Роберт Асприн - МИФЫ. Корпорация МИФ (сборник)
Как ни странно это может показаться, я нервничал из-за встречи с Мотыльком, как и Эдвик, по его словам, из-за общения с магами. С магами я имел дело не один год и знал, чего ожидать… или, если мой опыт сколь-нибудь значил, чего не ожидать. О финансистах я такого сказать не мог. Я понятия не имел ни во что лезу, ни как себя вести. Я попытался успокоиться, напомнив себе, что этот финансист в прошлом имел дело с Эдвиком и поэтому не мог быть слишком щепетильным. И все же обнаружил, что нервно поправляю свои чары личины, пока таксист звонил из прихожей Мотыльку. Я все еще разъезжал в виде пентюха, но использовал чары личины для улучшения своего гардероба, чтобы выглядеть своим человеком в денежных кругах.
Я зря беспокоился.
Мотылек не воплотил никаких моих заранее составленных представлений или страхов о том, каков должен быть финансист. Прежде всего вместо внушительного кабинета и стен, сплошь увешанных полками с книгами в кожаных переплетах и непонятными таблицами и графиками – как, по моему разумению, надлежало обитать солидному человеку, – он работал у себя на квартире, которая была поменьше моего кабинета, хотя и меблирована с большим вкусом. Да и одет он был небрежно: в брюках спортивного кроя и свитере пастельного цвета, – отчего я в моем тщательно продуманном и осуществленном с помощью чар личины прикиде почувствовал себя крайне неловко. К счастью, его обращение к нам оказалось теплым и дружеским, что несколько ослабило наше напряжение.
– Рад с вами познакомиться… Скив, не так ли? – протянул он руку.
– Да. Я… простите, что нарушаю ваш распорядок…
– Чепуха. Рад помочь. Я сам хозяин и себе, и своему времени. Пожалуйста. Присаживайтесь и чувствуйте себя как дома.
Однако, когда мы уселись, я понял, что не знаю, с чего начать разговор. Но Мотылек смотрел на меня с внимательным ожиданием, и я почувствовал, что обязан что-нибудь сказать.
– М-гм… Эдвик говорит, вы встретились на аукционе произведений искусства?
– Совершенно верно… хотя, признаться, для меня это было скорее прихотью. Эдвик куда более крупный коллекционер и знаток, чем я.
Таксист при этой похвале заметно приосанился.
– Заскочил я туда просто из любопытства. Прослышал, что аукцион пользуется репутацией весьма забавного, прихватил в банке пару тысчонок и отправился посмотреть. Аукционисты меня и в самом деле повеселили, торги шли довольно оживленно, но большая часть предлагавшихся произведений искусства не соответствовала моему декору. Поэтому когда выставили тот предмет…
Я попытался сохранять заинтересованное выражение лица, но мысли мои крутились не вокруг его рассказа. Я все размышлял о той непринужденности, с какой он произнес «прихватил пару тысчонок». Я лицезрел совершенно другого изверга, не такого, как Ааз. Мой старый партнер охотней расстался бы не моргнув глазом с парой пинт собственной крови, но не с золотом.
– …Но в дальнейшем все обернулось к лучшему.
Мотылек заканчивал свой рассказ, и я, само собой, рассмеялся вместе с ним.
– Расскажите ему о своем друге, Скив.
– Совершенно верно. Я все мелю и мелю, а мы даже и не вникли в вашу проблему, – кивнул финансист, подавшись в своем кресле вперед. – Эдвик говорил, вы пытаетесь разыскать кого-то, возможно, известного своей деятельностью в наших финансовых кругах.
– Я не уверен, что вы сможете помочь, – начал я довольный, что мне не пришлось обращаться к моей теме самому. – Он уже не один год живет в другом измерении. Его зовут Ааз.
Мотылек задумчиво поджал губы.
– Имя это ничего мне не говорит. Конечно, в нынешние времена конгломератных корпораций и акционерных компаний имена мало что значат. Вы не могли бы сказать что-нибудь о его стиле?
– О его стиле?
– Как бы вы описали его отношение к деньгам? Он кто, азартный игрок? Любитель?
При этих словах я невольно рассмеялся:
– Ну, пожалуй, к нему более применимы такие слова, как «скаредный» и «прижимистый».
– Бывает «скаредный», а бывает и «осторожный», – улыбнулся Мотылек. – Наверно, вам лучше рассказать о нем побольше фактов, а уж я бы их проанализировал.
И я рассказал ему. Слова, стоило мне начать, сразу так и хлынули из меня.
Я рассказал ему о встрече с Аазом, когда он застрял в моем родном измерении Пент после неудачной шутки, лишившей его магических способностей, и о том, как он взял меня к себе в ученики после того, как мы сорвали план Иштвана захватить власть над измерениями. Я рассказал ему о том, как Ааз убедил меня добыть себе пост придворного мага королевства Поссилтум. И о том, как это привело к нашему столкновению с армией Большого Джули и к тому же окунуло меня в прелести бюрократической возни. Он сочувственно посмеялся, когда я рассказал ему, как мы с Танандой попытались похитить Приз Большой Игры в подарок Аазу на день рождения, и о том, как нам пришлось собрать свою команду и вызвать на матч две местные после того, как Тананда попалась на той краже. Его позабавило, как я влип, работая под короля Родрика, как заполучил в ученицы Машу, хотя больше всего его заинтересовало то, как мы нейтрализовали стремления Синдиката проникнуть на Базар-на-Деве и стали в конечном итоге работать на обе стороны. Я даже рассказал ему о нашей короткой вылазке на Лимбо, когда Ааза обвинили в убийстве вампира, и о своей еще более короткой карьере игрока в драконий покер, вынудившей меня и моих друзей сражаться против Малыша Мятный Заход и Топора. И наконец я попытался ему объяснить, как мы расширили наше предприятие в корпорацию, и завершил свой рассказ описанием того, как Ааз ушел, оставив записку, в которой объявлял себя, лишенного способностей, никому не нужным.
Мотылек выслушал все это, и когда я наконец умолк, он много долгих минут оставался неподвижен, явно переваривая услышанное.
– Могу сказать вам только одно, – проговорил он наконец. – Ваш друг не финансист… ни здесь, на Извре, ни в любом другом месте, если уж на то пошло.
– Разве? Но он же всегда говорит о деньгах.
– О, быть финансистом – это нечто большее, чем разговоры о деньгах, – рассмеялся Мотылек. – Вся идея-то в том и состоит, чтобы заставить деньги работать через вклады. О вашем Аазе, пожалуй, с уверенностью можно сказать только то, что он большой дилетант по части денег. Скорее это вы показали заметные предпринимательские наклонности, успешно руководя компанией и направляя акции в другие виды бизнеса. Наверное, как-нибудь в будущем мы немного потолкуем о возможностях совместных вкладов.
Все это, разумеется, льстило моему самолюбию, и при других обстоятельствах я бы с удовольствием подробно потолковал с Мотыльком про обращение с деньгами. К несчастью, я не мог уйти от разочарования из-за сути сказанного… что он никак не сможет мне помочь разыскать Ааза.
– Спасибо, но пока мне лучше сосредоточиться на главном, а главное для меня сейчас – найти старого партнера.
– Сожалею, что не смог помочь, – произнес, поднимаясь на ноги, финансист. – Впрочем, скажу еще кое-что, Скив, если вы не возражаете против небольшого совета.
– Какого именно?
– Вы можете играть более активную роль в собственной жизни. Понимаете?.. Активную вместо реактивной.
Я резко остановился в уже открытой двери:
– Простите?
– Ничего. Это так, просто одна мысль.
– Ну а нельзя немного поподробней? Подождите, Мотылек! Не заставляйте меня голову ломать над вашей репликой.
– Вообще-то это не мое дело, – пожал плечами он, – но во время вашего рассказа я не мог не заметить, что вы, похоже, строите свою жизнь от кризиса к кризису и, вместо того чтобы активно влиять на происходящее, реагируете только на них. Ваш старый партнер и наставник свалился вам на шею, и вы двое объединили силы с целью остановить кого-то способного убить вслед за Гаркином любого из вас. Устроиться работать придворным магом вас заставил именно Ааз, и с тех пор вы всегда уступали давлению, реальному и мнимому, со стороны почти всех и вся в вашем окружении: Тананды, Маши, Синдиката, Торговой палаты Девы… даже этот, как там бишь его, Гримбл и тот вояка Плохсекир нажимали на вас. Мне просто кажется, что для столь преуспевающего деятеля, каковым вы являетесь, вы действительно не проявили большой находчивости или инициативы.
Его слова подействовали на меня подобно ушату холодной воды. Кто только из умников на меня не кричал, но спокойная критика Мотылька почему-то ранила меня глубже, чем все разносы, когда-либо полученные мной от Ааза.
– Все это не так просто… – начал было я, но финансист меня оборвал:
– Понимаю и вовсе не намерен учить вас жить. Боюсь, этим кто только не занимался. Вам ведь не раз приходилось сталкиваться с сильными натурами. И этот малый Ааз, похоже, преуспел в наставничестве более других. Так вот, я знаю, вы озабочены из-за вашей дружбы, но все же на вашем месте крепко бы подумал, прежде чем приглашать его вернуться в мою жизнь, – во всяком случае, пока не определился бы в своей собственной жизненной позиции.
