Алексей Александров - Война химеры
Ладно, все это дела недалекого будущего, а мне еще надо разобраться с паршивым настоящим. Новость о смерти Рокнара уже распространилась по Нимису. Значит, времени почти не осталось.
Южное дворянство всегда славилось не слишком характерной для знати преданностью правящему ими герцогскому роду. Его сторонники уже небось принялись собирать войска. А как же иначе? Ведь единственная наследница находится, по их мнению, в руках убийцы. Нужно опередить их и не дать собрать разрозненные силы в один кулак. А там посмотрим. Те, кто решит сложить оружие, – будут жить. Остальные сами выбрали свою судьбу, пусть ими и движет верность правящему дому. Самые благородные мотивы зачастую и приводят к наибольшему злу. Сколько пролилось крови ради самых светлых идей? А сколько прольется еще…
К дворянству прибавим глав торговых домов, кои в Нимисе обладают если не большим, то по меньшей мере равным голосом. Хотя о чем я говорю – главы торговых домов уже давно состоят в родстве со знатнейшими фамилиями. Золото может открыть многие двери, а богатые торговцы юга недостатка в нем не имеют.
Прибавим ко всему вышесказанному популярность Рокнара среди простого народа… Если Нимис вспыхнет, то для его умиротворения мне придется вырезать половину населения. Прекрасная, забери меня Падший, перспектива!
Я нервно прошелся по рабочему кабинету и остановился у огромной карты королевства, висящей на стене между двумя пыльными гобеленами.
Мой взгляд впился в нижнюю часть карты. Вот он, Нимис. Не очень большой, по меркам Восточного королевства, но очень богатый край. Река Нимискар [4] , от сокращения названия которой и пошло название герцогства, пересекала территорию Нимиса почти по центру и была естественной торговой артерией, определившей будущее богатство этой земли. Прибавим к этому множество плодородных пахотных земель, соляные шахты и серебряный рудник почти на границе с людьми – богатству герцога Нимиса могли бы позавидовать некоторые короли.
Впрочем, были и минусы. Если Восточное королевство находилось посредине между империей и драконами, то Нимис как раз и отделял остальные земли королевства от алчных соседей. И разумеется, оставлять столь богатый край жалким полукровкам не хотели ни эльфы, ни люди. Трижды эти земли отходили к людям. Один раз на непродолжительный срок на них удалось закрепиться эльфийским домам. Но вновь и вновь зализавшее очередные раны Восточное королевство отбивало Нимис назад.
Теперь, чтобы сохранить Нимис в составе Восточного королевства, мне придется утопить его в крови. Или не придется?
– Глок! Какие силы, кроме первого легиона, мы можем подтянуть к столице до рассвета? – мрачно спросил я, принимая решение.
– Седьмой легион также находится в лагере под столицей, – коротко доложил Глок. – Но он до конца не укомплектован и состоит из одного молодняка. Они едва научились держать в руках меч так, чтобы самим не пораниться.
– Сколько их?
– Около двух тысяч, – после короткой заминки ответил Глок.
– Пускай готовятся, доспехи, оружие, провизия на три дня, выступаем на рассвете.
– Это невозможно! До рассвета осталось всего несколько часов! – возразил Глок.
– Значит, тебе, старина, нужно сделать невозможное. Третий легион все еще на побережье?
– Да, портовый Ун никогда не слыл спокойным городом. Королевские солдаты под его стенами охладят горячие головы.
– Отлично, готовь гонцов. Третьему легиону занять Раглан. – Я зло ударил указательным пальцем по точке на карте. – А я с первым легионом двинусь прямо на Дуин.
– Все решат, что Рокнара убили по твоему приказу, Леклис, – мрачно «утешил» меня Глок. – Чтобы устранить последнюю угрозу твоей единоличной власти.
– Что они решат, будет уже не столь важно, – отрываясь от карты, яростно сжал я кулаки. – Дуин – это сердце торговых путей и контроль над Нимискаром, там резиденции торговых домов и казна герцога. Раглан – крупнейший морской порт королевства. Единственное, что сейчас важно, – время. Быстро заняв эти два города, мы возьмем сторонников покойного Рокнара за горло и свяжем им руки. В таком положении трепыхаться бессмысленно. Главное – не дать им возможности собрать войска. А там можно и переговоры провести. Мне не нужна война на юге, Глок. Тем более сейчас. Не стоит вводить в искушение эльфийские дома и людей. Они и так могут использовать волнения в Нимисе для нового вторжения. Действуй, старина!
Остаток ночи был убит отдачей распоряжений на время моего отсутствия. Наконец с первыми лучами рассвета я с помощью слуг облачился в подаренные гномами доспехи. Во внутреннем дворе уже ждал готовый к новому походу Ветер.
– Знаешь, старина, – тихо сказал я Глоку, покидая королевский замок, – впервые я не чувствую, что прав.
Глава 13 Прыжок в бездну
Даилин из Дома клена искренне ненавидел свою службу императорского гонца. Да и кому она может нравиться? Это только со стороны выглядит красиво: стремительный всадник в зеленом с золотым одеянии, играющий шелком сигнального знамени ветер… На самом деле служба гонца – это отбитая о седло задница, постоянные разъезды, отвратительная еда и выпивка дорожных трактиров, холод, палящая жара, дождь и снег. Сообщение императора должно быть доставлено точно в срок, и плохая погода – не повод для задержки.
Даилин с ненавистью покосился на впившееся в левое плечо деревянное древко – больше всего в своей службе он ненавидел это следование древней эльфийской традиции с сигнальными знаменами. Согласно ей каждое сообщение императора сопровождалось своим знаменем, цвет которого зависел от содержания сообщения и его важности. Красное полотно с черным мечом – знак войны, синее с белым голубем – мира, черное с золотым кругом – траура. Подобных знамен насчитывалось около двух десятков. Истоки традиции лежали в далеком прошлом.
Эльфийские дома не всегда жили в мире друг с другом. Хотя миром сложившееся положение вещей в империи можно было назвать лишь с большой натяжкой. Вражда старших домов не истлела со временем, просто перешла в иное русло. За внешним блеском высоких домов скрывалась столь грязная смесь из изящных интриг, искусных предательств и подлых убийств, что перед нею порой меркла вся жестокость открытых военных противостояний.
В те времена, когда одни эльфийские дома с превеликим удовольствием пускали кровь другим, и возник обычай выдавать гонцу сигнальное знамя. Связано это было с тем, что эльфы предпочитали сначала стрелять, а уже только потом интересоваться, за каким Падшим одинокий эльф из враждебного дома залез на их территорию. Стреляли эльфы всегда хорошо, а вот десятком жизней Творец своих первых детей наделить позабыл (досадный промах с его стороны), и потому первая же стрела, пущенная из засады, часто становилась для вестника смертельной. Шелковое полотнище, колыхавшееся над всадником, существенно увеличивало его шансы добраться до адресата сообщения живым.
Но то, что подходило для древних времен, жутко мешало и раздражало теперь. Императорским гонцам сигнальные знамена стали ненужной обузой в их и без того непростой службе. Теперь шанс получить стрелу или арбалетный болт у императорского гонца был не больше, нежели поймать удар молнии в грозу. Даже самые отмороженные разбойники и головорезы предпочитали с ними не связываться. Добыча чаще всего была весьма скромной, а вот неприятности – наоборот, весьма весомыми. Но все равно надежды на то, что древнюю традицию отменят, было мало: старшие весьма трепетно относились к древним традициям и ритуалам, да и таскаться с сообщениями нужно было не им.
Даилин всегда считал, что достоин большего, чем мотание по всей империи с распоряжениями императора. Поступив пять лет назад в императорскую канцелярию, молодой амбициозный эльф рассчитывал сделать стремительную карьеру. Однако одних амбиций для этого оказалось маловато. Подножие императорского трона всегда привлекало к себе молодых и амбициозных, дразня их сладким словом «власть», но к ее вершинам допускал лишь немногих. Вот Даилин и застрял на почетной, но совершенно не устраивающей эльфа должности «уст императора».
Отвлекшись от горьких воспоминаний, Даилин настороженно огляделся. Прямой, словно стрела, Императорский тракт был пуст. Лишь далеко впереди на границе видимости пылили телеги торгового обоза. Еще раз оглядевшись по сторонам, эльф съехал с тракта на заброшенную и едва заметную среди травы проселочную дорогу, уходящую к северу и теряющуюся в небольшой роще на холмах.
Поздняя весна уже давно покрыла склоны окрестных холмов зеленым ковром травы с яркими пятнами полевых цветов. В лучах восходящего солнца радужно переливалась и блестела на кончиках листьев утренняя роса. Гнедой конь по самое брюхо увязал в густой траве. Примятая конскими копытами, она вскоре вновь поднималась, бесследно скрывая под собой заброшенную дорогу. Полевые цветы наполняли воздух дурманящим пряным ароматом.
