Анна Мистунина - Искупление
Молнии бьют из ладоней, каждая находит чье-то сердце. Мертвые тела перекрывают проход, задние оттаскивают их за ноги. Кати чувствует локоть Сильной Тари у своего локтя, чувствует ее ярость – холодную, спокойную. Слов не нужно, они привыкли работать в паре. Вспышка провидения накрывает обеих: в Зал ведут два коридора, и второй взят. Переглянувшись, Сильные опрометью кидаются на помощь…
Как я могу тебе верить? Это не вопрос. Это утверждение.
– Ты был там? – спросила Кати вместо ответа. – В тот день?
Он не спросил – в какой.
– Был.
– Мы должны закончить это, Карий. Иначе мы будем убивать друг друга, пока не истребим, и в конце концов погибнут все. Я знаю – я видела.
Он отвернулся. Прошел по комнате, остановился перед холодным камином. Резко дернув застежку, снял плащ, не глядя бросил на кресло, оставшись в блестящем костюме Долины. Спросил хрипло:
– Ты думаешь, я этого хочу? Думаешь, мне нравится убивать свой народ, бродить в куче трупов, разыскивая тела своих друзей и молить, чтобы не пришлось самому их добивать? Ты знаешь, сколько раз мне казалось, что я вижу среди них тебя?!
– Но ты не остановишься.
– Не мы начали эту войну, – он обернулся, и Кати увидела на его лице слезы. – Уйдите. Оставьте Империю в покое. Перестаньте убивать. Тогда я остановлюсь.
– Нам некуда уходить, Карий.
– Зачем ты пришла?
– Чтобы закончить эту войну. Выслушай меня, наконец. Мы нашли возможность открыть заслон на востоке, откуда пришли дикари. Тех существ можно подчинить. Амон сейчас на пути туда, с ним все, кто способен к магии. Когда они вернутся – вы будете истреблены.
На сей раз молчание не было враждебным, но легче оно оттого не стало.
– Ты знаешь, на что способны эти существа? – спросила Кати.
– Знаю. Я их видел.
– Тогда ты понимаешь.
– Понимаю. Это оказалось слишком страшно для тебя, Сильная? Поэтому ты пришла?
Его сарказм вызвал у Кати кривую улыбку.
– Нет, ты ведь меня знаешь. Это страшно, но мне было уже все равно. Я пришла, потому что он убил Зиту.
– Что?! Нет, Кати! Я был у нее…
– Недавно, знаю. Я была неосторожна в последний раз… Амон узнал. И устроил показательный суд.
– Дети?
– Мертвы. Все.
– Кати…
– Поэтому я здесь, и поэтому привезла твою девчонку. На какое-то мгновение она показалась мне Зитой… твоей Зитой.
– Так и есть. Я благодарен тебе, Кати.
– Я много думала о тебе эти годы. Когда приходится выбирать, ты выбираешь преданность – и жертвуешь теми, кого любишь, как пожертвовал мной… Нет, молчи. Я не об этом. Я другая, Карий. Этот спор для меня давно решен, нет никакой преданности, только любовь. Я любила Зиту. Амон убил ее, поэтому я здесь. Используй меня, как посчитаешь нужным.
Он был отвратительно похож на отца, когда ответил:
– С радостью.
Два подсвечника высотой в человеческий рост, блики на темной меди. Два подсвечника, шестнадцать свечей. Неровный желтоватый свет мешал привычной ясности зрения, отвлекал. Это раздражало – немного. Непроницаемость Верховного жреца, осторожное недоверие жреца Атуана и спокойная, обреченная решимость императора беспокоили сильнее. Под общее молчание Кати закончила рассказ. Заговорил Карий. Он сидел за столом рядом с Кати; напротив, по обе стороны от императора, хмурыми сторожами разместились жрецы.
В юности, до прихода в Долину, Карий несколько лет провел в непосредственной близости от заслона и не понаслышке знал о скрытой по ту сторону опасности. Его слушали так же молча: Верховный жрец – по-прежнему непроницаемо, Атуан – с любопытством, император – с легкой улыбкой и заметным чувством вины. Казалось, Карий говорит для него одного:
– Они и раньше порой прорывались, но сдыхали на последних шагах. Этот выжил, но был измотан до предела – иначе бы нам несдобровать. Он и так разорвал четверых прежде, чем мы опомнились. Мы подняли его на копья и держали, пока он не издох, Чанрет, Ранатор, Калхар и я. Кровь залила нас с головы до ног, мы стояли в луже. Это была славная драка. Мы побратались потом над его телом, все четверо. Тогда я был настоящий аггар.
Под общее неловкое молчание император ответил – так, словно в комнате они были одни:
– Я никогда не перестану благодарить Бога за то, что ты вернулся.
Жрец Атуан нерешительно кашлянул. Император кивнул ему.
– И теперь, если верить нашей гостье, эти существа будут выпущены на свободу? – спросил жрец.
– Расспросите Тагрию, – предложила Кати. – Она видела наши сборы и выступление. В конце концов, я могу открыть для Кария свою память, если это вас убедит…
– Кати, – негромко перебил ее Карий, – никто не сомневается в твоих словах.
– Всего лишь в намерениях?
– Именно так.
– Ты мне веришь?
– Да, – ответил он после паузы, – Эриан, ваша святость, я прошу не отвергать предложения Сильной Кати. В Империи забыли, как опасны звероподобные, но аггары помнят. Они – смерть. Без сомнения. Представить даже одну тварь в мирном селении…
Он тряхнул головой, словно отгоняя кошмар.
– Это не будет одна тварь, – сказала Кати. – Подумайте. У вас нет причин мне доверять, я помню об этом, а у меня нет причин доверять вам. И я не прошу доверия. Я предлагаю свою помощь, знания, Силу – все, что потребуется, чтобы остановить их и закончить войну. Это все, чего я хочу.
– Мы воюем уже восемь лет, – сказал Верховный жрец. – Мы убили много ваших людей, а вы убили и заколдовали еще больше наших. До этого на протяжении девяти веков вы ждали возможности вернуться, а мы ждали вашего возвращения. Ваши притязания ясны. И вдруг, в разгар противостояния, одна из главных колдуний переходит на нашу сторону и ждет, что мы с радостью ее примем. Почему?
Под желтой кожей на его веках темнели синие полоски жилок. Морщинистая шея над воротником сутаны казалась пугающе тонкой. Руки лежали на столе, похожие на когтистые лапы. Прозрачные глаза цепко разглядывали Кати.
– Я не испытываю к вам любви, – призналась она спокойно. – Я по-прежнему желаю победы своему народу, но не такой ценой. Когда принималась решение использовать существ, я была против. Меня не послушали. Мои способности открыли мне, что в конце концов существа выйдут из повиновения и обратятся против нас, правда, вы к тому времени будете истреблены почти полностью. Рано или поздно на земле не останется никого, кроме них. Есть возможность, небольшая возможность, что этого удастся избежать, если я присоединюсь к вам.
– Как? – спросил жрец Атуан. – Я не сомневаюсь в ваших способностях, госпожа Сильная, но разве один человек может что-то изменить в таком случае?
– Этого я не могу сказать. Предвидение не дает мне четкой картины, это образы, не более, изменяющиеся образы.
– Другими словами, истребление может все-таки произойти, даже если вы будете с нами?
– Да.
Лица сидящих за столом были мрачнее мрачного.
– Сколько у нас времени? – спросил император.
– Больше, чем у аггаров, – мрачно сказал Карий. – С твоего позволения, государь, я завтра же отправлюсь к ним.
– Завтра им ничего не грозит, – откликнулась Кати. – Потребуется время, чтобы добраться туда. У нас осталось мало грифонов, их нагрузили до предела, так что быстро лететь они не смогут. Время на подготовку – не думайте, что это так легко. Потом начнут выпускать существ, небольшими группами, и подчинять их. Это долгая работа, они устойчивы к магии. Если все пойдет, как задумано, в путь двинутся, как только наберут достаточную армию. Если же… есть возможность, что маги не справятся. Тогда проход раскроется слишком широко, и, может быть, рухнет сам заслон.
– И тогда все, сколько их есть… – начал Карий.
Кати кивнула:
– Устремятся туда, где есть пища.
– Если мы отправимся им навстречу, – спросил император, – успеем ли встретить их вместе с аггарами?
– Отвечу почти наверняка – да. Линии возможностей, которые я видела, сходятся в одном: будет сражение, огромное сражение. С одной стороны – ваши племена, с другой – маги и существа. Можно считать это неминуемым.
– И в этом сражении вы окажете нам помощь своим колдовством? – спросил жрец Атуан.
– Да, если вы ее примете.
На несколько минут повисло молчание, напряженное, пронизанное колеблющимися линиями возможностей. Потом линии дрогнули в последний раз и потянулись вперед, яснее с каждой секундой. По правую руку от Кати шевельнулся Карий.
– Решай, повелитель, – сказал он.
Император поднял голову.
– Я решил. Сильная Кати, мы благодарны вам за предупреждение. И еще больше – за то, что в решающей битве вы будете на нашей стороне.
Он не имел способностей к магии – нисколько. Но Кати заметила, что император избегает встречаться с нею взглядом, словно будущее, теперь неотвратимое, ему тоже открывалось, его тоже пугало.
