Лика Верх - Академия темных. Игра на выживание
– Рэне!
Я обернулась на голос отца.
– Что ты здесь делаешь?
Папа шел бесшумно. Приблизившись, он сел рядом и обеспокоенно на меня посмотрел. Я поделилась наблюдениями.
– Здесь повсюду следы размытые, нечеткие, а тут, – я указала на клочок земли перед нами, – очень четкие. Тут стоял один человек, переминаясь с ноги на ногу. И эти следы мне кажутся знакомыми. Я их точно видела раньше.
Папа задумался. Сомневаюсь, что он обращает внимание на отпечатки подошв.
– Вы узнали что-нибудь о случившемся? – спросила я его.
– Защитный магический контур Академии не тронут, посторонних проникновений он не зафиксировал.
Интересно, как тогда работает защитный контур, почему он не улавливает проникновения постороннего?
– Такое возможно лишь в трех случаях: либо чужака провели на территорию с разрешением, либо это кто-то из адептов или магистров, либо он настолько умен и силен, что смог обойти защитный контур.
Допустим, его провели на территорию. Кто и зачем? Вернее, понятно зачем – чтобы меня убить, но с какой целью ему помогали адепты или магистры?..
– А разрешение дает ректор?
– Ректор или декан.
Декан, декан…
– А кто у нас декан?
Отец со смешком потрепал меня по волосам:
– Магистр Айнех.
Ах, вот как… Нет, вряд ли Айнех разрешил бы провести на территорию абы кого.
Предположим, это кто-то из адептов или магистров. Но кто конкретно? Способен ли адепт запрограммировать манкору? Или магистры? И ради чего им убивать студентку? Турнир? Кража? Возможно, но не факт.
– Магистров проверяли?
Отец кивнул:
– Айнех лично допрашивал каждого.
Ну, если магистр лично допрашивал… Тогда вариант с предателями под боком исключен.
Предположим, он настолько силен и умен… Тогда почему использовал такой изощренный способ? Мог бы убить сам, тем же магическим шаром, например. К своему стыду, до сих пор не знаю, как они называются.
– А про Грома что-нибудь известно?
Отец поднялся, прислонился к дереву и вздохнул.
– В «Розе ветров» его знают как постоянного клиента. Только он всегда маскируется, являясь в разном обличье.
– Что за «Роза ветров»?
Папа поморщился:
– Бордель.
Тьма. И туда меня было велено доставить бандюгам, напавшим на нас в городе? Боюсь представить, для каких целей.
Нападение в городе… Когда я осматривала переулок, там были три следа… Три разных следа. Один с ромбовидным рисунком.
Как здесь! Но ведь от нападавших ничего не осталось, их прах развеялся по ветру, я собственными глазами видела.
– Пап, как такое возможно? Точно такие же следы были в городе, в переулке, где на нас напали.
Отец напрягся:
– Ты в этом уверена?
На память не жалуюсь. Я достаточно хорошо их тогда рассмотрела, чтобы теперь безошибочно узнать.
– Да, уверена. Либо это совпадение и у кого-то обувь с точно таким же рисунком, либо это воскресший из пепла.
Папа вгляделся в отпечатки, затем одобрительно мне улыбнулся:
– Молодец, дочка. Видимо, я постарел, раз пропускаю такие важные мелочи…
Всем бы такими старыми быть. Лет двадцать восемь на вид дала бы, не больше.
– В связи с открывшимися обстоятельствами мне придется покинуть тебя прямо сейчас.
Я огорчилась. Только пришел – и уже уходит.
– Прошу тебя, будь осторожна, – напутствовал он меня. – Не ходи никуда одна, лучше держись рядом с Витором.
Я чуть в обморок не упала.
Отец пояснил:
– Я по-прежнему считаю, что Витор тебе не пара, но в данной ситуации ему можно и нужно доверять, особенно когда речь заходит о твоей безопасности.
С одной стороны, я понимала волнение отца: если бы мог, он сам бы остался в Академии. С другой – неужели он начал доверять Витору? Куда катится мир…
Папа оправил рубашку, а я вспомнила, о чем еще хотела у него спросить.
– А что с артефактом? С тем, что маскирует свет?
Отец бросил взгляд на мой лук и задал встречный вопрос:
– Ты готова расстаться с луком?
Теперь и я посмотрела на свое оружие.
Расстаться с ним? С моим пока что единственным настоящим защитником? Ни за что! Какая бы опасность мне ни грозила, без оружия куда хуже. Пусть знают, что я светлая, но светлая, которая может дать достойный отпор.
Уверенно помотав головой, вцепилась в лук мертвой хваткой.
– В таком случае артефакт использовать не получится, иначе сгоришь.
Отец наверняка хотел заменить лук на артефакт, чтобы оградить меня от опасности, но настаивать не стал, кивнул и быстрым шагом направился к Академии, крикнув напоследок, что пришлет ко мне Витора, чтобы я не бродила по лесу одна.
Значит, в мужья он мне не годится, а для защиты в самый раз. Что ж, пусть так. Лишь бы он сам меня не трогал – от себя он меня едва ли защитит.
Ладно, про Витора потом, сейчас важно выяснить: что за призрак умеет оставлять реальные следы на земле? Или это вовсе не призрак? Конечно, не призрак. Тогда как он смог возродиться из пепла? И даже если возродился, подобно фениксу, то вместе с ботинками, что ли? Или у него дома запасная пара лежала? Ну и бредятина мне в голову лезет.
Так или иначе, выяснять причину нападений надо у Грома. Для этого надо его найти. А чтобы найти, надо узнать, кто он такой. А чтобы узнать, кто он такой… надо его найти. В общем, круг замыкается, но в этот круг можно вклиниться, главное – сделать это незаметно и без лишнего риска, ибо если отец, или Витор, или, не дай небеса, магистр Айнех проведают, что я занялась расследованием, меня закопают под этой милой березой. Зато я знаю человека, который точно не откажется помочь хрупкой девушке.
Джен. Признаться, первое впечатление меня обмануло. Он балагур, любитель приключений, добрый, умный и ответственный, несмотря на веселость и легкость в общении. По-моему, под этой маской он прячет ото всех себя настоящего. Кстати, он так и не назвал свой возраст, хотя я долго выспрашивала. Я привыкла считать возраст просто цифрой. Пожилой человек, который должен иметь за плечами солидный багаж знаний и опыта, порой оказывается не по возрасту глупым. И наоборот: совсем еще юный человек бывает мудрее старика. Возраст – лишь цифра, часто не соответствующая внутреннему содержанию человека.
– Рэне, – прервал мои размышления голос Витора, – почему ты одна?
Потому что имею право ходить одна и не припоминаю, чтобы этого права меня кто-то лишил. Пусть это другой мир, но элементарные права человека наверняка являются ценностью и здесь.
Витор шел мимо обгоревших деревьев, и я вспомнила один важный вопрос, на который он мне так и не ответил.
– Витор, а где ты был, когда начался пожар?
В прошлый раз вопрос был задан иначе, но суть его не поменялась.
«Жених» остановился как вкопанный. Замер на месте, уставившись в пространство позади меня. И что такого я спросила?
– Витор, я все равно дознаюсь, – предупредила я и… замерла сама.
За моей спиной шуршали листья.
Повернуться я не осмелилась. Второй раз смотреть смерти в глаза – это как-то чересчур.
Стрел у меня нет, без оружия я беззащитна. Разве что в кипарис своих врагов могу превратить. Но с умертвием это вышло непроизвольно, и нет гарантии, что не будет осечки.
– Поражаюсь, насколько глупо новое поколение… – насмешливо растягивая слова, проговорил кто-то за спиной.
Я смотрела на Витора, Витор – на незнакомца. И не просто смотрел – испепелял его взглядом. Хотя внешне оставался спокойным.
– Я даже не предполагал, – вновь заговорил неизвестный, а у меня толпами мурашки по телу побежали, – что добраться до знаменитой Ирэне Савелье не составит никакого труда.
Знаменитой? Это чем же она, то есть я, знаменита?
– Скучно, до тошноты скучно играть в эту игру одному, и я решил подключить к ней еще одного героя. Встречайте несравненного Витора Гарье! – торжественно воскликнул незнакомец.
Глаза мои округлились до размеров яблока. Герой игры? Витор?
Сам герой был удивлен не меньше.
– Твои жалкие попытки спасти свою невесту, несомненно, меня позабавят!
Он псих. Ненормальный, тронувшийся рассудком.
– Обсудим правила игры, – продолжил все тот же противный голос.
Такое ощущение, что мы случайно забрели на съемочную площадку.
– Правила простые: никаких правил.
Ничего другого от чокнутого ожидать и не стоило.
– Итак, мы начинаем!
Смех раскатился по округе, сзади раздался хлопок, и я спиной ощутила – его больше нет.
Витор медленно перевел на меня почерневшие от злости глаза, я обернулась, посмотрела вокруг… На земле невдалеке от меня остались отпечатки подошв ботинок. Опять ромбовидный рисунок! Неужели это тот же человек, который натравил на меня манкору? Он, похоже, главный, а главного, по нашим сведениям, зовут Гром; логично предположить, что это и был Гром. Кстати, прозвище ему подходит. Внезапно появился – внезапно исчез. Как гром среди ясного неба.
