Владимир Венгловский - Хардкор
Говорят, что работники официальной службы возврата к этому невосприимчивы. Я пробовал к ним устроиться. Не прошел отбор.
В кармане завибрировал телефон.
— Да?
— Игорь, это Маньяк!
— Да!
— Это Маньяк, говорю, звонит!
— Да, мать твою, слышу! Извините, — пояснил я Марии, — это по работе.
— Акции «Масмолпрома» возросли на полтора процента, просто маньячество какое-то, что делать?
— Продавай!
— Сколько?
— Все продавай!
— А вдруг?..
— Я сказал, все! Никаких «вдруг»! И в ближайшие сутки меня не трогать, я занят! Всё, давай.
Маньяк еще пытался что-то сказать, но я нажал на отбой, затем подумал и выключил телефон совсем.
— Я подключаюсь, — сказал я Олегу и достал из своей сумки нейроинтерфейс. — Стул дашь?
— Да-да, конечно.
Олег притащил из другой комнаты большое кресло. Я сел, надел на голову нейроинтерфейс и вставил его разъем в «квантум». Это модель компьютера поддерживала до трех активных соединений.
— Поехали. — Компьютер не потребовал ввод пароля, я подключился к сессии Ёжика, и перед глазами возникла его рабочая область.
В ней светило солнце и шел виртуальный дождь. Капли разбивались о каменную кладку, журчала вода, сбегая по узкой извилистой улочке. Двухэтажные домики, словно выбравшиеся из забытого средневековья, прижимались друг к другу и создавали уютный замкнутый мир. В деревянных кадках цвели азалии. На ветру поскрипывали металлические вывески. Наверное, здесь, под двумя кренделями, у Ежи живет булочник. Он печет вкусное сдобное тесто с изюмом, видно, как из трубы над его домом поднимается дым. Под висящим жестяным стулом живет столяр, дальше, где вывеска с молотом и наковальней — кузнец. Ежи завел виртуальных персонажей. Создал замкнутый мир и населил его куклами.
Посреди рабочей области в воздухе висело оставленное Ежи сообщение: «Я ВЕРНУСЬ».
Из дома булочника выбрался толстый белый кот и замер под карнизом, недовольно рассматривая стекающие струйки.
— Куда ушел твой хозяин, а? Говори, усатый и пушистый, зачем ты его отпустил?
Котяра уставился на меня глазами разного цвета — зеленым и голубым. Тяжелая дождевая капля ударила его по носу, кот чихнул и принялся умываться лапой.
— Не знаешь? Ну, и не надо. Сейчас мы его сами найдем.
Открыть активное подключение. Просмотр логов.
12:03:35 пользователь Yegi начало сессии.
12:05:10 загрузка программы «BHRet». Источник 1000.567.576 SH
12:06:11 присоединение «BHRet» к виртуалу пользователя Yegi
12:10:34 запуск игры «Хвергельмир». Внимание. Игра не проверена и возможно находится в пространстве Чендлера. Подключение может нанести непоправимый вред вашему здоровью. Подтверждаете ли вы вход?
Ёжик подтвердил.
Что же за программу ты подключил к своему виртуалу? SH — это пространство Чендлера. Я просканировал найденный адрес, но он оказался пуст — там хранились данные для одноразовой загрузки. Ёжик где-то обнаружил на них ссылку и скачал то, что там хранилось. После чего подключился к игре, почти не раздумывая, словно заранее всё для себя решил.
«Я вернусь». Эх, мальчишка… Оттуда редко кто может вернуться сам.
Я попытался подсоединиться к игре, но канал оказался заблокирован — служба безопасности перекрыла возникшую лазейку.
Тогда я вошел в виртлайф своего города. Макет площади Согласия пестрел объявлениями и новостными каналами. Вспыхивали сообщения групповой рассылки. Я тут же получил личное уведомление:
«From Maniak to Lambert: Игорь ты читаешь мой месседж? Игорь, это Маньяк. Что делать с акциями „Транснефти“?»
Я нажал «Delete», включился в групповую рассылку и мысленно набрал сообщение: «Ламберт вызывает Джонни. Надо срочно встретиться». Отправил в сеть и принялся ждать ответ. В ленте групповой рассылки бежали сообщения.
«Люди! Я сдал сопромат! Свобода! Леха».
«Продаю детскую коляску».
«Ламберт, что делать с акциями? Отзовись».
«Горячее предложение массажного салона».
Несколько голубей подлетели к моему виртуалу и принялись водить вокруг хоровод — программисты-шутники постарались. А вот и появился нужный мне ответ.
«Джонни получил сообщение Ламберта».
Я улыбнулся и подошел к фонтану в центре площади. На сей раз дизайнеры местного виртлайфа запустили в него золотых рыбок. В отличие от реала вода в фонтане была чистой и пахла свежестью, а не хлором. Несколько пар с детьми любовались рыбками. Стоящий на каменном бордюре ребенок, поддерживаемый матерью, бросал в воду хлебные крошки. Девушка с волосами цвета радуги с интересом наблюдала за этим процессом, опустив подбородок на сложенные руки. Увидев меня она улыбнулась и помахала рукой.
— Джонни? — неуверенно спросил я.
Ее виртуалу на вид лет пятнадцать, не больше. Одета в джинсовые шорты и черную футболку с голубым солнцем, от которого расходятся синие протуберанцы. Девушка подхватила меня под руку и потащила к ближайшей скамье.
— Кто же еще? Кыш-кыш! — Джонни разогнала голубей со скамьи. — Не всегда же приходить к ретурнеру в маске Анонимуса?
И вправду. Ведь под виртуалом радужного цвета мог скрываться кто угодно. Если Джонни — это вообще один человек. Я мог бы проследить подключение его виртуала, но никогда этого не делал.
— Что за программа «BHRet»? — спросил я.
Улыбка не сошла с лица Джонни, но стала неестественной.
— Очень интересный вопрос, — сказала Джонни. — Задам ответный. Что ты слышал о Черном Хакере?
Я пожал плечами.
— Городская легенда. Часть современного фольклора. Его не существует.
— Джонни тоже не существует. Но ты с кем-то разговариваешь.
— Ближе к делу, что за программа?
Начало появляться раздражение. Я перечислял Джонни достаточно средств, чтобы тот давал ясную информацию, когда она мне необходима.
Джонни стремительно нагнулась, схватила голубя и посадила к себе на колени. Сизарь не думал вырываться, видимо, такое поведение не было заложено в его программе, он лишь пялился на нас удивленным взглядом.
— Говорят, он мог проникать в любую игру и возвращаться, когда захочет. — Джонни погладила голубя по голове, задержав руку на его шее, словно раздумывая, а не скрутить ли ее? — Мог обходить любую защиту. Ходят слухи, что Черный Хакер обладал возможностью записывать накопленные виртуалом игровые умения в мозг человека. Обратная связь.
— Бред, — сказал я.
Джонни неожиданно подбросила голубя, и он улетел, громко хлопая крыльями.
— Так говорят. Возможно, он даже написал программу для этого. Все ее ищут. «BHRet» — Black Hacker Return, мне кажется, название расшифровывается именно так. Кому-то улыбнулась удача?
— Или скорчила гримасу, — вздохнул я. — Второй вопрос: мне нужно проникнуть в игру «Хвергельмир».
— Жаль, что это может оказаться нашей последней встречей, — сказала Джонни.
— Почему? — удивился я.
— Ты знаешь, что такое режим «хардкор»?
— Просвети. — Хотя я знал.
— У игрока одна жизнь. После гибели игровой виртуал и сохраненная игра стираются безвозвратно. Для пространства Чендлера это означает гибель сознания. — Она взмахнула радужными кудрями. — Если туда пойдет наш великий ретурнер, то есть шанс, что обратно он не вернется. Значит, мои расценки на сей раз по тройному тарифу.
— В игре активирован лишь этот режим?
— Так говорят.
— Хорошо, — сказал я. — Когда откроешь путь?
Режим «хардкор». Значит, Ёжику угрожает постоянная опасность. Погибнет его виртуал, сознание сотрется вместе с ним. Что же ты натворил!
— Такие игры хорошо защищены. Нужен квантовый ключ. Мне необходимо кое с кем связаться. Я передам тебе ключ лично в пять вечера. Такой расклад тебя устроит?
— Нет. Раньше нельзя?
— Вот и ладушки. Значит, в пять, договорились. Да и еще.
— Что?
Может быть, Ёжика в эту минуту убивают, а я болтаю с раскрашенным под павлина неформалом.
— Говорят, что эту игру создал сам Черный Хакер. Возможно, его программа по обратной связи действует лишь в его игре? Что скажешь? — хитро улыбнулась Джонни.
— До вечера, — сказал я.
* * *Красная горбушка солнца выглядывала над черепичной крышей сохранившегося с девятнадцатого века дома купца Пережогова и купала свое отражение в фонтане. Рядом с солнцем плавали кленовые листья, несколько окурков и мое отражение, в котором преобладал цвет соломы. Я вспомнил, как в институте шутили, что мы с Марией красимся одной краской — мои волосы были и остаются такими же светлыми, как и у нее. Седина в них почти не заметна. Да и вообще, если подумать, у меня красивое лицо — выраженный нос с горбинкой, волевой подбородок, какой обычно изображают у древних викингов на картинках. Сейчас выхвачу меч, спою арию и пойду сражаться с драконом Фафниром. Как там переводил Корнеев «Песнь о Нибелунгах»?
