится на коленях вампирессы, которая тонкими, но сильными пальцами сжимает мне виски.
– Боль я сниму, Анджей, но тебе кровь нужна. Без этого не встанешь.
– Ничего, я крепкий.
– Не крепкий, а глупый. Зачем с саблей в свалку полез? – возмутилась волшебница.
– Зло взяло. За Селивана.
– Ты ему помог этим? – сурово произнес Семен. – А если бы тебя очередью в упор? Или из гранатомета?
– Но ведь обошлось?
– Мы бы их и сами положили! – Походкой вразвалочку подошел Афоня, удерживая «калашников» стволом вверх. – Фашистов били, а с этой сволочью не справимся?
– Никого живого не осталось! – Джамиля я не видел, но узнал его голос. – Дети шайтана и змеи! Холодной кровью делу не поможешь…
– Значит, найди прохожего какого-нибудь! – прикрикнула на него Василина.
– Не надо… Обойдусь, – возразил я, пытаясь подняться.
– Не обойдешься!
– А вон гляди какая куколка! – удивленно протянул Афанасий. – Прямо к нам идет. В самый раз Анджея подлечить.
– Не думаю, что Анджею понравится твое предложение, – хмыкнул Серёга-ДШБ.
Повернув голову, я увидел, что Жанна, которую Афоня назвал куколкой, уже не идет, а бежит ко мне, наплевав на присутствие полудюжины злых и голодных вампиров.
Еще миг – и она прижалась ко мне, упав во взрытый снег.
– Что? Что случилось? Ты ранен?
– Все в порядке… – без зазрения совести соврал я.
– Серебро, – немногословно заметил Семен. – Ему крови бы.
Жанна молча принялась разматывать шарфик.
– Не надо! – Я попытался покачать головой. Черные точки поплыли перед глазами.
– Чуть-чуть отпей, – ласково посоветовала Василина. – Кровь, добровольно отданная, знаешь какую силу имеет?
– Пей сколько надо, только не умирай, – прошептала Жанна, приближая тонкое, пахнущее духами горло к моими губам.
– А ну отвернулись все! – голосом торговки с Привоза рявкнула Василина. – Ишь, вылупились.
Теплая кровь, восхитительная на вкус, который я помнил еще с того случая в самолете, капнула мне на губу, впитываясь без остатка. Сладкая, несущая жизнь, силу и бодрость. Каждый вампир знает, как трудно бывает оторваться и не выпить лишнего. Но я умел держать себя в руках, иначе не прожил бы столько веков. Десять капель, не больше.
Боль в плече не исчезла, но скрутилась в маленький клубок, гнездящийся чуть пониже ключицы. Значит, началось заживление.
– Спасибо, – я легко коснулся губами губ моей спасительницы.
Все еще пошатываясь, поднялся на ноги. Жанна тут же прижалась ко мне, то ли ища защиты, то ли обороняя меня от неведомой опасности.
– Кто это был? – спросил я Семена.
– Откуда ж я знаю? Я Серёге поручил за твоим домом приглядывать, а то ты о каких-то решетках разговор завел. Не успел он подъехать, как этих заметил. Они на грузовике приехали, снизу от Днепра. Мне отзвонился, я бегом собрал наших и сюда.
![Джон Уиндэм - День триффидов [День триффидов. Куколки. кукушки Мидвича. Кракен пробуждается]](/uploads/posts/books/59307/59307.jpg)
