Юстина Южная - Перворожденная
– Проклятье, как же они нас засекли? – пробормотал Финеас. – Неужто дозорное заклинание?
Если так, картина вырисовывалась невеселая. Темный маг знал лишь нескольких чародеев, способных управлять следящим колдовством настолько хорошо, что его не замечали другие маги. Жрецы не так просты, как мнилось вначале.
– Выходите, кем бы вы ни были. Иначе умрете на месте!
Переговоры? А почему бы и нет? Прощупаем их.
Финеас обернулся на своих.
– Я пойду. Не высовывайтесь, – предупредил он. – Защита растянется на всех, но на всякий случай встаньте поближе к мэтру Лидио и держите свитки перемещения наготове.
– Понадобится – я с тобой, – сказал Идрис, обнажая плечо с печатью и сжимая кинжал, чтобы успеть полоснуть себя по руке в нужный момент.
Исилвен коснулась Финеаса, шепнула:
– Только осторожнее.
Маг собирался быть более чем осторожным. В конце концов, от этого зависело несколько жизней.
Он выбрался из укрытия и медленно направился к храму. Остановился, едва выйдя за край леса. Взгляд жреца тут же упал на него, пытаясь пробуравить, залезть в сущность, исследовать, а может, и взломать возведенные преграды. Почувствовав прикосновение его волшбы, Финеас закрылся плотнее.
– Темный маг? – с удивлением протянул жрец.
Ну, это-то лежало на поверхности. Финеас усмехнулся, ожидая, что же его собеседник будет делать со столь потрясающим открытием. Тот немного расслабился. И впрямь, темный же – не светлый, есть шанс, что явился в храм не крушить все подряд.
– Что тебе здесь надо?
Финеас ответил не сразу. Постоял, склонив голову и, в свою очередь, рассматривая жреца. Да, колдовство здесь необычное, но справиться, в общем, можно.
– Поговорить.
– О чем?
– Не о чем, а с кем.
– И с кем же?
– А вас тут много?
Жрец на столь простую уловку не поддался.
– Достаточно, чтобы заставить тебя обращаться к нам с почтением.
– Ну хорошо, – благодушно согласился Финеас, поигрывая посохом. – Тогда передай Зафиру, черному колдуну острова Брандей и слуге Хаоса, что я, мастер Юрато, темный маг, посвященный Ночи высшей ступени, желаю говорить с ним.
От такой бесцеремонности жрец поперхнулся и с минуту в безмолвии пялился на Финеаса. Непроизнесенные реплики выразительно читались на его физиономии: «Да как он смеет, этот наглец, так обращаться к великому! Стойте, откуда он вообще знает про посланца Хаоса? А может, это их личные дела, в которые брат Заточенных божеств не счел нужным меня посвятить? Или незнакомец – враг? Да, конечно, враг, нет сомнений. Или все же нет? Но каков кощунник, а!»
– Если тебе известно это имя, темный маг, тебе также должно быть известно, что относиться к нему следует с трепетом и поклонением.
– Так я могу побеседовать с этим трепетным колдуном?
– Ты можешь умереть за свою дерзость! – взвился жрец и прижал ладонь к амулету, призывая его чары.
Финеас изготовился отразить нападение, однако оно не состоялось.
– Оставь, Тибор, – приказал властный голос, звучавший столь громко, будто лился с небес. – Пусть расскажет, зачем пришел.
Маг взглянул на храм усиленным чародейским зрением. Там он, там! Клубящаяся материя, истечения волшбы, знакомый уже дух Хаоса, не нити даже – канаты… Его недруг, с которым он никогда не встречался, но ненавидел всей душой, был здесь.
– Чтобы убить тебя, – сказал Финеас.
Несколько секунд над храмом висела мертвая тишина. Затем невидимый собеседник расхохотался.
– Смело. Откуда ты вообще взялся? Из Хединского ордена? Не думал, что они настолько поглупели за последние века.
– Выходи, Зафир, потолкуем. У меня есть к тебе пара неожиданных предложений.
На этот раз молчание длилось еще дольше, Финеас решил, что сейчас Зафир попросту отдаст жрецам распоряжение об атаке. И тут дверь отворилась.
Жрец попятился. На ступень перед капищем шагнул грузный мужчина с бородой, перевитой золотой нитью по ассирийскому обычаю, и хищно изогнутым носом. Глаза, подобные черным угольным копям, не имели дна. Огонь, пылавший в их глубине, обжигал любого, кто рискнул помериться с колдуном взглядами.
На краткий миг Финеасу стало не по себе. Но не от внушительности появившейся на пороге фигуры. Волна боли, донесшаяся от эльфийки, коснулась его, заставив пережить вместе с ней мгновение узнавания. Он даже не понял, как и когда успели смешаться их эмпатические потоки, но почувствовал ее внезапную муку всей кожей. Однако страха в Перворожденной не было, и это придало ему сил.
Зафир разомкнул изогнутые в брезгливой усмешке губы.
– Было любопытно взглянуть на тебя, прежде чем ты умрешь. А вот побеседуем мы с тобой уже после твоей кончины. Бездыханное тело может стать очень разговорчивым в умелых руках. – Он повернулся к жрецу. – Начинайте. И не забудьте про тех, кто прячется за камнями.
Раскрыты! Финеас стремительно отступил назад, вскидывая посох. Главное, чтобы Идрис и остальные не вылезли раньше времени. Скала не укроет от заклятий, но защитит от копий и стрел.
Из храма посыпались люди – жрецы и служки. Дюжина или чуть больше, а среди них великорослый орк и низенький гном с топором в руках. Жрецы забормотали волхвовские заговоры, схватившись за амулеты на груди, подбросили трав в священный огонь, разведенный в двух чашах по обе стороны от входа. Черный колдун развернулся, собираясь вновь скрыться в храме.
– Зафир!
Оклик заставил колдуна вздрогнуть и оглянуться. А Финеас едва не застонал от отчаяния. Зачем же она!..
Исилвен стояла на верху скалы. Подол ее платья трепал поднявшийся ветер, ладони сжимали тонкую дугу лука. Зафир впился в Перворожденную неистовым взглядом. Словно хотел сожрать, поглотить без остатка.
– Ты? – прошептали его губы. – Но как…
– Ялумэ, надорхуан! А ты надеялся больше никогда меня не увидеть? Ни Эру, ни Хедин не позволили бы свершиться такой несправедливости.
Финеас не знал, что сейчас крикнула Исилвен черному колдуну по-эльфийски, но, судя по ее презрительному взору, ничего приятного.
А ворожба меж тем рвалась уже из талисманов и дымных курений в жреческих чашах.
– Эльфийку не трогать! – взревел Зафир. – Живой! Только живой! Ослушаетесь – испепелю, закопаю!
Первый удар принял на себя Финеас. Защита опять не подвела, и маг заметил недоумение на лицах жрецов: они били слаженно, искусно, как же так случилось, что все изощренное волхвование развеялось прахом? Нельзя давать им времени на раздумья! Финеас хлестнул в ответ «льдистыми волнами». Редко когда удавалось использовать это заклинание в полную силу. Но сейчас в нем кипела мощь, дарованная Царицей тьмы, и он решился. Энергия холода прокатилась по храмовому двору, вымораживая насквозь землю и обращая все попавшееся на пути в хладные глыбы.
Трое жрецов рухнули ничком. Не успел отскочить орк и застыл с перекошенным лицом, потеряв возможность двигать половиной тела. Еле ушел от потока маленький гном. «Волны» докатились до порога и лишь там, столкнувшись с противодействующей волшбой, остановили свой бег.
Жрец с золотой цепью – Финеас окончательно уверился, что это верховный, – стоял, позабыв закрыть рот. Не его чародейство задержало убийственное заклятие темного мага, нет. Сам Зафир вынужден был прикрыть своих слуг! И теперь брандейский колдун тоже уставился на странного противника с удивлением. Что это? Какой-то смертный чародеишка осмелился противостать ему? Да еще как это сделал!
– Тибор, бейте «черной сенью»! – гаркнул он.
Над Финеасом нависли лоскуты тьмы – он узнал волшбу, убившую отряд Диара Фадда. Но щит не подвел, а затем аметистовые стрелы из посоха мага уложили еще одного врага. Остальные с большим трудом укрылись за преградой, созданной верховным жрецом.
– Разберитесь с его дружками, – прорычал Зафир. – Магом займусь сам.
Жрецы сорвались с места. Рано Финеас радовался, что их осталось мало. Из дверей храма выскочили еще семеро на подмогу, и первым из них – орк, брат-близнец первого. В правой громадной лапище он сжимал копье, в левой – клинок, его оскаленные клыки грозили порвать недругов в клочья.
Финеас вытянул посох, собираясь послать заклятие наперерез, но не успел. Будто таран врезался в прозрачную стену, ограждавшую мага, и тот ощутил, как она трещит и проминается под действием чудовищной силы. Нарисованный в воздухе рукой и посланный вперед знак отторжения немного ослабил чары Зафира, однако развеять не сумел. Финеас сосредоточился. Очередной выплеск энергии из посоха образовал прореху в хаоситском заклинании, понесся к черному колдуну и… столкнулся с оборонным заслоном, прочным, как сталь. А навстречу уже летел пламенеющий шар… все, что мог сделать мастер Юрато, – встретить его аметистовым вихрем. Эх, где сейчас верный египетский кинжал! Уж он бы прошил все слои колдовской брони. Но, увы, потерян в памятной Саликской битве.
Новый удар Зафира. И сразу, без передышки – следующий! Как бы ни был хитер мэтр Жирар Бонне, он не предусмотрел такого могущества. Защита, растянутая на нескольких человек, не выдерживала, истончалась, рвалась от наскоков брандейца. Казалось, ему совсем не нужно времени на восстановление и подготовку заклятий. А ведь это невозможно: чем сложнее волшба, тем дольше ее сотворение; видно, Хаос даровал своему слуге совершенно необычные свойства. Хватит ли их надолго? Даже если нет, продержаться бы до момента, когда они иссякнут.
