Владимир Прягин - Дурман-звезда
Фиолетовая жила поглощала его.
Тайя, потеряв ориентир, остановилась за два шага до ямы.
Руда уже снова лезла наружу, выдавливалась, как начинка из пирога. Казалось, она лепит сама из себя уродливую скульптуру – бочкообразное туловище, бесформенный нарост вместо головы, толстые ноги-тумбы.
Ясень догнал девчонку. Схватил за рукав, потянул назад. И понял, что не успеет.
Скульптура обретала человеческие пропорции. Вытянулись и утончились конечности, появилась шея, голова округлилась, проступили черты лица. У Ясеня мелькнула диковатая мысль – руда, переварившая человека, примеряет его тело, будто обновку.
Впрочем, фигура ожила раньше, чем достигла полного сходства с проводником. Фиолетовый голем повел плечами, шагнул вперед и медленно поднял руку, чтобы прикоснуться к девчонке. Та не отреагировала, безучастно глядя перед собой.
– Стой, – сказал Ясень, хватая голема за предплечье. – Не трогай.
И опять, как и на перевале пять лет назад, руда не обожгла его. Ясень, по собственным ощущениям, прикоснулся к гладкому и прохладному камню. Фигура повернула голову в его сторону. Уставилась глазами, в которых отсутствовали зрачки.
– Ты не такой, как они, – сказал голем, не раскрывая рта. – Тебя знает тень.
– Я в курсе, – буркнул Ясень. – Мне уже говорили.
– Уходи. Ты мне не нужен.
– Я не уйду без нее.
Рудная фигура, как показалось, посмотрела на него с интересом:
– Если ты тот, кем кажешься, я разрешу ей уйти с тобой. Докажи мне.
– Как доказать? Откуда я вообще знаю, кем я тебе кажусь?
– Те двое, – голем показал на кузнеца с алхимиком. – Отдай их мне за нее.
– Что значит – отдай? Я им не хозяин. И даже не командир. Я не могу распоряжаться их жизнями.
– Я знаю. И не нуждаюсь в твоем разрешении. Но если ты скажешь, что отдаешь их мне, то я возьму только их. Если же нет, то и девчонку тоже.
– Ты издеваешься?
– Нет. Решай. Это мое последнее слово.
Ясень оглянулся. Тщедушный алхимик и дюжий кузнец стояли спокойно, не подозревая, что решается их судьба. Они сумели убежать от Древнейших, надеясь обрести новый дом, и уже почти добрались до места. Осталось совсем чуть-чуть.
– Хорошо, – с ненавистью сказал Ясень, глядя в фиолетовые глаза. – Я отдаю их тебе, а девушка уходит со мной.
– Пусть будет так.
Голем обогнул Тайю и двинулся к тем, кто теперь принадлежал ему. Ясень скрипнул зубами и отвернулся. Взял Тайю за руку и потащил наверх.
10
– Ну что, пойдем? – спросила Тайя.
– Да, – согласился Ясень, – пошли.
Он поднялся с деревянного лежака, оправил рубаху. Поискал взглядом ножны, но вспомнил, что оружие у него отобрали. Обидно, конечно, – без клинка как без рук. Но и здешних можно понять – ждут пакостей от каждого новоприбывшего. А уж тем более от такого, как Ясень…
Уже неделю они с девчонкой жили на плоскогорье, но Ясень не видел почти ничего, кроме этой комнаты. Местные стражники перехватили их, как только подъем закончился. Они напряглись сразу, как увидели, что отсутствует проводник. Ясень сделал вид, что едва оправился от действия зелья и не помнит толком, как выбрался. Вообще-то голова у него и правда гудела. Общение с живой рудой не прошло бесследно.
Их отвезли в небольшой поселок, поместили в разные домики. Двое суток Ясень лежал пластом. Мышцы болели, мысли путались, наползал удушливый сон. Временами начинало казаться, что встреча с големом ему просто привиделась. Может быть, именно так повлияло зелье, вместо того чтобы усыпить. Ясень сам уже начинал в это верить. Но его собственные слова о том, что он отдает двух попутчиков, звучали в голове с болезненной ясностью, не давали покоя даже во сне. Ясень пытался понять, что же такого он доказал фиолетовой фигуре на склоне, но так и не смог найти вразумительного ответа. Еще одна неразгаданная загадка. Сколько их уже накопилось…
Наконец он почувствовал себя лучше. Встал с постели, но на улицу его не пускали. Кормили, правда, неплохо, благо аппетит разыгрался. Поев, он лежал, уставившись в потолок. А что еще оставалось?
На третий день к нему пришла Тайя. Ее, похоже, не ограничили в свободе передвижения. Вид у девчонки был – краше в гроб кладут. Едва на ногах стояла. Прилегла рядом с ним и попросила тихо:
– Расскажи, что было.
Сама она, как выяснилось, не запомнила вообще ничего. Выпила зелье, а очнулась уже ночью – здесь, наверху. Ясень поведал, как рвалась к ним фиолетовая руда. Умолчал, правда, про разговор с големом – незачем девчонке знать такие подробности. Просто сказал, что кузнец и алхимик сгинули вместе с проводником.
Еще день спустя Тайя сообщила, что говорила с Первым. Тот заинтересовался и намерен встретиться с Ясенем, чтобы расспросить лично. Надо лишь подождать немного – у Первого есть дела.
И вот момент настал.
Они вышли из дома. Никто их не конвоировал. Впрочем, будь Ясень даже матерым профессиональным шпионом, вынюхивать тут все равно было нечего. Крошечный поселок, бревенчатые домики. Люди выглядят совершенно обыденно. Женщин, правда, мало, но это и понятно – здесь просто пограничный форпост. Хотя и общее население плоскогорья, надо думать, невелико. Во всяком случае, если исходить из того, что тут живут только те, кто поднялся снизу.
К удивлению Ясеня, попалась даже парочка лошадей. Тайя объяснила, что в принципе их тоже можно опоить и провести через склон, но зелье приготовить сложнее. Лошади, сказала она, более тонкие натуры, чем люди. Подниматься верхом нельзя. Сонный всадник на сонном коне – это уже слишком рискованно. К счастью, иногда удается проводить лошадок без седоков, но это морока жуткая.
Тайя свернула в один из дворов. Двое бойцов, которые там дежурили, уставились на Ясеня с подозрением, но пропустили. Видимо, их предупредили заранее.
Человек, сидевший в комнате за столом, неторопливо поднялся гостям навстречу. Улыбнулся девушке, потом перевел взгляд на Ясеня. Несколько мгновений они стояли, всматриваясь друг в друга.
Хозяин дома был неладно скроен, да крепко сшит. Широкие плечи, короткая шея, мощные руки. Короткострижен, с резкими чертами лица. Уже немолод. Одет по-походному – крепкая куртка, штаны из грубой ткани, тяжелые сапоги. В общем, встретишь такого где-нибудь на базаре – пройдешь мимо и забудешь через секунду. Если, конечно, не заглянешь в глаза. Ясень за последнее время привык всерьез относиться к тем, у кого во взгляде таятся отблески далекого пламени.
Хозяин сказал, обращаясь к Тайе:
– Ты не ошиблась. Теперь я вижу.
– Да, не ошиблась, – она улыбнулась едва заметно.
– Оставишь нас ненадолго?
– Конечно.
Она вышла. Хозяин вернулся за стол, пригласил:
– Садись, побеседуем. Значит, ты Ясень?
– Да. А как мне тебя называть?
– Здесь меня называют Первым. Не в смысле «лучший» или, положим, «главный». Нет, просто я и в самом деле был первым, кто поднялся сюда. А когда поднялся, понял, что мое прежнее имя уже не играет роли. Как и то, кем я был в прошлой жизни. Важно лишь то, кем я стал теперь.
– А кем ты был в прошлой жизни? – немедленно спросил Ясень.
– О, это непростая история, – Первый усмехнулся. – Когда-то я грабил обозы. Даже не просто грабил, а был предводителем, атаманом. В степи меня знали все. Но однажды я дал промашку, меня поймали. Держали в яме несколько лет. А потом казнили.
– Не понял?
– Моя вина, по мнению судей, была столь велика и неоспорима, что меня приговорили к солнечной казни. И исполнили приговор.
– Солнечная казнь? В смысле, когда плакало солнце, тебя…
– Приковали к эшафоту, как и положено.
– Но ты ведь живой?
– Как видишь.
– И как такое возможно?
Хозяин ответил не сразу. Словно прикидывал, сможет ли собеседник его понять.
– Солнце не пожелало, чтобы я умер. Оно решило иначе. Когда меня доставили к эшафоту, я был изуродован пытками и ничего не осознавал. Но солнце освободило меня. Подсказало, куда идти. Вернуло мне разум и исцелило тело.
– Погоди-погоди, – Ясень потер виски. – Я ведь помню эту историю. Ты говоришь – в степи? Я тоже оттуда. Белый Стан, смена цикла?
– Да.
– Хочешь сказать, ты Угорь?
– Так меня звали. Но это в прошлом.
– Значит, ты решил подняться на Ледяной Стол, – Ясень пытался соображать. – Но если ты был первым, то не мог принять зелье. Чтобы найти тропу, нужна ясная голова. Как руда тебя пропустила?
– А как она пропустила тебя? Ты ведь не спал, я правильно понимаю?
– Не знаю! Я выпил зелье, но не заснул…
– Меня вело солнце, – спокойно сказал хозяин. – И если ты здесь, значит, и тебя тоже. Все просто.
На этот счет у Ясеня были некоторые сомнения. Если солнце вело его, то почему отвернулось брезгливо, когда он начал подъем? Что-то подсказывает ему, что картина сложнее. Вот только он до сих пор не может увидеть ее всю целиком.
