Ирина Шевченко - Наследники легенд
Слишком просто все вышло. Маг не видел на пути преград и опасностей, и это вызывало подозрения. Отдав несколько распоряжений охраняющим лагерь солдатам, он поспешил к императору, чтобы в его словах или поступках отыскать подтверждение или опровержение своих догадок. Увы, его величество уже изволили почивать.
Но утро дало точный ответ.
Истман долго изучал карту, искоса поглядывая то на мага, то на стоявших вокруг людей. Потом отметил какую-то точку, как показалось Брунису, наобум.
– Мне нужно поговорить с вами, магистр, – сказал он после недолгого раздумья и скрылся в шатре.
Бородач прошел за ним. Стоило немалых усилий, чтобы не рассмеяться, видя как этот умалишенный, возомнивший себя гением, сосредоточенно перебирает разложенные на складном походном столике бумаги, надеясь, что чародей не заметит, как он попутно шарит рукой в складках плаща.
– Не это ищете, ваше величество? – Маг вынул из-за спины костяной нож.
Истман побледнел.
– Ты не сможешь им пользоваться, – выговорил он тихо. – Он служит только мне.
– Я знаю, – улыбнулся Брунис. – Но я и не собираюсь им пользоваться. Мне хватает собственного дара, а скоро…
Он прервался на полуслове, но император не заметил этого «скоро»: как завороженный он смотрел на нож, долгие годы поивший его чужой силой.
– Отдай мне его. Если он тебе не нужен, отдай!
Истман протянул руку, сделал шаг вперед…
И не пришлось расходовать бесценный дар. Убийца магов, много лет бывший любимой игрушкой и незаменимым наркотиком для своего хозяина, вошел в его грудь легко, как в теплое масло. Наверное, такой финал был закономерен: ведь этот нож убивал императора день за днем с тех самых пор, как тот впервые опробовал его.
– Ты хорошо начал, – склонился над недвижимым телом колдун. – Но плохо кончил.
И собственный дар не игрушка для слабаков. Он коварен, непредсказуем и уже не одного глупца свел в могилу. Так что говорить о ворованном?
На миг Брунис усомнился, а сможет ли он сам, достигнув цели, достойно пережить обретение чужой силы, силы мира. Но семь лет – слишком долгий путь, чтобы повернуть назад.
– Уходим, – приказал он ожидавшим его людям.
На оставшийся в шатре труп было жаль даже крошечной искры для погребального костра. А на этих камнях, как говорили, живут граки – мелкие степные волки. И им тоже нужно что-то есть…
Глава 8
Галла
Начиналось все неплохо. Выйдя из портала в чаще Леса, мы отыскали охотничью тропку, ведущую в нужном направлении, и шли по ней несколько часов в абсолютном молчании, прерываемом лишь редкими предупреждениями идущего впереди Белки, которые передавали по цепочке: «яма слева», «корни», «плющ». Последнее не мешало бы уточнить. Не все поняли, что об обычном плюще проводник говорить не стал бы, но узнали мы об этом, только когда Эйкен уже расчесал до крови вздувшиеся на руке волдыри.
– Нужно промыть, а раздражение я сниму.
Я проговорила это скороговоркой, видя, что еще немного, и в снятии раздражения будет нуждаться мой муж. Мелочь – городской парень, за полтора года жизни в лесах так к ним и не привыкший, а Сумрак уже злится. То ли еще будет.
К сожалению, идти предстояло долго: как ни старалась, я не могла найти чистого участка для открытия следующего прохода. Лар’элланская сеть перехвата, представлявшая собой переплетение направленных лучей, рвущих ткань порталов, здесь была особенно плотной. Мы надеялись, что прореха вскоре отыщется, а пока я незаметно подпитывала силы шагающих друг за другом людей – так до вечера успели больше протопать.
Места тут были спокойные (Арай со товарищи неплохо потрудились), и я не особо беспокоилась, хоть охранный щит и удерживала… Щит, подпитка, эльфийская сеть – все это в совокупности дало предсказуемый эффект: я снова переоценила собственные силы. Если Велерина и обладала неисчерпаемым резервом, то я унаследовала не все ее способности, и к тому времени, как пробивающееся сквозь зелень ветвей солнце зависло в зените, устала обходить овраги и переступать путающиеся под ногами корни.
– Думал, будет хуже, – признался на первом привале Иоллар. – Но идем хорошо.
Чтобы измотать Сумрака, извилистого пути, баула с одеялами и провизией было мало.
– Жене спасибо скажи, – сдал меня Сэл.
За этой фразой последовали разбор полетов, шепотом и под любопытными взглядами рассевшихся вокруг людей и перераспределение обязанностей, о котором мы не подумали на выходе: Сэл с Наем взяли на себя щиты и обзор территории, а за мной оставили подпитку при условии, что я уменьшу отдачу энергии. О том, что бодрое продвижение лесными тропами было следствием чар, прочим членам отряда не сообщали – пусть относят его на счет собственных сил и не теряют уверенности.
На привале костров не разводили, едой обошлись готовой: хлеб, сыр, вареное мясо и яйца. На радостное сообщение вернувшегося из кустиков Винхерда, что он набрел на грибную полянку, Лар отреагировал резким поворотом головы и долгим взглядом сквозь прорези в маске, и парень без слов понял, что грибов в нашем рационе не предвидится.
– Ну и пусть бы набрал, – негромко сказала я мужу. – Вечером сварили бы.
– И это был бы наш последний ужин, – парировал супруг.
– Зря ты так. Ребята выросли в лесу, съедобный гриб от поганки отличат.
Сама я в грибах не разбиралась, но при помощи одного специального заклинания определила бы, что годится в пищу, а что нет. Эйкен на беду способностями мага не обладал. Отлучившись по нужде, он вернулся с пригоршней ягод и, очевидно, наученный горьким опытом, поинтересовался у Лони, можно ли их есть.
– Конечно нет! – замахал руками тот.
А через минуту уже исчез за теми же кустами, из-за которых недавно вышел незадачливый мечник. Выброшенные Эйкеном ягоды при ближайшем рассмотрении оказались голубикой, которая у нас в Марони созревает не раньше августа. Но этот лес вообще был необычным. Люди, в том числе и многие мои знакомые маги, полагали, что своеобразие местного климата, растительного и животного мира является следствием эльфийских чар: дескать, пришедшие с севера, от подножия Драконьего Гребня, эльфы преобразовали природные условия в соответствии со своими вкусами. Тин-Тивилир говорил о влиянии энергетически мертвой зоны пустошей на весь континент. Как обстояли дела на самом деле, точно не знал никто, но факт оставался фактом: тропическая жара сместилась на юг материка, туда, где в прямом смысле на вулканах жили огненные орки, холод отступил к Льдам их снежных собратьев, селившимся на Гребне гномам повезло с привычно умеренным климатом, а эльфам достался такой вот Лес. И никто не жаловался.
– А тут вода вкуснее, – заметил Орик, выливая на землю содержимое фляги, чтобы наполнить ее из ручья.
– Это я поспособствовал, – «сознался» Мэт, демонстративно поправляя штаны.
Будь это правдой, парень отхватил бы по полной, а так полуэльф лишь отмахнулся. Шутника такая реакция не устроила, и он решил переключиться на других членов отряда. Белка и его жена о чем-то шептались с Илом, присев подальше от остальных и развернув на земле карту, близнецы отошли, чтобы «прозвонить» окрестности, Лони, наверное, объедался лесными ягодами, а ко мне, сидевшей у журчащей воды – впитывала живую силу этого места, – у парня не хватило бы наглости подойти. Но людей у ручья оставалось достаточно, и объект для подтрунивания скоро нашелся.
– Лил, а у тебя сабля острая?
– Хочешь проверить? – усмехнулась девушка.
– Не, мне не надо. Я о Вине забочусь. У него, видно, бритва затупилась. Впереди меня ж топает, а я гляжу, как-то лысина уже не так отсвечивает, тускло, щетина мешает. Так, может, ты его того, побреешь? Поможешь гномику…
Лилэйн покосилась на машинально погладившего голову Винхерда и укоризненно покачала головой:
– Я бы тебе помогла, Зэ-Зэ. Небось трудно жить, когда язык во рту не помещается? Я б укоротила.
– А за «гномика» можно и в морду получить, – хмуро предупредил квартерон.
Было понятно, что пикировка эта для них привычна, и Иоллар, обернувшийся на миг, не посчитал нужным вмешиваться. Верно. Не молчать же ребятам всю дорогу?
Не придав значения угрозе Винхерда, Мэт прошел мимо него и шлепнулся на траву рядом с Лил.
– Длинный, говоришь? – Он высунул язык и, сведя глаза к переносице, попытался его рассмотреть. – А девчонкам нравится. Проверить не хочешь?
Он потянулся к ней, делая вид, что хочет поцеловать.
– На слово поверю, – отстранилась Лил.
– Совсем не нравлюсь? – состроил обиженную мордаху парень. – А если я вот так сделаю?
Он прикрыл ладонью один глаз. Не знаю, что это означало, но девушка вспыхнула, а ее рука потянулась к лежащей рядом сэрро.
– Не нарывайся, Зэ-Зэ, – процедила она сквозь зубы.
Наверное, это было что-то новенькое, и на такой ответ Мэт не рассчитывал.
– Тебе прям не угодишь, – пробормотал он, резво вскочив на ноги, чтобы перебежать на другой край полянки, где сидел, подставив лицо солнцу, здоровяк Тикота.
