Ирина Шевченко - Наследники легенд
У Лара было два варианта: или Най ходил проститься с бывшей подружкой и сболтнул лишнего, или кто-то из женщин просто так, потому что женщины. Ответ стал для него неожиданностью.
– Выходит, я рассказал, – почесал бороду Белка. – Вы место на карте показали, самая чаща, а я тут и бывал-то от силы раза два. А Вель по весне еще все избегала. Тропками, пусть и звериными, все ж легче идти, чем напролом. Вот я и спросил у нее. Подсказала.
– Подсказала? – Иоллар сам себе удивился, зацепившись за это, как за оправдание присутствия девчонки в отряде. Не хотелось быть приравненным к мучителю-магу. – Дальше тоже может подсказать?
– Могу! – вместо проводника ответила Вель, которой кто-то уже всучил ломоть хлеба, а потому говорила она с набитым ртом, спешно жуя и глотая между словами. – Я хорошо лес знаю, правда, Белка? Он скажет. Мы раньше вместе в дозоры ходили. Пока Иска ревновать не начала…
– Чего? – возмутилась Исора. – К тебе, замухрышке, ревновать? И ходила бы себе, я тебя гнала, что ли?
– Не-а. Смотрела только вот так. – Вель проглотила остатки еды и состроила злобную мордочку.
Получилось даже похоже на жену проводника, только та сейчас еще и покраснела. Кто-то хихикнул.
– Хватит. – Лар оборвал возможную женскую перебранку, впрочем, достаточно беззлобную. – Белка, прямо спрашиваю: будет от нее толк или только лишний рот и обуза?
– Толк-то будет, – рыжий опасливо покосился на жену, – но…
– Ясно. Значит, пойдет с нами. Если у кого-то есть возражения, говорите сейчас, чтобы потом эту тему больше не поднимать.
Возражений, таких, чтобы можно было высказать словами, а не взглядами или ухмылками, ни у кого не нашлось.
– Да пусть идет, – ответила за всех Исора.
Видимо, так же, как Лару не хотелось заработать репутацию эльфа-оборотнененавистника, ей не хотелось прослыть ревнивой женой.
Королева Аэрталь поднялась навстречу гостю и протянула руку для поцелуя. При сановниках она не могла позволить себе большего.
– Я ждала тебя раньше, Лестеллан.
– Прости, задержали непредвиденные обстоятельства в пути.
Мужчина поклонился, коснулся губами изящных пальцев. Длинные, ничем не поддерживаемые смоляные пряди упали вниз, скрывая лицо.
«Нужно поговорить, разгони всех».
«Не могу, еще полчаса. Подожди».
– Наверное, ты устал с дороги? Не стану утомлять тебя нашими делами.
– Благодарю. Лорды. Леди.
Раскланявшись с присутствующими, маг покинул зал, прошел по анфиладе и свернул в неприметную дверку. Узкий коридор привел на увитую виноградом террасу. Тут он опустился в плетеное кресло, прикрыл глаза и стал ждать. Тянулось время… Время было не в его власти – он управлял пространством. Хоть эти два понятия порой были неразрывны. Сегодня ему удалось сократить дорогу, в сотни раз сложив извилистую ленту, и быть в Лар’эллане уже к полудню, а не через полмесяца – именно столько понадобилось бы не обладающему его даром путешественнику. В остальном же время было ему неподвластно. Оставались шатры, умеющие вместить в себя полк гвардейцев, дорожные сундуки, которые можно было носить в кармане, и тронный зал размерами с крестьянское поле внутри небольшого дворца.
– Лест, – нежные ладони подошедшей сзади женщины обняли за шею, теплые губы коснулись щеки, – я так волновалась.
– Напрасно, – улыбнулся он, не выпуская тонкой руки, заставляя эльфийку обойти кресло и сесть ему на колени, чтобы он мог поцеловать ее в лоб. – Что со мной случится?
– Ты слишком самоуверен. Узнал что-нибудь?
– К сожалению, нет. Полгода прошло впустую. Искажение еще ощущается, но, чем оно вызвано и на что направлено, я не знаю. Спать не могу, думая, что же он изменил.
– Ты же говорил, что это что-то малозначимое. Его силы теперь не хватит на многое.
– Да. Но один маленький камушек способен вызвать лавину. И это не дает мне покоя.
– А Истман? – Аэрталь встала и расправила складки платья. – Не наткнулся на него в своем путешествии?
– Увы, – развел руками мужчина. – Но я не думаю, что это станет проблемой. Каэрцы коронуют Растана Третьего, а об этом сумасшедшем забудут, как о страшном сне.
– Ты всегда был далек от политики, братец, – вздохнула королева. – Пройдет год, второй, и у нового императора появятся недоброжелатели. Хочешь, чтобы они отыскали свергнутого правителя и начали войну, прикрываясь его именем? Это люди. Сегодня они отказались от него, а завтра захотят использовать снова. А тебе стоило бы позаботиться о благополучии своего правнука. А еще не мешало бы встречаться с ним чаще. Родная кровь – для тебя это ничего не значит?
– Разбавленная кровь, – поморщился эльф. – Моя дочь связалась с человеком, ее дочери, мои внучки, сделали не лучший выбор, а теперь мои правнуки…
– Твой правнук взойдет на престол Каэтарской империи, и, возможно, это хотя бы на несколько веков остановит бесконечные войны.
Аэрталь произнесла это, а уже после спохватилась:
– Внучки? Ты нашел Витану? Где она? Как?..
– Она умерла. – На лицо мужчины набежала тень. – И если хочешь сказать, что в этом есть и моя вина, то лучше помолчи. Мне еще нужно будет сообщить дочери, и все упреки я выслушаю от нее. А родная кровь много значит для меня, Талли. Витана выбрала не того мужчину, но я смирился бы с ее выбором… со временем…
Время. Его всегда не хватает.
Маг провел ладонью по лбу, словно разглаживая тревожные морщины, и улыбнулся:
– Рассказать, что задержало меня в дороге? Одна интересная встреча… почти случайная. Я видел наследницу Рины и ее мужа.
– Да? – оживилась эльфийка. – Они уже в пустошах?
– Даже близко не подошли. Мне кажется, им мешает наша сеть, нужно бы подвинуть немного. А ты правда никогда не видела Сумрака без маски?
– Нет. Говорят у него ужасный шрам и…
– Богатая фантазия, – рассмеялся Лестеллан. – Милый мальчик. Эльф или полукровка, но не человеческий смесок. Я бы предположил, что в нем есть что-то от тэвков, если бы не знал, что у стражей пустошей не может быть детей. Я не сдержал любопытства и вынудил его открыть лицо, но в следующий раз связываться не стану. Трудно понять, чего от него ждать. А его жена…
– Она похожа на Рину, да? – улыбнулась воспоминаниям Аэрталь.
– Да. Но у Рины были глаза загнанной лани. А у этой взгляд сытой тигрицы.
– Ты поэт.
– Нет. Просто не нашел другого сравнения. Сытый хищник остается хищником. В нем нет злобы, но он убьет не задумываясь, если ты посягнешь на его территорию или подойдешь слишком близко к его детенышу.
– Их дети под надежной охраной, – заметила королева. – А если родители не вернутся из пустошей, я сделаю все, чтобы забрать малышей в Лар’эллан. Наследие Рины не должно достаться людям.
– Ты все продумала, сестричка. Но не предупредила Галлу Ал-Хашер, что ждет ее за Чертой.
– Она здесь, чтобы найти Истмана.
– Это она так думает. А ты, как и я, надеешься, что она найдет не только этого никчемного человека, но и Башню, и доведет до конца то, что ты не позволила сделать Рине. И мы сможем жить спокойно.
– Нет, – Аэрталь покачала головой. – Я не говорила ей про Башню. И я не могу… не могу желать зла своему брату.
– У тебя давно уже только один брат, Талли. И этого не изменить.
Время назад не повернуть. Не им.
Глава 9
Он не знал, сколько пролежал на холодной земле, влажной от его крови, но знал, почему все еще жив. Нож. Кольцо. Нож брал его силу и отдавал в кольцо. Кольцо наполняло ею кровь и поило нож. Нож возвращал силу кольцу.
Нож – кольцо – нож. Скоро этому придет конец. Кровь медленно, но вытекает из тела, и ножу нечего будет пить. Он умрет от жажды. Он – это нож. А без ножа умрет и он. Он – это Истман. Тот, кто еще вчера был правителем могущественнейшей державы Тара, а завтра должен был получить весь мир…
– Ба! Ба-а!
Только что была тишина, а теперь этот крик. Зачем?
– Ба, тут мертвяк!
– Что? Какой мертвяк? Илот-заступник!
И шершавые пальцы мерзкими змеями по лицу.
– Живой, вроде.
– Ба, а кто это?
– Не знаю, милый. Но, видишь, лагерь тут был. Имперцы стояли. Они его и… Ты пойди пока погуляй. А я гляну, чем помочь можно.
Шорох удаляющихся шагов. Чужие руки на груди. Боль…
– Ты потерпи, мил человек. Сейчас поправим тебя.
Крик застрял в пересохшем горле. Нет! Только не нож! Оставь! Без ножа он умрет сразу же, без ножа не будет силы…
Сила. Чужая, живая. Горячее прикосновение, запах трав. Зуд и жжение, но уже не боль. Жар, а потом сразу холод, будто кто-то приложил к ране лед.
– Гожусь еще на что-то, – долетает издалека задумчивое. – А ты поспи, болезный, поспи. На вот, подарочек тебе, – в ладонь легла знакомая рукоять. – Внукам хвастать будешь. Хороший нож – сердца не коснулся, жизнь твою взять не захотел. Еще послужит тебе.
Послужит. Еще как послужит.
– Спи.
И снова тишина…
Ее звали Ольгери. Сама назвалась, когда в очередной раз поправляла повязки и поила его из тыквенной фляги.
