Лика Верх - Академия темных. Игра на выживание
Что-то я отвлеклась. В этом коридоре на дверях, помимо номеров, значились еще и фамилии – судя по всему, это комнаты преподавателей. Четыреста двадцать, четыреста двадцать один… Значит, мне в соседний коридор. Очень удобная нумерация. У нас в академии первая цифра обозначала корпус, а тут – коридор.
Триста двенадцатая комната. Интересно, я, то есть Ирэне, жила одна? Если одна, то где взять ключ? А если нет…
Я осторожно толкнула дверь, и она поддалась. Значит, не одна.
Посмотрим, как здесь внутри.
Светло, тепло, относительный порядок – жить можно.
– Рэне? – Девушка с черными волосами соскочила с кровати, кинулась мне на шею и сдавила в объятиях так, что я чуть легкие не выплюнула. – Рэне, как я рада тебя видеть!
– Хм… – Я обняла девушку в ответ и отстранилась.
Она участливо вгляделась в мое лицо:
– Рэне, а что случилось?
Этот вопрос меня весь вечер преследует, но отвечать надо.
– Извини, я просто устала.
Глаза соседки превратились в щелочки, она осмотрела меня с головы до ног, задержалась на розовых тапочках и подозрительно спросила:
– Это что?
Я натянула улыбку и стала соображать.
Как меня учил дед? «Блефуй, ври без зазрения совести, если это требуется для получения информации или для сохранения жизни. И помни, информация – самое грозное оружие из всех имеющихся». Значит, буду блефовать и врать, жить-то охота.
– Я в такую историю попала… – печально известила я, на ходу сочиняя эту самую историю. – Я частично потеряла память.
А что? Очень даже неплохая легенда.
Глаза девушки округлились, она испуганно прикрыла рот и еле слышно проговорила:
– Не может быть… Ты… а… как ты теперь будешь?
Меня этот вопрос тоже очень сильно волновал.
– Как-нибудь справлюсь. – Я ободряюще похлопала «подругу» по плечу, села на стул рядом со столом, и тут мой желудок высказал все, что думает о нерадивой хозяйке.
Девушка все поняла, бросила «я сейчас» и выбежала за дверь.
Комната просторная, одна, без ванной и туалета. Типичная общага. Две довольно широкие для односпальных, но недостаточно большие для двуспальных кровати. Стол – одновременно и письменный, и обеденный. Два шкафа – с книгами и с одеждой, два стула, черный ковер. Мрачновато как-то. Учитывая, что стены темно-серые.
– Вот. – Девушка принесла поднос с едой. – Все, как ты любишь.
Тушеное мясо, макароны и бутерброды.
Передо мной поставили тарелки, положили вилку, только вот…
– Ты уверена, что я любила именно это?
Соседка кивнула.
Да… Голодать тебе, Лиса, или менять свои вкусы.
Никогда не любила мясо. Сколько себя помню, всегда ела овощи. Про разные мясные изделия типа колбасы, сосисок и тому подобного даже говорить не стоит. От мучного по большей части тоже всегда отказывалась. В академии приходилось держать себя в форме. Привычка сохранилась.
Девушка непонимающе смотрела на меня. Не станешь есть – обидется, все-таки старалась, несла.
Ненавижу этот мир. Надо же было так попасть.
Что ж, Лиса, ешь уже, теперь ничего не поделаешь.
Ела я зажмурившись, представляя жареные баклажаны с помидорами и луком.
– Рэне, а где твое кольцо? – Обеспокоенный голос вернул меня к действительности.
– А… э-э… мы с Витором расстались.
Глаза девушки расширились до размеров теннисного мячика.
– Вы? Расстались? С Витором?
Я кивнула.
– Тьма!..
Вот, значит, как здесь выражаются. Возьмем на заметку.
– Что тебя так удивляет? Мы взрослые люди, надумали, передумали, в этом нет ничего такого.
Девушка снова подозрительно прищурилась.
– У тебя травма головы, да? Включи мозг, подруга.
Как раз сегодня мне не довелось его выключать.
– Ты либо свихнулась окончательно, либо считаешь себя бессмертной. Одно из двух.
Я внимательно рассмотрела «подругу». Острый подбородок, прямые черные волосы до плеч, слегка пухловатые губы, карие глаза, надменное выражение…
– Нет, ты всегда была немного двинутая, но чтобы настолько…
– Я не могу понять твоей реакции.
– Память, да?
Я кивнула.
– Эх, ладно. Влипла ты.
Это я и так знаю.
– Витор не тот человек, с которым можно просто расстаться. Эгоист, собственник, напрочь лишен инстинкта самосохранения, впрочем, как и ты. Жесткий, непоколебимый, властный. Одним словом – некромант.
Хвала богам, что этот орел не по моему курсу летел. Пусть ищет свою невесту, а я тем временем выберусь отсюда, вернусь домой… О, черт! Завтра там, в моем мире, у меня первый рабочий день. Я здесь, соответственно там прогул, потом увольнение, квартиру заберут… Лиса, не накручивай себя. Ты, может, вообще здесь застрянешь. Зачем в таком случае тебе работа и квартира?
И то верно. Буду жить сегодняшним днем. Вернее, пытаться жить.
Девушка не отводила от меня пристального взгляда, отслеживая все мои эмоции. Страх не остался незамеченным и был воспринят по-своему.
– Не стоит так переживать. У тебя ведь есть варианты.
– Какие?
– Ну, тебя украдут, запрут в склепе и будут держать, пока не дашь согласия на брак.
Нерадужная перспектива.
– Или убьют.
Одно краше другого.
– Или…
– Или?
– Или ты пойдешь и помиришься с ним сама, добровольно.
Добровольно я к нему точно не пойду. Во-первых, он меня послал. Нет, это во-вторых. Во-первых, он знает, что я не Ирэне, а Ирэне – не я, а во-вторых, он меня послал, но благородно одолжил платье. Короче, я к нему не пойду.
– По-моему, ты преувеличиваешь. Мы обоюдно пришли к выводу, что не пара друг другу, и…
– И ты дура. – Девушка облокотилась о стол. – Ты действительно думаешь, что тебе удастся от него так просто отвязаться? Умножай на два все его обещания и дели на пять его согласия, тогда получишь точный результат.
Бред.
О, по этому поводу мне вспомнилась песенка.
«Полночный бред терзает сердце мне опять.
О, Эсмеральда, я посмел тебя желать…»
Я стала потихоньку напевать мотив, но осеклась, заметив изумление соседки.
– Ты точно башкой стукнулась.
«Святая Дева, ты не в силах мне помочь…»
– Ты только представь, что будет завтра на занятиях.
«Любви запретной не дано мне превозмочь…»
– Он же тебя одним только взглядом насквозь прожжет.
«Стой, не покидай меня, безумная мечта,
В раба мужчину превращает красота…»
– А если к тебе еще и Нелин подойдет… Жалко парня.
«И после смерти мне не обрести покой,
Я душу дьяволу продам за ночь с тобой».
– Рэне, ты меня вообще слышишь?
Я начала раскачиваться в такт музыке.
«И днем, и ночью лишь она передо мной,
И не Мадонне я молюсь, а ей одной.
Стой…»
– Рэне! – Меня потрясли за плечо.
– Что? – Я невинно похлопала глазками.
Черноволосая тяжко вздохнула, махнула на меня рукой, села на кровать и продолжила читать книгу.
Неудобно вышло, просто я очень люблю эту песню. Я вообще музыку люблю.
Пересев на свободную кровать, посмотрела на соседку.
– Извини.
Она глянула на меня поверх книги.
– Можешь повторить, что ты говорила?
Демонстративно захлопнув книгу, соседка сложила руки на груди:
– Опять будешь песенки распевать?
Я что, вслух пела? Щеки от стыда покраснели.
Девушка миролюбиво улыбнулась:
– Я пыталась обрисовать тебе примерную картину завтрашнего дня. Витор будет везде следить за тобой, взглядом прожигать. А если еще и Нелин к тебе подойдет, а он подойдет, то… В общем, жалко мне парня.
– А Нелин – это кто?
– Не помнишь? – недоверчиво переспросила соседка.
Я отрицательно покачала головой.
– Нелин – твой друг, Рэне. И он, между прочим, был против ваших отношений с Витором, потому что сам по уши в тебя влюблен.
Еще один на мою голову. Насчет Витора я уверена – он не станет ко мне подходить.
– А мы с тобой вместе учимся?
– О, мать, ну ты даешь. Мы обе на третьем, только я на факультете некромантии, а ты боевой маг, если забыла.
Как раз это я уже знаю.
– А Нелин?
– Нелин на четвертом курсе факультета боевой магии.
– А Витор?
Девушка вновь прищурилась, на миг показалось, что вот сейчас она обо всем догадается. Но мне лишь показалось.
– Витор на пятом. Некромант, так же как и Дин.
Я вопросительно изогнула бровь.
– Дин – брат Витора, по совместительству твой друг и мой тоже.
Много у меня, однако, друзей.
– А сколько всего учиться?
– Шесть лет, – все с тем же прищуром ответила соседка.
Шесть лет… Хорошо хоть, не на первый курс попала. Это ужасно! Я ничего не знаю! Как я появлюсь на занятиях, не имея представления о боевой магии? Я даже о простой магии никакого представления не имею, что я буду делать? И почему нельзя просто вернуть меня домой? От меня здесь все равно никакого толку.
