Ян Бадевский - Мастер ножей
Часть третья
Трордор
Глава 1
Полночные видения на кладбище
Старое кладбище встретило нас мрачным сосновым шумом и криками воронья. Столетние древесные стволы тихо поскрипывали – осенний ветер плутал в кронах, тщетно разыскивая дорогу жизни. Звуки леса чем-то напоминали скрип мачт в крупном торговом порту. Не хватало лишь грохота прибоя.
Лес небрежно ронял сосновые иглы. Ворох игл устилал забытые тропы, могильные плиты и древние надгробия. Бескрайний некрополис возводился столетиями. Ходили слухи, что здесь хоронили людей задолго до появления Трордора. Нас окружали бесчисленные знаки действующих, умирающих и переставших существовать культов. Я видел скрещенные топоры бога-воителя Дварна, полумесяцы Седьмого Пророчества, волнистые линии Завеи, иероглифы Девяти Ушедших. Часть символов была мне незнакома – полустертые черточки на замшелом граните, известняке и мраморе. Эхо могучих верований, пролитой крови, древних учений. Многие божества умерли – им никто не поклонялся, их алтари вросли в землю, их имена забыты.
Кладбище было очень древним.
Всюду – могильные плиты, мрачные склепы, выложенные камнями курганы. Кое-где из земли торчали погребальные кубы транготов, хоронивших своих мертвецов вертикально.
«Мемфис» завис высоко над кронами сосен.
В сгустившихся сумерках браннер казался исполинской тучей, мерно покачивающейся над царством скорби.
Под ногами шуршали хвоя и палая листва.
Рык двигался бесшумно, его лапы скользили по осеннему ковру, поглощая любые шорохи. Полезный для хищника навык. Слева от меня шла Мерт, справа – Коэн. Грорг держался чуть позади, недоверчиво всматриваясь в кладбищенскую мглу. Его народ привык отправлять своих покойников в загробный мир на пылающих дракхах или лодках – это зависело от знатности погибшего. Закапывать людей в землю? Ум северянина не мог этого принять.
Наверняка вы задаетесь вопросом: что мы забыли на кладбище в эту пору? Имейте терпение – скоро все прояснится.
Коэн провел рукой по набалдашнику своего посоха. Надвинувшуюся мглу пронзило ровное голубое сияние.
Похолодало.
Трордор – не самая теплая страна. Северо-запад Тверди. Суровые зимы, слякотное межсезонье, резкие ветра. Плата за могущество. Не фьорды, конечно, но южане быстро отсюда съезжают. Я чувствовал, что Мерт здесь неуютно. Как и всем нам. Грорг испытывал к имперскому кладбищу отвращение, а Мерт хотела побыстрее убраться на «Мемфис». Жаль, что мы только начали.
Коэн остановился:
– Здесь.
Осмотрелся.
Лесная прогалина. Парочка древних курганов, обвалившийся склеп, угрюмые сосны. Все как обычно. Над головой, в просветах древесных крон, оформляется ущербный диск луны Шен. Коэн направил посох в центр поляны. Тусклый луч коснулся плоского камня. Или каменной площадки шестиугольной формы.
Приблизились к площадке.
– Этот камень, – сказал Коэн, – связан с еще несколькими десятками похожих камней по всему миру. Если дождаться полуночи и собраться с духом, можно перенести свой разум в иное место. И увидеть то, что там происходит. Меня интересует камень возле островного маяка на одном из пиратских архипелагов. Нынешней ночью там пройдут корабли второго континента. А Рык поможет нам увидеть это место.
– Разведка? – хмыкнул я.
– Вроде того.
– До полуночи далеко, – вмешался Грорг. – Давайте разведем костер.
Никто не стал спорить.
Мы быстро насобирали кучу валежника, притащили несколько крупных сухих поленьев и расчистили место для костра. Вскоре языки пламени взметнулись к звездам, а дрова стали весело потрескивать. Мрак отступил. Стало уютно.
Расстелив плащи, мы устроились возле костра. Огонь развели на земле, чтобы не осквернять сажей и пеплом древний камень. В этой плите дремала магия, которой мы побаивались.
Искры взметнулись к пронзительному осеннему небу. Тени отступили. Всполошилась ночная птица, что-то зашуршало и смолкло в кустах. Грорг достал котелок, наполнил его водой из меха и подвесил над огнем. Вскоре варево закипело и туда отправились ароматные листья. Мерт разлила горячий напиток по кружкам.
Наверное, это странная картина. Компания вооруженных путников сидит у костра на заброшенном погосте.
– Духи мертвых земель, – тихо произнес Коэн. – Мы пришли без злого умысла. Пусть могилы спят спокойно. Мы не тронем их.
Старинное заклинание вплелось во тьму. Стало легче. Потусторонние силы, охранявшие это место, не тронут нас.
Грорг молчал.
Коэн всматривался в стену леса, словно надеялся увидеть там Посторонних. Я прошелся по границе наших «владений», бросая в листву сторожевые руны. Если кто-то сунется к костру, я это почувствую.
– Как ты узнаешь, что наступила полночь? – поинтересовался Грорг.
Коэн насмешливо посмотрел на северянина.
– Те, кто создавал эти камни, – промолвил он, – знали свое дело. Мы поймем.
Остаток вечера прошел в молчании. Рык бегал по окрестностям, пугая кладбищенскую живность. Он был сыт и не интересовался добычей. Я сидел на земле, обняв за плечи Мерт. Грорг взял на себя обязанности повара – он снабжал компанию новыми порциями отвара. Иногда кто-то из нас скрывался за деревьями, чтобы справить нужду. Коэн терпеливо ждал, измеряя поляну широким шагом.
Вслед за Шен показалась Торнвудова луна. Сейчас Шен проходила по ее лику, вписываясь в рельеф недостижимых морей.
– Пора, – сказал Коэн.
Двойные зрачки светил заливали бледным сиянием ковер из осенних листьев. Серебряная дорожка коснулась центра каменной плиты.
Полночь.
Я позвал Рыка. Без слов, как делал это всегда. Бесшумная белая смерть возникла рядом, повинуясь моему призыву.
– К камню, – приказал Коэн. – Соберитесь в круг.
Мы обступили Рыка, взявшись за руки. Все это смахивало на ритуал жителей Верхней Сусании. Я невольно улыбнулся, поскольку тамошние племена были предметом шуток во всех уголках Тверди.
– Попроси его, – сказал Коэн, имея в виду рлока. – Нам нужно попасть на остров Дориана в Архипелаге Кука. Держи.
Посредник отправил мне образ.
Неровное серо-зеленое пятно, омываемое океаном. Каменный штырь маяка на крутом утесе. По неведомым причинам я знал, где находится остров. И передал это знание рлоку. Вместе с просьбой сделать так, чтобы все присутствующие увидели картину происходящего.
Окружающее изменилось.
Прочь отступили курганы, сосны, костер и наши тела. Пропали луны и звезды. Перестал ухать филин. Теперь существовало лишь зрение рлока, совмещенное с нашим зрением.
Мы двигались быстрее ветра по кромке прибоя. Берег справа смазывался от скорости, слева слышался шорох волн. Здесь все было другим. Солнце скатывалось к линии горизонта, но день еще не отказался от своих прав. Мы наслаждались ощущениями – рлок впитывал неизведанное пространство.
Тропа вилась по склону горы. Наши разумы скользили над этой тропой, неуклонно приближаясь к маяку, возвышавшемуся на утесе. Все, что я видел, напоминало сон. Мы практически не касались земли. Маяк надвигался исполинским менгиром, обрастал деталями, обретал строгие очертания.
Еще быстрее.
Ветер усилился – мы взобрались достаточно высоко. Волны внизу шуршали галькой и разбивались о бесформенные выступы камней. Чем выше мы поднимались, тем лучший обзор открывался. Когда рлок достиг вершины утеса и осмотрелся, мы поняли, что видим крохотный островок целиком. Видим домишки рыбацкого поселка на восточном побережье, старый причал, шесты с развешенными сетями, лодки, вытащенные на берег, пиратский корабль на рейде. Видим аккуратные квадратики огородов. Видим тропические заросли и нагромождения каменистых холмов.
«Внутрь».
Это был Коэн.
«Выше».
Рык услышал посредника и метнулся вперед. Мы просочились сквозь стену и оказались в темной шахте, по периметру которой вилась лестница. Мы устремились вверх, нарезая круги и едва касаясь выщербленных каменных брусков, насмерть вмурованных в кладку. Подобно урагану рлок влетел на верхнюю площадку. Керосиновая лампа, система линз, часовой механизм с пружиной, хлипкая на вид ограда.
Простор.
Горизонты раздвинулись, всюду синел океан.
«Что мы забыли здесь?»
Это был Грорг.
«Жди».
Это Коэн.
«Скоро рассвет. Там, откуда мы пришли».
Это Мерт. Похоже, она была единственным человеком из нашей команды, понимавшим, что время в двух пространствах течет по-разному. Все, что мы чувствовали, являлось слепком видений полярного рлока. И течение времени зверь воспринимал иначе. Эта категория вообще не имела для него смысла.
Ожидание.
Мы остались наедине с ветром, садящимся солнцем и океанским простором. Над нами носились альбатросы и другие птицы, названия которых я не знал. Иногда они камнем падали вниз, чтобы прочертить крылом линию на воде, но этого мы уже не могли рассмотреть.
