Анна Мистунина - Доброе утро, Царь!
Он блистал и благоухал, как всегда, и улыбался так, словно не было ни Римуша, ни Бессмертных, ни войны и тянущей силы неизвестности. Словно блистательный энс надумал жениться и произвести наследников на радость спокойному и преуспевающему Аршу.
– Сегодня один из счастливых дней моей жизни, – сказал он. – А ты, дорогая балла, прекраснее всех невест в мире.
– Зачем? – спросила Иарра. – Почему именно сейчас, почему не подождать, пока все разрешится?
Карана приподнял брови, как будто она сказала что-то смешное.
– Воину не свойственно ждать, дорогая балла. Его жизнь в руках богов, никто не знает, сколько она продлится. Если воин хочет что-то получить, он берет это сейчас.
– А я думала, энс должен быть расчетлив.
– О, только не в том случае, если он влюблен!
Иарра вздохнула:
– Мы уже это обсуждали, энс Карана. Я в это не верю.
– Не веришь в любовь? – длинные, с аккуратно подстриженными ногтями пальцы энса выбивали дробь на его колене. – Во что же ты тогда веришь, гордая Самурхиль?
Люди возвращались на свои места. Перерыв заканчивался. Через несколько минут они вдвоем встанут и выйдут на середину, чтобы встать на возвышении и принять благословение Палаты.
Иарра поежилась. И увидела, что за ними наблюдает Римуш.
– Ни во что не верю, – сказала она.
– В этом я могу тебя понять. Но скажу тебе, дорогая моя невеста, будет гораздо лучше, если ты поверишь в меня.
Теперь он говорил очень серьезно, чуть ли не умоляюще. Иарра спросила:
– Лучше для кого?
– Для тебя. Для меня. Для всего Арша, – ответил энс.
– Объясни!
– Не могу, – он прикусил губу, как будто сказал слишком много и теперь сожалел. – Просто знай, это слишком важно, чтобы откладывать из-за капризов. Я прошу тебя поверить мне и помочь, но если ты не согласишься, возьму то, что мне нужно, силой.
– Но что тебе нужно, что?!
«Хватит, – вмешалась Лада. – Смотри сама!»
И Иарра, не раздумывая больше, потянулась мыслью к энсу Каране, так, как это умела Лада, как умела Элетия, как только-только училась она сама. Ни спокойствия, ни времени сосредоточиться, как сегодня в носилках, только испуг, и смятение, и ощущение внезапной ловушки. Иарра проникла в разум энса Караны неуклюже, как пьяный гуляка в открытую дверь чужого дома. Там все было залито тревожным красноватым светом и теснились образы – люди, события, планы, столкновения, вопросы – их было слишком много, понадобились бы часы, чтобы хоть что-то понять. Словно она вдруг очнулась посреди гомонящей толпы и тщетно пыталась разглядеть знакомое лицо…
Как вдруг одно разглядела. Сначала сама себе не поверила – второй раз за день увидеть в чужом разуме дедовского прислужника Видаха! Но Лада в ее мыслях согласно кивнула: все правда.
Видах Караны не светился золотом, как тот, что жил в сладострастных воспоминаниях рабыни. Этот был сер и бесполезен – использованный, разочаровавший инструмент. Иарра зажмурилась, уже понимая, что попалась в ловушку, но еще не видя, в какую именно. Карана не добился от Видаха, чего хотел, и теперь ему нужна была Иарра. Зачем?
– Дорогая, что с тобой?
Заботливый вопрос жениха, не подозревавшего, чем она занята, Иарра едва расслышала. В ее голове разом закричали два голоса:
«Что?!»
«Нет!»
И вместе:
«Беги отсюда!»
– Тебе нужны тайны Хранителей! – Иарра вскочила, не помня, что ее видят десятки глаз. – Зачем?!
– Замолчи! – и широкая ладонь энса зажала ей рот, с то время как его другая рука заботливо обхватила ее плечи. Со стороны это выглядело так, словно Иарра собралась упасть в обморок, а Карана ее подхватил. Громко воскликнул: – Дорогая моя, тебе нехорошо!
Рядом тут же оказалась мать, другие энсы. Иарра вырвалась из рук Караны.
«Беги! – Лада и Элетия напрочь забыли свои раздоры. От их страха у нее чуть не лопалась голова. – Он ищет Имира, беги!»
«Уймитесь! Пожалуйста!»
Оглушенная их воплями, она едва нашла в себе силы встать прямо и взглянуть на встревоженных Высших, на свою мать, на Карану. Прежние личности бушевали в ее мозгу, мешая думать самой. Иарра вдруг испугалась, что они решат завладеть ее телом.
– Свадьбы не будет, – сказала она.
Мать больно схватила ее за локоть, развернула к себе лицом. Казалось, сейчас она ее ударит на глазах у всех.
– Что ты творишь?!
Иарра не успела ответить. За ее спиной раздался тихий голос, от которого все остальные сразу смолкли. Даже Инсина ослабила хватку.
– Помочь тебе? – спросил Римуш.
Лада с Элетией затихли, оценивая нового участника событий. Иарра не стала ни размышлять, ни ждать их совета.
– Помоги!
Она отступила назад, к Римушу, не оборачиваясь, глядя на мать и обступивших их людей. Он, почти не касаясь, положил руку ей на плечо – жест защитника. Карана побагровел и выхватил меч, но между ним и Иаррой, как по команде, выросли двое Бессмертных. Еще четверо раздвигали плечами толпу, освобождая путь к выходу.
– Я хочу домой, – сказала Иарра.
Бездомный взял ее за руку:
– Пойдем.
Она покинула здание Палаты рука об руку с Бездомным, под грохот падающих обломков собственной жизни – жизни дочери и внучки энсов, благонравной девушки и завидной невесты. После сегодняшнего позора энс Карана не возьмет ее в жены. Вообще никто не возьмет. Она потеряет всех друзей, перед ней закроются двери приличных домов. Девушка из Высших, которая унизилась до близости с Бездомным, для своего сословия считается мертвой. Так было раньше и тем более так будет сейчас. Высшие приняли Римуша – вынужденно, из страха, только и дожидаясь, когда перевес снова будет на их стороне, чтобы покарать его за нынешнее унижение. Они все заложники в собственных глазах. Тем оскорбительнее для них Иаррино предательство.
Ей следовало быстро поблагодарить Римуша и спешить к носилкам, заставить пронести себя по городу с раскрытыми занавесками, заехать в театр, окружить себя свидетелями, чтобы все видели – между ней и Бездомным ничего нет, она возвращается домой одна. Призывать в свидетели богов и людей, унижаться, но спасать жалкие остатки своей репутации – пока еще не поздно, пока еще есть надежда. Вернуться домой, покаяться перед матерью, принять любое наказание… смириться и больше не раскрывать рта. Делать все, что ей прикажут, отныне и навсегда, как провинившаяся дрянная девчонка.
Или гордо поднять голову и принять последствия своих поступков. Как Самурхиль.
Прежние личности молчали. Хотелось верить, что они все-таки чувствуют себя виноватыми.
– Сядешь в носилки? – спросил Римуш.
Он смотрел серьезно и понимающе. Не радовался ее унижению.
– Не знаю, – она помолчала. – А ты пришел пешком?
Он улыбнулся с мальчишеским озорством:
– У меня есть колесница, и я сам ей правлю! Хочешь, покажу?
– Покажи, – сказала Иарра.
Римуш снова протянул ей руку – с такой радостью, что невозможно было отказаться. Было в нем что-то подкупающее, некая простодушная искренность, совсем не подходящая к образу бунтаря и заговорщика, так же, как его внешность и манеры мебельщика не подходили к образу вождя и убийцы. Иарра на миг почувствовала себя очарованной. Потом из дверей начали выходить Бессмертные, а Римуш, не обращая на свою жутковатую стражу никакого внимания, потянул ее к экипажам и остановился перед запряженной белоснежной парой колесницей.
Лошади были прекрасны. Крутобокие, с длинными изящными ногами и гордыми шеями, они наверняка стоили целое состояние. Позолоченная упряжь и легкая двухколесная колесница были достойны по меньшей мере энского сына. Римуш гордо похлопал по холке одну из лошадей и обернулся к Иарре.
– Нравится?
– Ну… – она изо всех сил постаралась, чтобы это не прозвучало обидно: – ты уверен, что… что можешь с ними справляться? Я хочу сказать, ты не делал этого раньше, а ездить по городу, это…
– Трудно? Опасно?
– Я не хотела тебя обидеть.
– Залезай, – потребовал он и принялся отвязывать вожжи.
– Нет, Римуш, подожди…
– Давай! Я отвезу тебя, куда захочешь! Испугалась, да?
Он подначивал ее, как ребенок ребенка, и это было до того неожиданно – и до того не похоже на все, к чему она привыкла, – что Иарра почти уступила. Оглянулась на приближавшихся Бессмертных:
– А они?
– Они сами по себе, – Римуш почти насильно втянул ее в колесницу. – Иооо-ууу!
С этим воплем он взмахнул вожжами, и лошади рванули с места. У Иарры остановилось дыхание. Каким-то невероятным чудом им удалось не снести ни один из ожидавших тут же экипажей; потом колесница выскочила на дорогу и понеслась, в грохоте колес и радостных криках Римуша, вдоль аллей, затем по улицам Среднего города.
Косые струи дождя хлестали в лицо. Кони мчали все быстрее, колесница вихляла рывками то вправо, то влево. Римуш громко хохотал. Иарра изо всех сил вцепилась в левый борт. Помилуйте их Двое, только бы не перевернуться! Только бы лошади не понесли! Только бы никого не убить! От тряски у нее стучали зубы.
