Ирина Черкашина - Звезда творения
Шендар усмехнулся и кивнул моему Учителю:
— Расскажи всем, Макран. Время пришло.
Макран выпрямился в своем кресле. Я впервые решился обвести взглядом Совет. Все они — два десятка собравшихся вместе величайших магов — смотрели на него с надеждой. В эту минуту над ними словно мелькнул призрак былого величия, былой власти, которой они лишились в один миг после восстания Хедина и Ракота.
— Мы долго искали пределы их могуществу, — начал Учитель. — Многие силы были брошены на исследования, многое мы потеряли… И многих… Прошло время, прежде чем перед нами забрезжил свет великого открытия.
Он обвел собравшихся надменным взглядом. Да, мой Учитель, хоть и был выдающимся исследователем, не чуждался театральных эффектов. Кое-каким способам морочить головы я научился от него. Все любят зрелища, знаете ли.
— Ну?! — не выдержала Гиассара. — И что вы нашли?
— Способ лишить наших Богов их силы. Да и вообще — любых Богов. Любых магов. Универсальное оружие.
— Какое же, забери тебя демоны?
— Что дает силу нам? Что дает могущество Богам? Что является связующей основой Упорядоченного, его кровью, его жизненной силой?..
Он снова выдержал драматическую паузу, а затем сам ответил на свой вопрос:
— Магия. Нет магии — нет силы, нет могущества, нет Бога. А где в Упорядоченном нет магии?
— Закрытые миры… — прошептала Гиассара. — Бриллиант в навозной куче?! Не может быть! Да что в них особенного?
— Все может быть, дорогая моя, — снисходительно сказал Макран. — Стоит нам узнать причину отсутствия магии в закрытых мирах, и мы обретем власть над Новыми Богами! Мы сможем просто лишать их доступа к магии!
Штаилир громко, картинно расхохотался:
— Так вы еще не знаете этого секрета, любезные друзья? Похвально… — Он вытер набежавшие слезы могучей рукой. — Нас обложили орды Хедина и Ракота, а вы все еще ничего не знаете?
Шендар потемнел лицом:
— Не нужно смеяться. Мы подошли очень близко к разгадке…
— У нас есть проект машины, которая вскроет один из таких миров и позволит определить причины отсутствия магии, — перебил его Макран. — Точно определить, потому что пока что мы имеем только теоретические расчеты. Нам осталось провести один-единственный эксперимент. Мой Ученик Рейнгард сегодня же отправится на испытание этой машины вместе с лучшими магами Академии. Действовать они будут быстро и скрытно и сразу отправят нам полученные данные.
— А мы с вами возьмемся за разработку оружия, — заключил Шендар. — Для того нам и нужно выиграть хоть немного времени…
Помню, как сердце мое при словах Учителя подпрыгнуло и затрепетало, как пойманная рыбка. Он собирался поручить мне дело исключительной важности — мне, своему молодому Ученику, Рейнгарду Лису. Для того готовил, для того привел на Совет… После выполнения этой операции я мог обрести такие привилегии, такие силы, за которые в другое время пришлось бы работать не одну сотню лет. Истинно сказано: повезло тому, кто живет в эпоху потрясений…
Я собирался исполнить все в точности, как велел Учитель. Спешно подготовили артефакты и свитки с расчетами, спешно собрались молодые маги — кто-то был Учеником, как и я, кто-то — пришел из Академии магии Брандея… Мы выступили в поход через полсуток после Совета, и почти все брандейские маги поработали над завесой, скрывавшей наш отход. По пути мы видели летучие армады Ракота и рати Хедина, под прикрытием своих повелителей двигавшиеся к Брандею. Меня охватила дрожь при мысли о мощи, которую несли с собою эти армии… но нам удалось проскочить незамеченными. Я настойчиво уговаривал себя и других, что наши Хозяева сильны, а Истинные маги — умны и умеют убеждать. Хедин и Ракот не рискнут напасть на Брандей сразу, отступят.
Мы почти достигли нужного нам мирка — закрытой черной глобулы, не впускавшей и не выпускавшей ничего, — когда до нас докатилось эхо падения Брандея. Эфир всколыхнулся, пошел волнами, Междумирье завихрилось, стронулись со своих мест и вздрогнули светящиеся сферы миров… Никогда не забуду, как мы остановились на островке посреди Межреальности, не имея сил идти дальше. Все было кончено, наш дом — уничтожен, надежды на возвращение — никакой. Лероннэ из рода альвов, любимица Гиассары, плакала, не стесняясь своих слез. Остальные угрюмо молчали, сидя на жухлой траве островка. Потревоженная Межреальность колыхалась вокруг, словно закипающий кисель.
— Хватит ныть, — неожиданно рявкнула Кали. Золотые подвески на концах множества ее косичек зло зазвенели. — Да, Брандея больше нет. Да, нет больше наших учителей. Но мы-то живы! И все расчеты, и все нужные артефакты при нас. Мы сами сделаем оружие мести! Мы отомстим Богам!
— Да возвратится Хаос! — тонко выкрикнула Лероннэ, смахнув слезы со щек.
— Да возвратится Хаос! — эхом откликнулись мы.
Молча собрались и спустились в черный провал закрытого мира, зная, что назад нам не будет дороги, покуда мы не найдем способ вскрыть его, как вскрывают устричную раковину.
Память, память… Мое спасение и мое проклятие. В ней все еще живы те, кого давно уже нет, в ней еще бушуют пожары прежних дней и горит путеводным маяком жажда мести. Только она не дает мне окончательно сойти с ума в моей тесной, глухой, безнадежной тюрьме на Терре.
И только кровь поможет мне в конце концов выйти на волю.
Галя, 18 июня
Когда-то в Северо-Каменске мы с мамой вовсе не были одиноки. Во-первых, тогда был жив мой отец. Но с тех пор прошло столько времени, что я не помню его, как обычно помнят живых людей. Ни запаха, ни голоса, ни улыбки. Я знаю только его фотографии да мелкие вещи, когда-то принадлежавшие ему. «Не трогай этот нож, он папин».
Когда мне было шесть, отец поехал в Екатеринбург с каким-то родственником и по дороге разбился. Родственник тоже погиб. После этого мы с мамой покинули Северо-Каменск и не поддерживали с отцовской родней почти никаких отношений. Только телефонные звонки в день рождения — и то не каждый год. В Северо-Каменске у отца осталась двоюродная сестра, очень деловая дама, которой в девяностые удалось здорово разбогатеть. Я ее совсем не помнила. И отец мой когда-то успешно занимался бизнесом. У тетушки был сын, мой ровесник. Иногда я спрашивала, почему мы никак с ними не встречаемся, но мама говорила, что мы-де «разного поля ягоды» — понимай как знаешь. Однако вчера, когда мне понадобилось ехать в Северо-Каменск, мама без лишних вопросов отыскала в старых книжках телефон тети Светы — или Светланы Аркадьевны, как мне удобнее было называть свою тетушку, — позвонила и договорилась, что несколько дней я поживу у них.
Маме так было спокойнее. А я думала, что чем меньше я оставлю следов своего пребывания в городе, тем лучше. К тому же какой отличный повод для частной поездки в Северо-Каменск — визит к родственникам! И никаких музеев.
Я даже не успела толком оглядеться на перроне, когда меня поймал за плечо симпатичный молодой человек:
— Привет, Галя! Я тебя сразу узнал. Видел твои фотки во «Вконтакте». Будем знакомы: Майк, твой троюродный брат, — и протянул мне руку. Мне ничего не оставалось, как ответить на рукопожатие.
— Привет…
Ну надо же — Майк! А был же когда-то Мишей… Молодой человек тем временем ловко отнял сумку, схватил меня за руку и поволок к парковке, где на июньском солнышке парился роскошный молочно-белый джип. «Инфинити». Вот это да…
— Спасибо, что встретил, — выдохнула я на бегу.
— Да не за что. Классно выглядишь, кстати. Жалко, что вы к нам не ездили. У нас и жить есть где!
Я не нашлась, что ответить на это изъявление родственных чувств. Майк засунул сумку в багажник и галантно распахнул передо мной дверцу джипа:
— Прошу!
Я невольно потрясла головой. Вот те раз! Не успела приехать, как вляпалась в мечту любой девицы на выданье: симпатичный, настроенный на общение парень на белом внедорожнике. Только вот исполнение девичьих грез в мои планы сейчас никак не входило. У меня здесь были совсем другие дела… Да и куда я дену в таком случае Антона?
Майк рассмеялся:
— Да расслабься ты! Садись давай, не стесняйся!
Я хотела ответить, что медлю вовсе не из стеснения, но махнула рукой и полезла в чрево джипа. Чрево оказалось кожаное, светлое, прохладное. Майк сел за руль. Джип взревел двигателем и рванул с места так, что меня вжало в спинку сиденья. Ай да братец…
Я краем глаза рассматривала своего новообретенного родственника. Майк действительно оказался очень привлекательным молодым человеком: твердый подбородок, нос с легкой горбинкой, серо-голубые глаза. Такие же глаза были у моего отца, я это знаю по фотографиям. Но мне самой достались другие, в мамину родню. Черные. А вот взгляд у Майка казался странным: одновременно жестким и немного рассеянным, как будто он все время что-то просчитывал в голове. Такой взгляд не очень-то вязался с образом обаятельного разгильдяя…
