Владимир Мясоедов - Спасти темного властелина
Вторым рубежом обороны фейри оказались рабские загоны. Вернее, выпущенные из них огры. Покрытые грубо выделанными шкурами звероватого вида великаны, явно одурманенные то ли зельями, то ли чарами, рычали и рвались вперед, не обращая внимания на раны. Они могли бы причинить немало бед. Однако пошедшая в ближний бой флора затормозила исполинов достаточно, чтобы их нашпиговали стрелами, пулями и дробью. Начавшие вслед за ними атаку истерично завывающие фейри успели метнуть дротики, топорики и прочий метательный арсенал. Взметнувшийся фонтаном из колодца водяной элементаль окутал собой потерявшую осторожность предводительницу отряда, и теперь друидка билась внутри его прозрачного тела в тщетных попытках выбраться на свободу. Кто-то из чародеев запустил в монстра огненную птицу и тотчас огреб подзатыльник от коллеги. Большинство грубых атак, вроде попыток испарить тварь или пробить в ней дырку шаровой молнией, должны были неминуемо прикончить и заточенную волшебницу. Первые обливающиеся кровью атакующие осели на землю, вселив в защитников уверенность в своих силах. Но продержалась она недолго.
Вставшие в первый ряд бронированные дварфы мимо себя не пропускали никого, а убить их было можно только очень и очень удачным попаданием в забральную щель. Костяное или каменное оружие отказывалось пробивать металл, даже несмотря на наложенные чары. Ведь латы дварфам тоже не простые кузнецы ковали. Даже стальными мечами и копьями добраться до тел сквозь доспехи оказалось не просто. А через головы умеющих драться с врагом лицом к лицу дварфов велся непрерывный обстрел.
Некая непонятая сила подняла в воздух элементаля и начала рвать его на отдельные, пускай и крупные, капли. Одно ведро ожившей воды полетело на север, второе на юг, а куда девались третье и четвертое, никто даже и отследить-то не успел. То ли в землю впитались, то ли волшебники их уничтожили. Маги отряда, теперь уже не боясь прикончить свою предводительницу, оперативно уничтожали отдельные части воплощенного духа стихии. Оказавшаяся в конце концов на воздухе Фиэль кашляла кровью пополам с водой и в дальнейшем бою участие принять вряд ли могла. Но умирать в ближайшем будущем совершенно точно не собиралась.
Умывшиеся кровью защитники откатились в глубь поселения… А по площади, где были заперты в сплетенных из прутьев клетках изможденные плохим обращением и нерегулярной кормежкой пленники, сновали две зеленые тени. Большая и маленькая.
– Не толпимся, не толпимся. И не разбегаемся. Вашим освободителям будет трудно отличить одних летних фейри от других, – Тимон двигался в рваном ритме танца, то ли стараясь сбить прицел еще имеющимся в зоне видимости стрелкам противника, то ли просто дурачась. Там, куда он направлял свои руки, спадали веревки. Отодвигались засовы. Рассыпались перекореженные прутья. – Вооружаться можно, участвовать в зачистке врага тоже, но только по согласованию со специалистами нашего отряда. Сейчас они подойдут и скажут, где и как вам можно будет поквитаться с обидчиками, без риска попасть под дружественный огонь. Оп-па! А это что у нас такое?
Синекожая особа явно женского пола, доказательством чего служила крайне внушительная грудь, задергалась. Большинство зрителей списали это на желание как можно быстрее освободиться и блох, просто обязанных завестись в давно немытой шевелюре и обрывках некогда роскошной одежды из шкур. Те, кто хорошо знал гоблина, заподозрили его в использовании телекинеза ради далеко не самых благих целей. Правы были и те, и другие. Среди остальных невольников эта пленница была выделена особо. Только у нее был настоящий железный ошейник, в котором алым светом мерцали какие-то кристаллы. Рот был замотан грязной тряпкой, а руки покоились в чем-то вроде костяной клетки, надежно фиксирующей каждый палец.
– Шаманка из зимних, – прошамкал ртом, из которого вырвали гордость любого фейри – его большие клыки, – один из пленников. – Да еще и человеческая полукровка. Их сейчас на севере нежить окончательно прижала, вот они и подаются в теплые края. Зоаджин таких даже в плен не берет, но вот для нее сделал исключение. Чем-то она его так заковыристо прокляла, что он счел обычную смерть для нее слишком легкой и хотел дварфам-демонопоклонникам отдать как жертву.
– Да-а? – задумчиво протянул гоблин и окинул пленницу оценивающим взглядом. – А в принципе, если отмыть и накрасить, будет очень даже ничего. Пумба, эту мы берем с собой. У Сури в двухместных апартаментах повышенной неприступности как раз пустота образовалась. И не разворачивай ее раньше времени, а то еще и нас проклянет чем-нибудь особо заковыристым.
Орк тяжело вздохнул и посмотрел на пленницу с сомнением. Шаманка зимних фейри тоже шумно выдохнула через нос и смерила громилу неприязненным взглядом. Причем получилось это у них так синхронно…
– И почему мне кажется, что вы сработаетесь? – задал вопрос сам себе гоблин. – Может, у меня способности ясновидящего? Интересно, есть ли где-нибудь в Арсароте курсы экспресс-обучения для начинающих пророков?
Глава 16
– Значит, ты хочешь от меня помощи в тех разделах магии, которые большинство классических чародеев Арсарота не изучает, а твоя ручная демоница ими в свое время просто не интересовалась…
Будучи отмытой, переодетой и накормленной мясным бульоном шаманка изрядно преобразилась. Теперь даже у эльфов, расы, с фейри враждовавшей с момента своего от них отделения, не повернулся бы язык назвать ее некрасивой. Черная грива блестящих волос спадала на плечи, того же цвета глаза блестели как драгоценные камни, аккуратная и опрятная одежда лишь подчеркивала достоинства фигуры. По сравнению с ней даже суккуба выглядела немного грубоватой из-за отчетливо выделяющихся под кожей мускулов. Впрочем, от своих сородичей полукровка отличалась в лучшую сторону куда более плавными чертами лица и очень скромным размером клыков, лишь едва-едва выступающих над верхней губой.
– Взамен я получу деньги и свободу, так?
– Еще я к тебе немного попристаю, – скромно заметил гоблин и даже шаркнул ножкой. – Чисто так, из любви к искусству. Нет, если не хочешь, не надо. Полагаю, с тем, чтобы найти хорошего шамана за достойную оплату, труда у меня не возникнет. Фейри сейчас живется не слишком хорошо.
– Мы вообще со времен развала своей империи не шикуем, – вздохнула шаманка. – Но если я, как ты говоришь, свободна, то почему сижу в запертой камере вместе с прикованной к стене суккубой?! Не будь я Костяной Острогой, дочерью Костяной Иглы, так обращаются не с друзьями, а с пленными!
Сури демонстративно вырвала из стены давным-давно расшатанную ею цепь и сделала пару взмахов. Попади под этот хлесткий удар медведь, и лежать бы косолапому с проломленным черепом. Более тонкий намек на то, кто тут является пленником, а кто нет, сделать было сложновато.
– Юридически и фактически ты сейчас полностью свободна, – примиряюще поднял руки гоблин. – Просто я боялся, что ты сделаешь ноги. С эльфами у вас взаимная ненависть, с дварфами просто нелюбовь. Какие были шансы на то, что ты не исчезнешь прямо с той площади в Ресхилате? Готов принести извинения и денежную компенсацию.
– Двадцать золотых! – рявкнула Костяная Острога и, судя по глазам, сама ошалела от собственной наглости. Видно было, как она раскаивается в названной сумме и уже практически смирилась с тем, что и медяка не получит.
– Сто полновесных желтеньких монет дам в качестве аванса, и мы долго и плодотворно сотрудничаем, – хихикнул гоблин и сцепил руки за спиной. Видимо, для того, чтобы случайно не протянуть их куда не надо и не сорвать наметившийся прогресс в общении с шаманкой. – Естественно, если результаты будут хорошими, получишь дополнительные бонусы, а содержание идет за мой счет.
– Можешь не извиняться, – мгновенно сориентировалась Острога и покосилась на суккубу, пытающуюся незаметно пристроиться под бок к зеленому коротышке. Данному действию мешало не столько сопротивление гоблина, сколько его более чем скромные размеры. – Кхм… И приставать в любое удобное время.
– Как я счастлив встретить столь адекватную и понимающую личность, – смахнул слезу умиления Тимон и вытер пальцы об шерсть на ногах ластящейся к нему демоницы. Та не возражала и даже вряд ли этот жест заметила, поскольку была крайне занята. Мерилась взглядом с очевидной конкуренткой, похоже, ничуть не менее циничной и не более неприступной, чем она сама. – Тогда ответь на один вопрос, который давно меня уже мучает. Чем таким ты прокляла Зоаджина, что он, по свидетельствам очевидцев, буквально озверел и несколько дней без сна и отдыха творил какие-то кровавые ритуалы, дабы излечиться?
– Да мелочи, право слово, – отмахнулась Острога. – Дикий зуд в руке, которую ему давно отрубили. Отсутствующую плоть ведь пальцами не почешешь и чесотку не уймешь. Боевые-то чары этот вождь знает лучше меня раз в десять. А вот с мелкими пакостями, которые накладывают друг на друга молодые ученицы, он не знаком. И его шаманы со своим лесным колдовством тоже ничего не смогли быстро сообразить против мудрости севера. Но я не только проклятия хорошо знаю! Еще могу лечить, хорошо лечить! Зашью распоротое брюхо, сложу на место раздробленные осколки костей, уйму даже самую сильную боль и вылечу отравление. Делаю амулеты и тотемы, заклинаю духов… Да все, что могут уметь шаманы, знаю. Нас нежить так прижала, что пришлось очень хорошо учиться, чтобы просто выжить. Но мы все равно не смогли отстоять свои земли и были вынуждены бежать. А если нужно что-то совсем уж сильное, то я смогу договориться с остальными шаманами зимних фейри о совместной работе. Племен на севере жило не так чтобы много, незнакомых среди нас нет.
