Андрей Мансуров - Конан и Слуга Золота
— Да, ваше величество! Ведь я вам уже рассказывал — клин выбивают клином, а волшебство — волшебством!
— Да-да, я понял. — Боташ, сцепив руки за спиной, и как-то ссутулившись, снова заходил между поставленными рядом носилками. На Каринэ со всеми её прелестями он теперь не смотрел, зато на варвара поглядывал, хмуря брови и вздыхая. Ему предстояло ответственное решение.
— Ваше величество, — осмелился нарушить невесёлые думы султана Конан, — А сами вы не знаете никакого способа отделаться навсегда от… нашего друга?
— К сожалению, нет. — Боташ хмыкнул, взглянув ещё раз на странного северянина, — Иначе разве я терпел бы… всё это безобразие, что творили там этот… и советник!
— А в сокровищнице вы были, ваше величество, после того, как там поселился… э-э… то есть, монстр посетил её в первый раз?
— Да, был… Нет, вернее сказать, я спускался к дверям, которые он тогда снёс, и осмотрел её через пролом… Конечно, оттуда я никакого необычного сосуда не заметил! А внутрь… Нет. Но ты говоришь, что запомнил его?
— Да, ваше величество! Если бы эти ос… э-э… то есть — ваши бравые воины не вырвали его у меня из рук, и не заставили оставить там, я бы показал вам…
— Нет уж, спасибо! — вырвалось у Боташа. Впрочем, подумав, и пошкребя подбородок, он переменил решение:
— Хотя… Можно и посмотреть! Ведь он целый месяц будет… безопасен! Ладно. Раз так, вы, двое, сейчас отдыхайте. Я выделю вам комнаты, лекаря и хорошую пищу. А завтра…
Нет, получается, уже сегодня днём мы с тобой, Конан, поговорим ещё: о сосуде, о стражниках Хаттаф-бека, и о твоём знакомом чародее. Действительно ли он так силён, что сможет…
— О, ваше величество, не сомневайтесь! Уверяю вас: от пустошей пиктов до просторов Гирканских степей вы не найдёте другого такого! И уж если кто-нибудь и сможет справиться здесь — то только он! И к тому же он — мой друг! Я имел честь… когда-то оказать ему услугу! Надеюсь, он не забыл об этом!
— Ну хорошо, хорошо… Продолжим после обеда. Но — если о нашем разговоре, или о том, что произошло там, внизу, кто-нибудь узнает…
— О, ваше величество — не беспокойтесь! Мы — очень умные! Мы всё понимаем, и очень, ОЧЕНЬ хотим жить!
— Не сомневаюсь! — снова усмехнулся султан, — Приятно иметь дело с… умными людьми! Да ещё с такими полезными знакомствами!
Боташ шагнул к дверям и хлопнул в ладоши. Тотчас вбежал отряд барсов.
— Отнесите их в мои покои для особых гостей, — приказал он капитану личной гвардии, — Обеспечьте такую охрану, чтобы и мышь не проскочила! Впускать только моего врача. И повара! За их жизни, Тирхамм, отвечаешь головой! А, да. Ещё впустишь моего портного. — вспомнил он, перехватив красноречивые взгляды своих верных воинов.
Уж в чём-чем, а в том, что эти двое не сбегут, Боташ был точно уверен.
* * *Хаттаф медленно плыл по широкой и спокойной реке.
Ему было так легко и приятно. Как, наверное, никогда в жизни…
Как хорошо просто плыть, лёжа на спине, и отдавшись на волю могучего спокойного потока, глядеть в высокое голубое небо, ощущая, как ласковые лучи солнца касаются лица и тела — совсем, как в детстве. Когда в редкие свободные минуты он лежал на поросшей мягкой травкой глинобитной крыше их сакли летом и глядел, глядел…
Он был счастлив. Почти.
Потому что снизу кто-то всё время дёргал и щипал его многострадальное уставшее тело… Кто же это?.. Наверное, рыбы?
Да, это они, паршивки, будь они неладны — больше некому… Но им не удастся. Не удастся утащить его вниз, на дно, в пучину мрака и холода. В бездну забвения. В царство смерти… Нет, он будет вечно плыть и плыть вниз, по течению. И наслаждаться теплом и покоем… Как здесь хорошо… И почти совсем тихо…
— … нет! — чей-то еле слышимый писк где-то на самом краю сознания. — Он слишком ослаб от потери крови! Даже с бульоном — не раньше, чем через два-три дня, ваше величество!
— Вот чёрт! — снова сердитый писк. Комары там, что ли, летают над ним? — Неграл его раздери! Это слишком поздно! Я не могу ждать. Ладно. Тогда ступай к этим двоим. И помни — они нужны мне живыми и по возможности здоровыми! Потому что… в случае чего… Казнить-то можно в любом состоянии. А вот использовать… Поэтому сейчас: я сказал — здоровыми!
— Слушаю, и повинуюсь, мой повелитель! Всё, что в моих силах, и свыше, будет сделано, только бы ваше величество было довольно!
— Хорошо, хорошо… Ступай!
* * *— … всех! Кто тебя просил это делать?! — возмущение султана было так велико, что брызги слюны так и летели изо рта. — Кто?!
— Да никто, ваше величество! Говорю же, я просто искал свою женщину, и открывал все запертые двери и решётки! Откуда же я мог знать про этих арестантов? А что, они снова взялись за грабежи и убийства? — Конан не удержался, чтобы не сыронизировать, но был так серьёзен, что Боташ сдержался.
— Нет! — он фыркнул, посопел. Затем рассмеялся, — Нет. — Боташ продолжил уже куда спокойней, — Эти задохлики — не грабители и убийцы. Те у меня не сидят без дела — они дробят камни, мостят дороги, добывают руду в… ну, не важно.
А этим, — он снова засопел, — опасно было давать… э-э… общаться с честными уголовниками! Они… могли позасорить их пустые мозги разной глупой ерундой: обо мне, о нашем государстве, о позорной дани Аргосу… О терпимости. Ну, к другим религигиям, цвету кожи, ну, и вообще… обо всём таком. Вроде рая на земле — общества всеобщего равенства и торжества закона, какой-то там высшей справедливости, мира…
— А, политические! — догадался Конан, — Да, этих, точно, надо опасаться! Ну, извиняюсь! Я же не знал, кто они такие! Да и запирать их обратно не было времени! — на этот раз султан, о чём-то задумавшийся, вообще пропустил замечание киммерийца мимо ушей, — А что, они все сбежали?
— Да нет, куда им! Разве они могли бы уковылять далеко? Просто моим сардарам и даже барсам пришлось долго собирать этих негодяев по всему подземелью. И всё равно они ещё не уверены, что собрали всех. Возможно, человек десять, помоложе, всё же умудрились скрыться. Похоже, как раз через новый ход в доме Хаттаф-бека.
Конан от всей души пожелал беднягам удачи и чьей-нибудь помощи — но вряд ли они могли бы получить её от людей Рината. Оставалось надеяться, что они всё же проскочили в промежуток до смены стражников Хаттаф-бека, но после ухода из подвала головорезов-наёмников, страхующих подземелье от «горячо любимых» горцев.
Воцарилось долгое молчание. Султан расхаживал — очевидно, движение помогало ему лучше сосредоточиться — Конан и Каринэ помалкивали, и лишь иногда обмениваясь многозначительными взглядами.
Боташ же просто… тянул время. Решение он уже принял. Просто хотел нагнать на этих двоих страху, и показать, какое великое одолжение он собирается им сделать, и милость — оказать. Впрочем, насчёт страху, как он уже понял, ничего не получится.
Проклятый волосатый дикарь прав — у Боташа появился реальный шанс избавиться навсегда от унизительного рабства и жуткой судьбы… А то уж он было подумал, что придётся терпеть такое всю оставшуюся жизнь, замирая в страхе каждое полнолуние, и думая, как обезопасить себя от происков чёртова властолюбивого проходимца…
Да, с Хаттаф-беком, если подумать, получилось тоже не совсем… неудачно: он ведь не дурак, понимал, что амбициозный сопляк метит рано или поздно занять его — его! — место. Так что десять часов размышлений — сам по себе выдающийся случай для Боташа! — не прошли даром. Решение избавиться от дамоклова меча, живущего в фамильном подземельи, и заодно — готовящего нож за спиной фаворита, и зажить прежней безмятежной жизнью на старости лет, просто напрашивалось само собой.
Боташ прекратил ходьбу. Важно приподнялся на носки, опустился. Фыркнул.
— Пёс с ними, с этими мерзавцами! Всё равно мои люди переловят их рано или поздно, и посадят обратно! Скажи мне лучше вот что… Ты точно уверен, что существует способ навсегда уничтожить… вот ЭТО! — он кивнул на кувшин, который стоял теперь у подножия трона, — И что твой… э-э… друг знает этот способ?
— О, ваше величество, конечно! Разве стал бы я об этом говорить, если бы не был уверен?! Ведь я и… э-э… моя женщина — должны больше всех бояться его гнева, и быть заинтересованы в его… Хм! Скорейшем и надёжнейшем уничтожении! Ведь именно мы нанесли его… э-э… достоинству такое страшное оскорбление!
Поэтому чем раньше ваше величество изволит приказать отправить нас в путь, тем быстрее этот сосуд с его ужасным содержимым покинет ваш дворец и пределы Турфана, и тем больше времени будет у моего друга… На необходимые приготовления и заклинания, или что там ещё может понадобиться!
— Н-да, это верно. — скривив губы, Боташ вздохнул. Он не любил, когда на него пытались давить, или подгонять, — Чем быстрее — тем… Вас двоих на месте этой твари я уж точно… Любил бы не особенно сильно, — тут его величество изволило ехидно ухмыльнуться, — Да и советник мой, если очухается, тоже от вас и ваших дел, в восторге не будет.
![Валентин Русаков - Трехречье[СИ]](/uploads/posts/books/262684/262684.jpg)
