Лика Верх - Академия темных. Игра на выживание
Джен раз пять сказал «ты убита», пока я преодолевала полосу.
– Рэне, дорогая, – держался за живот наставник, – стражник не станет мучить тебя ребусами, он не для того принят на службу к королю. Полный перечень магических приемов, которые ты непременно должна освоить, я тебе предоставлю.
А я его передам Дину и Малене, моим верным педагогам, пожалевшим о том, что вызвались «восстанавливать мою память».
– На следующей тренировке ты должна будешь пройти всю полосу максимум за пять минут. В идеале за две. А не за тридцать две. – Джен усмехнулся, а мне было не до смеха.
Подготовка как на войну. Словно мы не сокровищницу пойдем штурмовать, а другое государство.
– Джен, – я упала на диван рядом с наставником, не ощущая ни рук, ни ног, – а может, ты все это один провернешь, а? Зачем тебе я?
Этот вопрос меня очень волновал. Джен, как я поняла, готов ко всему. И комната у него вон какая, по хлопку трансформируется. Наверняка у него непростое прошлое, а может, и настоящее.
– Это я должен тебя спросить об этом.
Джен подошел к столу и начал что-то дорисовывать на плане.
– Я не обязан идти туда с тобой, помогать тебе…
Повисла неловкая пауза. Неловкая – для меня.
– Тренировать тебя я тоже не должен.
Я не успела узнать, зачем же он мне тогда помогает.
Джен продолжил:
– Пойдешь одна – погибнешь.
Однозначно. Опыта ограблений у меня никакого. Я вообще не понимаю, почему именно я должна красть этот кинжал. Потому что его не выкрала Ирэне? А ей для чего понадобилось подписываться на такое?
Вопросы, вопросы, вопросы… И никто мне на них не отвечает!
– О, всё, Рэне, – Джен бросил взгляд на часы, – тебе пора возвращаться.
Кряхтя и скрипя, как старушка, только не от старости, а от усталости, я поплелась за Дженом. Мысленно я уже сходила в душ, поужинала и лежала на мягкой кровати, под теплым одеялом… Но это лишь в мыслях.
Джен довел меня до двери в мою комнату, сказал, что теперь мы увидимся через день, всучил обещанный перечень обязательных к освоению магических приемов, и удалился.
– Рэне! – накинулась на меня Малена, едва я вошла в комнату. – Ты где пропадала?
Вот черт. Я ведь сказала ей, что догоню, а сама ушла с Дженом и не предупредила. Хотя что бы я ей сказала? Про кражу Малене знать нельзя.
– Я… Мы с Дженом гуляли.
Лучше такая легенда, чем никакой.
– Гуляли? – Подруга явно не поверила.
Я кивнула, взяла полотенце и направилась в душ.
Не люблю лгать. В этом мире я только и делаю, что лгу. На конкурсе заядлых врунов взяла бы первое место. Стоит, наверное, рассказать и Малене, и Дину хотя бы часть правды. Ту, что касается кинжала и тренировок с Дженом. Так будет правильно. Они ведь хотят мне помочь и помогают. По-хорошему, надо их отблагодарить, но как?
А подарю-ка я им… кипарис. Из Витора. Вот обрадуются.
– Рэне! – «Жених» стремительно приближался ко мне, на лице его не было написано ничего хорошего. Все тот же злой, недовольный Витор. – Где ты была?
Сказать ему, что я гуляла с Дженом, все равно что подписать себе приговор. Вариант сказать правду отпадает сразу. Остается один, проверенный, – врать и не краснеть.
– В комнате. Я отдыхала.
Витор подозрительно сузил глаза:
– Тебя не было в комнате.
Ждет, когда я стану оправдываться?
– Я не обязана отчитываться, Витор. – Я попыталась обойти его, чтобы попасть наконец в душевую, но «жених» схватил за руку, остановил.
– Рэне, где ты была? – Чеканя каждое слово, он повторил вопрос, а я почувствовала, как внутри закипает раздражение.
– Витор, пусти меня. – Я высвободила руку. – Я иду в душ, потом собираюсь поужинать, если тебя это интересует, и лечь спать, если тебе это так важно.
Контролер слегка опешил от моего тона, я же воспользовалась моментом и проскользнула в желанную комнату. Возможно, я пожалею об этом и Витор решит «наказать» меня в привычной ему манере, но… Но это будет потом, а может, этого и не будет, так что сейчас душ, еда и сон. Все, что мне надо.
Мылась я рекордно долго – тридцать минут. И то только из расчета, что Витора в коридоре не встречу. Надеялась, он не станет ждать меня, чтобы продолжить словесный «банкет». Увы. Это Витор. Он сам по себе нелогичен.
– Теперь я могу услышать правду: где ты была? – Он стоял, облокотившись о стену, и не мигая смотрел мне в глаза.
Вот упертый. Вопреки всему, ему надо влезть без мыла даже туда, куда, казалось бы, и сунуться нельзя.
– У меня не может быть личных дел? Своего личного пространства, куда тебе доступ закрыт?
Мокрое полотенце, заброшенное на плечо, заметно отрезвляло. Я не шелохнулась, даже когда Витор подошел достаточно близко в не самом лучшем расположении духа. Наверное, у меня выработался иммунитет на его взгляд, его плохое настроение. Ко всему можно привыкнуть.
– Твоя жизнь висит на волоске, – тихим жестким голосом произнес Витор. – Ради твоей безопасности я прошу тебя сообщать мне о своих передвижениях, в том числе вне Академии.
– А перед тем, как сходить в туалет, мне сначала зайти к тебе или можно после? – Я не удержала свой язвительный тон в узде. Раз хочет знать обо всех передвижениях – значит, надо докладывать обо всем.
– Не иронизируй.
Ага, не нравится! Я должна на себя же доносить, где это видано? Еще бы поисковый маячок на меня повесил, маньяк.
– А как прикажешь реагировать? – Я всплеснула руками, едва не заехав оппоненту по лицу. – Ты хочешь, чтобы я была под твоим неусыпным контролем? Нет, Витор. Я на такое не согласна.
Витор свел брови на переносице, мол, ерунду какую-то несешь, и в подтверждение моих мыслей сказал:
– Я о тебе забочусь.
Обо мне? Это называется забота? Это контроль! Тоталитарный режим. Без моего ведома не ходи, не дыши, не живи.
– Мне не нужна такая забота. – Я собралась уйти, закончить этот бессмысленный разговор, в котором прав только один, но…
В ногах возникла резкая боль, которая медленно, но неуклонно продвигалась выше. Такой поворот событий взбесил меня окончательно.
Я закрыла глаза – так легче представить ромашковое поле – и начала вытеснять боль за пределы тела, однако Витор, как последний мерзавец, продолжил натиск. В результате его темное воздействие обосновалась у моих щиколоток, и с каждой секундой стоять становилось все труднее. Он что, хочет, чтобы я пала ниц перед ним? Никогда он больше этого не увидит!
На ромашковом поле я «прибавила» яркость солнца, нарисовала исходящие от него лучи, и… Витор отступил. Я же, немного придя в себя, вылила на него все свое презрение.
– Ты поступаешь подло. Считаешь, что, причинив мне боль, добьешься от меня чего-то кроме ненависти? Ты глубоко ошибаешься, если и впрямь так думаешь. – Я завелась на полную катушку. – Ты не меняешься, Витор! Когда я лежала в лазарете, я думала, что ты начал меняться, хотя мысли о твоем возможном преображении сами по себе казались странными. Но я их допускала. Ведь ты так правдоподобно показывал, что можешь быть другим, нормальным.
– Рэне, я…
– Молчать! Я не договорила, – прикрикнула я, переведя дыхание. – Ты погряз во тьме. Посмотри на себя, ты превратился в тирана. Я не знаю ваш мир, но подобные тебе вряд еще здесь найдутся. – Я с сожалением посмотрела на «жениха» и сказала то, что до последнего не собиралась произносить вслух: – Раньше я считала, что любой человек может исправиться, но ты… перечеркнул эту веру.
Гамма различных чувств отразилась на лице Витора. Я решила уйти, чтобы он на досуге все обдумал. Мальчик неглупый. Возможно, что-нибудь поймет. Возможно. Но утверждать я бы не взялась.
Малена сразу догадалась обо всем.
– Что, успела пообщаться с женишком?
Успела, да. А он успел, как всегда, мне настроение испортить, в очередной раз опустив меня ниже плинтуса.
– Давай не будем это обсуждать. – Я полезла в шкаф в поисках сумки. Не знаю зачем, но мне захотелось в ней покопаться. – По крайней мере сегодня.
Малена пожала плечами и стала наблюдать за моими действиями. Внутри сумки еще лежали некоторые вещи, видимо, я в прошлый раз не все вытряхнула. Футболка, платье, шорты… Шорты? Откуда бы им взяться? Ладно, не важно. Тряпки, тряпки, одни тряпки… А что еще я надеялась найти? Я залезла в боковой карман и вспомнила. Вспомнила то, что положила туда перед уходом из родительского дома. Дневник Ирэне.
– Ты нашла свой дневник? – Малена удивленно вскинула брови.
– Да, а что не так?
– Ничего, просто ты говорила, что потеряла его.
Да? Любопытно. Может, не потеряла, а украли? Скорее всего именно так и было. Здесь, по-моему, воровство в чести.
– Я нашла его у себя в комнате, в замке родителей.
Малена удивилась еще больше:
– Ты не была у родителей больше полугода до исчезновения.
