Елена Звёздная - Тайна проклятого герцога. Книга вторая. Герцогиня оттон Грэйд
– Идемте, я провожу вас, – ухмыляясь, ответила монашка.
– Сама дойду, – прохрипела леди.
И с трудом расправив плечи, развернулась, чтобы уйти, сохраняя последние остатки гордости.
Монахиня спокойно стояла, сложив руки на груди и наблюдая за еле волокущей ноги магиней. Я же едва могла дышать, осознав, что этот день действительно последний в жизни леди эн-Аури, а ночью по ее душу явится тот монстр, что столь расчетливо пытался убить меня… И несмотря на гнев в отношении дочери лорда Аури, мне стало ее неимоверно жаль, ведь я, в отличие от монахини, чье сердце оказалось холоднее камня, была воспитана на принципах милосердия и всепрощения. И остаться в стороне от чужого горя не смогла.
Осторожно отступив от куста, вспомнила, как изгибается эта дорожка по всему пространству сада, и поторопилась перехватить леди эн-Аури у вишневой аллеи, что благодаря искривлению была скрыта от глаз сестер, охраняющих ворота.
Успела я раньше леди, и пришлось ждать, нервно оглядываясь и надеясь, что нашу беседу не прервут. Леди эн-Аури заметила меня не сразу, и зрение ее, кажется, значительно подводило, потому что лишь подойдя на расстояние двух шагов, магиня выдохнула:
– Леди Грэйд?
Увы, на обмен вежливостями времени не было. Шагнув к несчастной, я негромко произнесла:
– Цветы мальвы. С наступлением ночи рассыпьте вокруг себя цветы мальвы либо разложите по кругу, и лич не сможет приблизиться.
Невдалеке раздался крик сестры Марты: «Леди Уоторби!»
И я торопливо отступила к кустам, чтобы никто не догадался о состоявшемся разговоре, но вопреки логике, леди эн-Аури шагнула вслед за мной, и это вынудило остановиться. А магиана, глядя на меня слезящимися старческими глазами, с недоверием переспросила:
– Леди Грэйд, вы… вы пытаетесь мне помочь?!
Она произнесла это таким тоном, словно сама не верила в сказанное. Бедная женщина.
– Я не пытаюсь, – нервно оглянулась на сад, – я искренне хочу помочь. И поймите – мальва действительно способна вас спасти.
Покачав головой так, словно она отрицала саму ситуацию, скрипучим голосом леди эн-Аури, горько усмехнувшись, произнесла:
– Это вы не понимаете, Ариэлла. Не понимаете всей ситуации – я провела лича в родовой замок Грэйд.
Она произнесла фразу так, словно признание далось ей с трудом. Я улыбнулась, подошла к магиане, взяла ее за руки, чуть сжала сухие старческие ладони и ответила:
– Я знаю.
Леди вырвала ладони из моих рук, отступила и прошипела:
– Это я привела лича в Гнездо Орла, до сих пор не понимаю, как вы выжили! Я, соблазнив матроса из команды «Ревущего», сняла с него защитный амулет, что позволило личу вселиться в несчастного… Я… – она осеклась и продолжила уже гораздо тише: – И мой отец участвовал в вашем похищении, леди оттон Грэйд. А вы…
Пожав плечами, я произнесла:
– Вы удивились тому, как я выжила. Меня защитила госпожа Винслоу, леди эн-Аури, оставив в моей спальне цветок мальвы, именно он и отпугнул лича. Воспользуйтесь моим советом, и вы спасетесь.
Она стояла, потрясенно глядя на меня. А затем хриплым шепотом выдохнула:
– Дэсмонд ищет вас.
Я с трудом сдержала слезы. Кивнула, показав, что услышала, и ничего не смогла сказать в ответ. Ничего, совершенно. Леди эн-Аури и не понадобились слова, она все поняла:
– Вас держат здесь против вашей воли.
Не став комментировать, я торопливо прошептала:
– Уходите, прошу вас. Боюсь, если сестры узнают, что мы разговаривали, вас… – как ни прискорбно было это произносить, – вас не выпустят из монастыря…
Слово «живой» я произносить не стала, но оно повисло в воздухе.
– Понимаю, – отозвалась леди эн-Аури.
– Берегите себя, – прошептала я и, развернувшись, поторопилась прочь. Сначала шагом, после почти бегом бросилась к противоположному концу сада.
Миновав еще две аллеи, я обессиленно опустилась на скамью под могучим дубом, который давал тень, способную скрыть от невнимательных глаз. Но в монастыре невнимательных нет. Меня нашла сестра Вериссия лишь несколько минут спустя, когда я сидела, обняв плечи и обреченно глядя на росток неведомо как проросшего желудя. Монахиня подошла, смяла росток, наступив на него, раздавила намеренно, после обратилась ко мне:
– Матушка Иоланта ждет вас, леди Уоторби.
– Леди оттон Грэйд, – устало поправила я.
– Идемте, леди Уоторби, – в непреклонности я монахиням значительно уступала.
* * *Матушка Иоланта приняла меня в своем собственном кабинете, знакомом до мелочей. Настоятельница сидела на тахте у окна и, едва я вошла, указала на место рядом с собой. Мне не оставалось ничего иного, кроме как подойти и сесть рядом.
– Дитя мое, – матушка Иоланта протянула руку и накрыла мою дрогнувшую ладонь, чуть сжала, – ты же понимаешь, Ари, я никогда не отдам тебя выродку династии Грэйд.
Начало беседы не обнадеживало.
Продолжение оказалось столь же безрадостным.
– Когда-то давно, проезжая мимо деревеньки Колсуолл, я увидела маленькую девочку со смешными кудряшками, которая, прижимая к груди самого уродливого пса на свете, командовала ватагой деревенских ребятишек, требуя, чтобы они «перерыли тут все», потому что эта девочка «вот точно своими ушами, и Бусик подтвердит» слышала мяуканье выброшенного котенка.
Даже пытаясь вспомнить, я так и не сумела воскресить в памяти тот эпизод из своего детства, меж тем настоятельница продолжила:
– Уже тогда я увидела в тебе то, что очень редко наблюдала в маленьких леди – умение привлекать сердца. Редкое умение, дитя мое. И я запомнила место и девочку, что, даже несмотря на начинающийся дождь, не успокоилась до тех пор, пока котенок не был найден. Спустя несколько лет ты появилась на пороге лицея Девы Эсмеры, полагая, что это чистая случайность.
– Случайности не было? – задала я риторический вопрос.
– Нет. – Матушка погладила мою похолодевшую руку. – Ни ты, ни еще десятки других девочек не появились здесь случайно – вы были отобраны лично мной и теми, кому я доверяла. И вас растили и воспитывали так, как это было нужно, Ариэлла. А я наблюдала и подбирала вас к тем ролям, что были так необходимы. И со временем стало совершенно ясно, что ты, дитя мое, станешь идеальной императрицей – символом кротости, силы воли, ума, милосердия. Такая императрица, как ты, напрочь лишенная снобизма и тщеславия, будет любима всем народом, а, следовательно, часть любви перейдет и на ее супруга.
– Боюсь, это слишком утопическое предположение, – заметила я.
– Вот как? – Настоятельница улыбнулась. – Ари, мне известно множество пар, где выходки мужа терпят исключительно из уважения к его супруге. Теперь ты понимаешь, почему я никогда не отдам тебя Грэйду?
Я вспомнила всю ту мерзость, что о герцоге писали столичные газеты, сплетни, что даже мы, лицеистки, горячо обсуждали по ночам, и эти ужасающие слухи о гибели его многочисленных невест… Да, счастливый брак лорда Грэйда со мной, безвестной бесприданницей из обедневшего рода, развеет весь образ ужасающего монстра, что так долго и планомерно создавала церковь. Ко всему прочему, я, воспитанная должным образом, несомненно, придусь ко двору, и соответственно высшее общество будет вынуждено принять и черного мага, ведь сейчас Дэсмонда не пригласят на светское мероприятие ни в один приличный дом.
– Нет и еще раз нет, – с невероятно благожелательной улыбкой произнесла матушка Иоланта, – ты слишком хороша для него, дитя мое, и слишком глупо со стороны мерзавца было заключать родовой брак.
В этом матушка оказалась несомненно права – родовой брак стал роковой ошибкой герцога оттон Грэйд. Ошибкой, которая поставила его в зависимость от продолжительности моей жизни. И теперь монахини сделают все, чтобы я жила очень, очень и очень долго, ведь пока я жива, его светлость лишен возможности жениться повторно, соответственно не сможет иметь законных наследников. И рано или поздно, но церковь получит желаемое – рудники Истаркана. Мерзкая ситуация.
Солнце поднялось уже достаточно высоко, и теперь лучи проникали в кабинет настоятельницы, освещая ее стол и дневник с именами воспитанниц, новый, не тот, что был украден его светлостью. Это словно отрезвило, заставило иначе взглянуть на ситуацию – новый дневник, новые лучшие ученицы, новые интриги…
К слову, об интригах:
– Матушка Иоланта, – прервала я, – прошу простить мне мое недоумение, и все же я не могу понять причины вашей откровенности.
Настоятельница поднялась, прошла к окну, некоторое время долгим внимательным взглядом созерцала пейзаж, открывающийся из него, затем холодно произнесла:
– Я не хочу воздействовать на тебя ментально, дитя мое. Ты разумная девушка и сама превосходно понимаешь, что отказала его высочеству, основываясь на эмоциях и непримиримости, свойственной юности. Бесконечно сожалею, что в своем упрямстве ты не желаешь осознавать – все клятвы, принесенные Грэйду, были даны под принуждением. Более того – лорд оттон Грэйд несдержан в гневе и агрессии, он жесток, бесстыден, склонен к разврату и, поверь, никогда не будет хранить тебе верность. Разве этой судьбы ты достойна, Ари? – Настоятельница полуобернулась и направила на меня требовательный взгляд. – Или ты искренне веришь, что способна перевоспитать взрослого матерого черного мага? – Усмешка, и тихое: – Подумай и о том, что, выйдя во двор замка, ты нарушила прямой приказ герцога, а этого он тебе никогда не простит.
