Денис Новожилов - Тридевятое царство. Удар Святогора
– Да ты издеваешься… – выдохнул Святогор, глядя на ежа, но Дабог неожиданно остановился.
– Ух, ежик! – умилился он. – Ты бы шел отсюда, тут большие дяди делают друг другу больно.
Дмитрий снова не успел среагировать, так быстро Вольга оборачивался, но Дабог сумел отразить неожиданный удар. Дмитрий увидел, как нога бывшего царя в сапоге врезается в тело Вольги, и тот со звуком переломанных костей отлетает в сторону. Падение для богатыря было очень неудачным, он свалил на своем пути несколько стволов и налетел на острые края расщепленной сосны. Из груди оборотника торчали измазанные кровью острые щепы. Беглого взгляда хватило, чтобы понять: Вольга больше не жилец. Дмитрия захлестнула злоба, отогнавшая страх. Он крикнул и метнулся вперед, нанося удар копьем, Святогор тоже крутанулся и ударил кладенцом, зажатым в левой руке. Дабог ответил быстрыми ударами, Дмитрий не успел даже понять, что происходит. Кровь застилала ему глаза, все тело болело, да так, что хотелось орать от боли. Он опустил глаза: из его груди торчало его же копье, пробившее богатырское тело насквозь. Дмитрий попытался пошевелиться, но копье крепко пригвоздило его к могучей сосне. Илья кулем валялся с другой стороны поляны, вокруг его тела уже натекла целая лужа крови. Вольга еще хрипел, насаженный на острые щепы, Святогор лежал в отдалении, руки его были вывернуты под такими углами, что было понятно – целых костей там не осталось. Дмитрий попытался поднять взгляд на Дабога, кровь застилала глаза, но фигура бывшего царя уверенно стояла в центре поляны, где и раньше.
«Как быстро», – только и успел подумать Дмитрий и потерял сознание от боли.
Глава 25
К слову, о магогах
Кощей проталкивался сквозь толпу восточного базара, тут его вряд ли кто-нибудь сможет узнать, но на всякий случай он надвинул поглубже капюшон, скрывая лысину. Никто не удивляется странному человеку на восточном базаре, тут странных людей больше, чем обычных. Были тут и люди с кожей черной как смоль, Кощей про таких слышал, но никогда не видел воочию. Были и светловолосые русичи, и смуглые кочевники. Мимо прошло огромное животное с длинным носом и огромными клыками, как у кабана, только гораздо более мощными. На спине у странного зверя сидел какой-то толстый мужчина, в богатых одеждах, за спиной его стоял тощий невольник с огромным опахалом, обмахивающий своего хозяина. На другой стороне улицы кричали диковинные звери, называемые верблюдами. Кощей уже понял, что они были тут вместо лошадей. Бывший воевода вжался в стену, пропуская вооруженный патруль воинов в восточных одеждах, на щитах у них красовался пустынный волк. Эти берендеи были мало похожи на тех, что пришли в его царство летом, те старались во всем походить на русичей, а эти были какой-то странной помесью из степного и шамаханского. Интересно, что они сказали бы, узнав, что тот самый Кощей, из-за которого они были вынуждены бежать из своих земель, сейчас тут, бродит прямо в их владениях. Нет, кто в такое поверит… Он всего лишь русский путешественник, тут таких много. Кощей уверенно пробирался к базару, сердцу города берендеев. Вернее – беренди́ев, они теперь называли себя на степной манер, берендиями. Не иначе как для того, чтобы отличаться от тех, кто ушел возвращать свое царство.
Восточный базар кипел и бурлил, тут покупалось и продавалось все. Случались и кражи, но нечасто, берендийские патрули строго блюли порядок, смертоубийства и вовсе были редкостью. Так что за свое золото и товар купцы были спокойны. Кощей не любил восточных торговцев; вот на Руси торговля как выглядит – выставил купец свой товар, стоит и ждет покупателей. Понравилось что-то или заинтересовало – подойди, спроси. На востоке каждый продавец норовит схватить тебя за руку и показать свой товар, не пытаясь даже вникнуть, нужно ли тебе это. Поэтому всюду гам, шум, крики и толчея. Кощей прошел мимо лотков с шелками, следом за китайскими тканями лежали русские меха – лисица, песец да горностай. Потом начались ряды со съестным товаром, тут продираться было сложней всего, каждый продавец хватал за руку и предлагал попробовать его товар. Смесь разных запахов валила с ног: сладкие и мясные, запах сыра и фруктов; к счастью, тут, в пустыне, было мало рыбы, ее запах Кощей не любил особо. Следом шли ряды торговцев различным зверьем, это уже рядом с нужным ему местом. Главное – произнести правильные слова. Кощей остановился у загона с верблюдами, торговец тут же кинулся к нему, предлагая свой товар.
– Покупай верблюд! – Интересно, как он определил, что Кощей – русский… Для бывшего воеводы всегда оставалось тайной, как торговцы умудряются понять, на каком языке обращаться к покупателю, но ошибались они редко. И ладно бы он походил на русского купца, с русыми волосами и окладистой бородой, так нет же.
– Верблюд не интересен, – Кощей выдал самый злобный взгляд, на который был способен, и позвенел кошельком, – двуногий товар есть?
– Рабы нет, – замахал руками торговец, – нельзя рабы, стража секир-башка, давай до свидания.
– Ну нет так нет, – пожал плечами Кощей и пошел прочь. Дело было сделано, на восточном базаре не принято было упускать покупателя с деньгами. Даже на незаконные запросы всегда находился продавец. На стражника он не похож, а вот на злодея-рабовладельца – очень даже. Так что скоро продавец должен сам с ним связаться.
– Эй, русский, – шикнул из-за угла смуглый мужчина в обносках, – ты хотел рабы? Иди за мной.
Кощей остановился и попытался что-то спросить у незнакомца, но тот или не понимал, или не слышал и только медленно шел куда-то, явно предлагая следовать за ним. Бывший воевода проверил кинжал на поясе; вряд ли прямо в городе его попытаются убить, все же в вотчине берендиев был порядок, но опасность нельзя было исключить полностью. Его провожатый быстро шел по узким улочкам, даже не глядя назад, следуют ли за ним или нет, пока они не остановились возле тихого закоулка. Смуглый кивнул на дверь:
– Там говори. Ждут.
Кощей вошел в глинобитную хижину, запах в ней стоял неприятный: пахло по́том и восточной едой; мимо прошмыгнул какой-то совсем маленький ребенок, стараясь убраться поскорей с дороги незнакомца. В середине хижины сидел толстый мужчина в восточных одеждах. Он внимательно осмотрел Кощея и произнес, слегка шлепая своими толстыми губами:
– Женщин нада?
– Нет.
– Мальтчик? Муж? Работа? Война?
Торговец живым товаром пристально всматривался в Кощея, пытаясь поймать его реакцию и понять, что тому нужно, но ответ посетителя удивил даже его:
– Нужен магог.
– Магог? Магог плохой раб. Плохо работать. Совсем нет. Плохо…. – торговец попытался подобрать нужное слово, – плохо похоть. Кусать.
– К лешему твою похоть, – отмахнулся Кощей, – нужен магог. Хитрый.
Золотая монета появилась из кошелька Кощея и легла прямо пред торговцем, глаза у того жадно блеснули.
– Есть магог, – толстяк облизал пересохшие губы, – хитрый. Убежал почти.
– Хитрый – это хорошо, – кивнул Кощей, добавляя к золотой монете еще серебряную: не стоило показывать много денег подобным людям. Вряд ли этот толстяк смог бы его ограбить, но вокруг всегда могут крутиться люди и порешительнее, не боящиеся ни крови, ни стражи.
Толстяк схватил монеты и хлопнул в ладоши; тот же мальчишка притащил на поводке упирающегося раба. Выглядел магог экзотически, именно так Кощей себе и представлял людей этого племени. Магог был практически голый, если не считать одеждой набедренную повязку из грязной тряпки, мелкий ростом, с большими скулами и торчащими наружу кривыми зубами. Глаза его бегали и казались совершенно пустыми.
– Не хитрый, – выдал свой вердикт Кощей, внимательно осмотрев предложенный ему товар.
– Хитрый, – начал уверять его толстяк, махая пухлыми руками, – почти сбежать.
– Надуть хочешь, – понимающе кивнул Кощей и достал кинжал.
Магог, увидев блеск стали, тут же рванулся в сторону, выдернув поводок из рук мальчишки. Толстяк попытался перехватить его, но беглец, ловко сделав обманный маневр, проскочил у него прямо между ног. Он уже был на пути к свободе, когда путь ему закрыл сам Кощей. Беглец попытался повторить свой маневр, но Кощей был быстрее, он ловко подсек магога, и тот рухнул на землю; извернувшись, он попытался укусить преградившего ему путь человека, но бывший воевода точным и сильным ударом в голову остановил попытку бегства.
– Хитрый, – кивнул он хозяину хижины, – беру.
Перекинув тощего магога через плечо, Кощей вышел наружу.
Магог очнулся под вечер; ощупав себя, он быстро обнаружил на шее крепкую цепь и завыл. Кощей равнодушно посмотрел вверх, на черное восточное небо, полное ярких звезд, и подбросил веток в костер. Оставаться в городе было опасно, рабство у берендиев было запрещено, хотя в последнее время они смотрели на это сквозь пальцы. В Шамаханском царстве рабство процветало, и без караванов рабов не обходилось. Раньше эти караваны старались обходить места, где несли дозор берендии, но в последнее время осмелели.
