Андрей Мансуров - Конан и Слуга Золота
Подойдя к трону и опасливо взяв в руки вместилище души монстра, он нахмурился и поцокал языком:
— Вот, значит, в чём было дело… А я-то, глупец, порадовался, когда получил эти дары и подношения… Вот хитрецы! Мать их так…
— О чём вы, ваше величество? — осмелился нарушить думы Боташа заинтригованный варвар, — Вам… знаком этот сосуд?!
— Знаком, да! — султан раздражённо сплюнул, — Он хорошо запоминается. Хотя бы своими дурацкими рисунками и письменами! На древне-стигийском, кажется…
В-общем, я около десяти лет пытался… э-э… взять под свой контроль перевалы, ведущие из Турфана непосредственно в Коф, чтобы, значит, мои караваны не поднимались вверх по реке Красной, и не платили за пользование чужими судами. Да и таможенных сборов… А в южных отрогах Карпашских гор проживало лишь несколько родовых общин какого-то там старинного племени улюминаров. Это какая-то религиозно-просвященная, ну и всё такое… Секта. Я даже и не слышал о них до этого, думал, на этих лысых склонах и выжить-то невозможно — не то, что воевать!
Они, однако там за несколько веков окопались хорошо — понадолбили себе пещер, понарыли каналов… Продавали, в-основном опиумный мак. Но сами его не употребляли. Ну, верования, так сказать… А, значит, других травить можно… Так вот, эти мерзавцы-вероотступники то бежали от моих людей, то подло нападали на оставленные гарнизоны, и учиняли отвратительную резню. В горах — сам понимаешь — поймать и разбить врага не так-то просто. Поэтому я всё усиливал и укреплял крепости и гарнизоны. А они всё нападали, и всё разрушали…
Короче, это была та ещё заноза в… как ты говоришь — с другой стороны от… Хм! Сволочи!
В прошлом году, правда, нашёл я средство — каналы разрушил и засыпал, а пещеры… позатопил! А когда они пытались всё восстановить — уже мои нападали, и всех убивали… Ну, словом, по их же методу! Этой весной я собирался уже окончательно…
И вдруг месяцев пять назад, зимой, заявляется ко мне их посольство, и нижайше просит быть их сувереном, и владеть и править ими моей мудрой рукой, и всё такое прочее, только не чинить им препятствий в отправлении их, значит, культовых обрядов… И принять эти подарки и приношения — в знак, так сказать, их покорности и вечной преданности…
Вот, оказывается, что они придумали… И ведь верно рассчитали — четыре месяца мне было совсем не до них! А я… Теперь-то понял, в чём был подвох. И ведь мог бы догадаться ещё тогда — сразу мне не понравилось это посольство и их речи.
Просто… не связал эти и… последующие события!
Ладно, я тоже не вчера родился. Я постараюсь достойно вознаградить их за столь редкий и ценный подарочек! Заодно проверю, нет ли у них чего-нибудь ещё в таком роде! — Боташ сверкнул глазами, поставив кувшин снова на пол, — И уж если найдётся — точно воткну им в!..
Повернувшись к парочке влюблённых инвалидов, он подвёл итог:
— Вы оба должны поклясться, что ничто из сказанного здесь и произошедшего с вами… там, внизу, никогда и ни при каких условиях не узнает ни один человек!
Ну, кроме, естественно, вашего мага! Так же мне не хотелось бы… Чтоб вы вернулись сюда!
Я же, со своей стороны, милостиво прощу вам ущерб, нанесённый…свите Хаттаф-бека, ему самому, и моим личным подземельям, дам вам охрану, и обеспечу доставку вас к месту жительства этого… твоего друга!
И помните — никто, даже сопровождающие вас воины — не должны знать истинную цель вашего путешествия! Вы едете лечиться! Всё! Счастливого пути!
* * *Сколько времени он так плыл?
День? Год? Время словно остановилось…
Но лучи почему-то перестали согревать его тело. И всё холоднее и холоднее делалось внутри его мокрого ложа… Мирта, как же неудобно здесь лежать! Как болит копчик… И спина вся затекла! Нет, ему пора на берег. Хватит плавать!
Застонав, он пошевелился и… пришёл в себя! Он — очнулся!
Вокруг тишина и полутьма. Где это он?
С огромным усилием он открыл глаза пошире, поморгал. Вздохнул. Сразу огненная стрела пронзила его кишки… О!..
Вот, так полегче… Но что это за роскошные палаты? С детства он в таких не бывал! Как же он попал сюда? И почему так больно? Почему тело всё онемело, и не слушается его совершенно? Что означает эта неподвижность… и эта роскошь?
А, да. Он вспомнил.
Роскошь — это его собственные покои. Во дворце султана Боташа восьмого. И…
О!.. Со страхом он вспомнил всё. Крик Хозяина. Появление неукротимого варвара. Своё ранение, кровь. Много крови. Долгий выматывающий путь наверх, за помощью.
Успел ли он сказать?! Послал ли своих туда — туда, на помощь Хозяину?
Да и нуждался ли Хозяин в его помощи? Или он сам раздавил наглеца, словно вонючего клопа, или насадил на бивень, словно мотылька?.. Нет — помощь была нужна не Хозяину — ему! Он хотел заслужить себе прощение — ведь он облажался, не уследил…
Он долго ворочал тяжёлые жернова невесёлых мыслей. Но ничего не вспомнил — ни о том, что сказал — и сказал ли! — своим горцам, ни о том, что случилось внизу… потом.
Значит, наверное, всё-таки не успел. Не рассказал. И помощь не отправил…
Но что он за идиот — у него же есть люди! Подчинённые, мать их!..
Он может всё узнать! Сейчас… Он попробовал крикнуть.
Плохо. С первого раза не получилось — из горла вырвался лишь жалкий сип. И боль страшная! Жжёт огнём!
Но — надо! Если, конечно, он хочет жить…
С третьего раза на его хриплый и тихий оклик прибежал Сулаймон — его взводный. Он, оказывается, был здесь же, в покоях, но уснул в кресле у изголовья, сморённый долгим ожиданием. И чтобы услышать и понять, о чём спрашивает господин, ему пришлось наклониться, наплевав на субординацию, к самым губам полуживого Хаттаф-бека…
Когда слуги переодели Советника по особым поручениям в сухую одежду, заменили насквозь вымокшие простыни и отдёрнули тёмные занавеси, он потребовал и выпил зелёного чаю. Горячая жидкость хоть и жгла внутренности, но вернула подобие ясности ума. Пересохшее горло обрело способность пропускать наружу звуки его голоса.
Приятное тепло согрело его ослабевшее и окоченевшее тело и включило вновь в работу цепкий хищный интеллект. Нет, сдаваться он не собирается!
Отослав всех, он снова выслушал полный доклад Сулаймона — старшего по званию из оставшихся в живых…
То, что он узнал, вновь заставило его тело покрыться липким холодным потом, а душу — если таковая может быть у негодяя — забиться в тисках отчаяния и бессилья.
Девятнадцать его людей убиты!
Причём восемь — барсами султана! Значит, гнусный трусливый старикашка больше не боится его и его монстра?! А… Почему?
Вскоре он узнал и это.
И многое другое — Сулаймон, хоть и был молод, понимал, что захочет узнать его господин, когда очнётся, и полностью задействовал пусть на необычную, но важную работу весь штат шпионов и осведомителей — они-то остались целы!
Конечно, не всё, что случилось, было известно взводному — но это нетрудно было и домыслить… Понять.
Значит, под усиленной охраной. В закрытых носилках. Именно двое. Хм…
Один из них — без сомнения, давешний волосатый дикарь. А другая — судя по всем приметам — его девка. Значит, на излечение?.. Хм-хм.
Так он и поверил.
Нет, тут дело похитрее. Слишком хорошо он знает Боташа.
Благотворительность и милосердие не входят в число добродетелей пристарелого сластолюбца…
Но вот что странно: получается, варвар как-то выжил в схватке с Хозяином. (Хаттаф просто представить себе не мог, как такое возможно!) А сам Хозяин теперь бессилен что-то сделать до следующего полнолуния!
Но… Поездка. Не просто же так они уедут… Возможно, хитрый варвар предложил Боташу сделку. Возможно, он знает, или думает, что знает, способ уничтожения Вместилища Хозяина. Может, у него есть знакомый колдун? Возможно, возможно. Ведьт наверняка до появления в Турфане он успел попутешествовать по свету. И, зная его натуру, покуролесить на славу. Может, в какой-то дерзкой проделке и познакомился. Очень похоже на это. И теперь он предложил султану убить… Или хотя бы — увезти Хозяина подальше, и где-то спрятать. В обмен на их вшивые жизни.
Да, это наиболее возможный вариант… Ведь есть сильные маги на севере, которые вполне могут… И тогда — всё!
Всё для Хаттаф-бека будет тогда кончено! Конец его власти, его планам, ему самому! С такой раной без вмешательства чуда ему не выжить! А что если…
Может, рассказать старому скупердяю о золоте?
Ведь он так расчётлив, и так его любит — ничуть не меньше самого Хаттафа! А золото, которым в состоянии обогатить их монстр, может наполнить старую сокровищницу хоть до самого верха — чудище ведь способно изготовлять его бесконечно! И так просто!..
Ведь это — власть! Это, если понадобится — наёмные войска, и захват чёртова Аргоса!.. Это…
![Валентин Русаков - Трехречье[СИ]](/uploads/posts/books/262684/262684.jpg)
